На губах ее появилась чуть заметная улыбка. Интересно, как бы он реагировал, если бы она позвонила и предложила ему встретиться в квартире Кирстен? Господи, чего только не приходит в голову! Пригласить Дэрмота Кемпбела в дом Кирстен?! Интересно, пришел бы он? Она этого не узнает, если не позвонит ему. И почему это одной Кирстен достаются все удовольствия? Она позабавится, заинтриговав Кемпбела, притом любопытно узнать, на что он годен в постели…

Час спустя Элен сидела напротив Кемпбела в гостиной Кирстен. По мере того, как возбуждение от водки проходило, настроение ее ухудшалось, и она чувствовала презрение к нему. Когда он снял очки, Элен заметила, какой беспомощный у него взгляд. Лоб его избороздили глубокие морщины, сейчас более заметные, чем обычно, потому что он хмурился. Рот его казался меньше, ибо в сумерках нос как-то странно нависал над ним. Нет, его нельзя назвать красавцем. Однако, когда он улыбался…

Она перевела взгляд на его руки. Он оперся локтями на колени и сжал короткие пальцы, покрытые волосами и похожие на обрубки. Очевидно, он собирался в спешке и забыл застегнуть манжеты и надеть носки. Интересно, кто за ним присматривает, думала она. Судя по всему, он уделял себе мало внимания. Его поведение заставляло предполагать, что он так же, как и она, сыт всем по горло и устал от жизни. Или ей это только казалось, потому что она хотела этого. Приглядевшись внимательней, Элен заметила, что у него дрожат руки. Наверное, он тоже пил. Может, по той же причине, что и она — желая заглушить одиночество? После ее телефонного звонка он быстро примчался сюда. Неужели потому, что хотел встретиться с ней? Нет, скорее он спешил сюда в надежде услышать от нее что-нибудь еще о Кирстен. Ее вдруг охватило негодование. Кирстен… вечно эта Кирстен…

— Тебе она нравится? — тихо спросила Элен.

— Кто?

— Кирстен. Кто же еще?

Минуту-другую он внимательно глядел на нее, потом закрыл лицо руками, запустив пальцы в волосы.

— Не знаю, — ответил он. — Иногда мне кажется, что да… — Он поднял голову, и Элен почему-то тронули его всклокоченные волосы. — Зачем ты позвала меня сюда? — спросил он.

— Не знаю. Может, мне просто захотелось поговорить.

Он едва сдержал смех.

— Со мной? Мне казалось, что ты меньше всего…

— Мне тоже так казалось.

Кемпбел поднялся, сунул руки в карманы брюк и подошел к камину. Он не понимал, что происходит. Может, в сгущающихся сумерках незаметно презрение, которое всегда выражали ее глаза? Должно быть, он слишком много выпил, если ему почудилась нежность в ее голосе. Но одно Кемпбел знал твердо: он вторгся на чужую территорию, причем не только в буквальном смысле.

— Это случилось на вечеринке, — сказала она.

Он взглянул на нее, и ему показалось, что пол, как палуба, заходил у него под ногами. В ее обычно дерзких глазах было смятение, а на лице, всегда бесстрастном, отразилось чувство, которое он пока не мог определить.

— На вечеринке у Макалистеров, — продолжала она. — Ты что-то такое сделал… или сказал, не помню. Но это не оставило меня равнодушной.

— В каком смысле? — глухо спросил он.

Она долго смотрела на него молча, потом откинула голову и закрыла глаза.

— О Господи, сама не знаю, что говорю.

— Но ведь мы с тех пор виделись? — заметил он.

— Да.

— Послушай, Элен, ты должна знать… Я хочу сказать, тебе должно быть понятно… — Он замолчал и уставился в холодный камин.

— Что должно быть мне понятно? — спросила она, не открывая глаз.

— Ничего, — прошептал он. Разве он мог сказать ей? А вдруг он неправильно ее понял? Ведь раньше она не выносила его, просто корчилась, когда он находился рядом.

Когда Элен нарушила молчание, уже совсем стемнело, и комнату освещал лишь тусклый свет уличного фонаря.

— Поговори со мной, Дэрмот, — сказала она. — Расскажи мне, что ты на самом деле чувствуешь к Кирстен?

Он медленно сел на диван.

— Элен, — начал он, — я так запутался, что сейчас сам не знаю, что испытываю к чему бы то ни было.

Элен улыбнулась и перевела глаза на деревенский пейзаж, висевший над инкрустированным деревянным шкафчиком.

— Однажды Кирстен переспала с одним человеком, чтобы он дал мне работу, — сказала она. — Вот какая она подруга! — Элен посмотрела ему в глаза. — А я пересