— С чего ты взял, что оно заколотилось?

— Так ведь слышно.

— Не говори ерунды!

— Я уязвлен, — скорбно объявил Джонатан. — Что прикажете делать с женщиной, которая не желает вам верить?

— Можно попробовать поменьше ее изводить, — предположила Кейт, однако когда Джонатан опустил руки, ей вдруг показалось, будто она лишилась чего-то хорошего.

— В таком случае, остается только выпить чашечку кофе. Коул сказал, что там, на кухне, остывает какое-то печенье. Кстати, — бросил он через плечо, уже направляясь к дому, — если ты согласишься составить мне компанию, мы бы могли обсудить с тобой один вопрос.

— Какой еще… Джонатан, постой! — крикнула она и поспешила вслед за ним.

Джонатан улыбался в предвкушении разговора. Он два дня ждал подходящего момента и наконец дождался. Кейт как раз перестала сердиться за учиненный в доме беспорядок, Чарли с мальчиками только что уехали на пастбище — так что по меньшей мере час им никто не должен мешать. Этого с лихвой хватит на то, чтобы сделать предложение и получить ответ.

— Эй! — послышался сзади чей-то голос. — Хозяин! — Во двор въезжали два незнакомца на лошадях. Судя по тому, что оба насквозь пропылились и щеголяли изрядно отросшей щетиной, они, вероятно, провели в пути несколько дней.

— В поселке одна дамочка сказала, что вы искали работников.

Говоривший был настоящим великаном, так что даже Джонатан, несмотря на свой рост и атлетическое сложение, казался рядом с ним подростком.

— Верно, — досадуя на помеху, кивнул Джонатан и внимательно оглядел обоих. Великана он как будто уже где-то видел, хотя и очень давно. — Работали когда-нибудь со скотиной?

— Да, приходилось. Перегоняли пару раз стада из Техаса.

— Железная бригада, — неожиданно сказал Джонатан. — Вот где мы сталкивались. Джексон, кажется?

— Джонсон. Сэм Джонсон, из тридцать шестого Висконсинского пехотного. К Железной бригаде нас придали только при Геттисберге. Там как раз меня ранили, — он указал на белеющий из-под шляпы шрам, — и я мало что помню.

— Меня тоже, — вздохнул Джонатан. — Но я, к сожалению, помню все. Работа только на время клеймения, — резко меняя тему, сказал он. — Плачу по тридцать долларов каждому, еда три раза в день. Спать можете в сарае.

— Надолго вам нужны работники? Джонатан пожал плечами.

— Думаю, в месяц уложимся. Завтра же к полудню и начнем.

— Ну что ж, идет, — кивнул Джонсон. — Считайте, что наняли.

— Добро. Идемте покажу, где можно расположиться.

— Через час будет готово рагу, — неуверенно сказала Кейт. Великан, впрочем, продолжал смотреть на Джонатана, будто ее тут вовсе не было.

— Долго ехать пришлось, хозяин. Во рту пересохло. Если не возражаете, мы бы скинули свое барахлишко, да до вечера назад, в поселок.

— Тоже дело. Подождите меня у сарая, я вас сейчас догоню. — Когда они немного отъехали, Джонатан обернулся к Кейт. — Придется наш разговор немного отложить. Я скоро вернусь.

Он нагнулся ее поцеловать, но Кейт, сосредоточенно глядящая вслед новым работникам, даже не шевельнулась.

— По-моему, не стоило их нанимать.

— Почему? — Джонатан выпрямился от неожиданности и проследил за ее взглядом.

— Не знаю. — Сложив руки под грудью, Кейт задумчиво потирала пальцами локти. — Этот огромный мне чем-то не нравится.

Джонатан улыбнулся.

— Думаю, просто его размеры внушают тебе опасения. На самом деле Сэм Джонсон настоящий герой. Во время войны солдаты слушались его безоговорочно.

— Люди меняются.

— Да, бывает, — согласился Джонатан. — Особенно во время войны. У иных потом на всю жизнь остаются какие-нибудь странности… Но все же попробуем. — Он скользнул губами по ее лбу, дотронулся до щеки и ушел с улыбкой.

Джонатан понимал Кейт: Сэм Джонсон и впрямь устрашал многих одним своим видом.

Когда агента Кентрелла направили в Железную бригаду с заданием выяснить, через кого происходит утечка сведений к конфедератам, лейтенант Сэм Джонсон был одним из главных подозреваемых. Он не только имел доступ к весьма и весьма секретным сведениям, но был к тому же прирожденным вожаком, за которым солдаты готовы были идти в огонь и в воду. Однако вскоре выяснилось, что преданность Сэма Соединенным Штатам не подлежит никакому сомнению. Скорее уж коробило его чересчур горячее стремление стереть конфедератов с лица земли.

Тем временем Кейт, уже забыв о Джонсоне, озадаченно смотрела Джонатану вслед. Что это еще за вопрос он собрался с ней обсуждать? Неужели вопреки данному слову он все-таки решил затащить ее в постель? Сможет ли она ему противиться? А главное, захочет ли? Нахмурившись, Кейт повернулась и пошла в дом.

Чем больше она размышляла о своем положении, тем больше злилась. Джонатан Кентрелл, кажется, вообразил, что, стоит ее только пальчиком поманить, она тут же прибежит… А что самое неприятное, у нее самой имелось подозрение, что можно даже и не манить.

Кейт помешивала на плите рагу, когда в дверь постучали. «Не Джонсон ли?» — мелькнуло у нее. Торопливо вытирая руки о фартук, она распахнула дверь.

Прежде всего ее изумленному взору представился огромный букет полевых цветов, а уж потом она увидела над цветами улыбающееся лицо Клея Лангтона.

— Привет, Кейт. Я, как видишь, припозднился с приездом на целых два месяца, так что вот — спешу к тебе с повинной.

Кейт восхищенно ахнула и зарылась лицом в букет.

— Боже, какие чудесные цветы!

— Прекрасные цветы для прекрасной дамы.

Кейт ощутила смутное беспокойство: тягучий южный выговор Клея, такой знакомый, сегодня почему-то смущал ее более обычного. Впрочем, она тут же взяла себя в руки и шире распахнула дверь перед гостем.

— Вижу, ты все такой же льстец.

Клей снял шляпу и шагнул через порог.

— Милая моя, я говорю чистую правду. — Заметив, что она хочет что-то сказать, он примирительно поднял руку. — Знаю, знаю, по-твоему, это все лесть и комплименты — посему я умолкаю.

— Да нет, я просто хотела поблагодарить тебя за цветы. Ты уже совсем вернулся?

— Да. Наша работа в Шайенне уже две недели как закончилась. — Он хитровато приподнял бровь. — А почему ты не спрашиваешь, подписал ли губернатор законопроект об избирательном праве для женщин?

— Неужто подписал?

— В сентябре можешь уже участвовать в первых выборах, — усмехнулся Клей.

— Надо же! — Кейт налила ему кофе. — Представляю, как Джонатан обрадуется, когда узнает, что у меня теперь тоже есть право голоса, — язвительно заметила она и, поставив печенье на стол, жестом пригласила гостя садиться.

— Клей! — на кухню торопливо ворвался Джонатан и чуть ли не по пятам за ним Коул и Леви. Надо сказать, что Джонатан без особого восторга встретил вернувшихся раньше времени сыновей, но при виде белоснежного жеребца Клея у дверей он и вовсе взвился как ужаленный. Стоило ему представить Кейт на кухне наедине с галантным южанином, как в нем опять взыграла ревность, и, бросив Сэма Джонсона с напарником на своего компаньона, он чуть не бегом припустил к дому.

Довольный тем, как ловко он научился скрывать свои истинные чувства, Джонатан крепко пожал соседу руку и, с неестественной, словно приклеенной к лицу улыбкой, сел напротив. Глядя на это дружеское приветствие, никто бы не догадался, что в эту минуту ему больше всего на свете хочется дать своему гостю хорошего пинка под зад, чтобы он катился ко всем чертям!.. Никто, кроме его сыновей, которые успели обменяться очень многозначительными взглядами.

Усевшись с двух сторон наподобие двух маленьких стервятников, они внимательно выслушали все разговоры о новых законах, о зиме, о ценах на скот, о лошадях и о новоприобретенном быке Джонатана. И только когда Клей по-особенному ласково улыбнулся Кейт, подливавшей ему кофе, и губы Джонатана сжались плотнее обычного, а щека едва заметно задергалась, только тогда мальчики понимающе переглянулись.

Правда, в следующую секунду Джонатан вслед за Кейт уже уговаривал Клея остаться к обеду, а по его лицу решительно ничего нельзя было определить. И все же от сыновей не ускользнула некоторая натянутость в поведении отца, которая не исчезла даже с появлением Чарли.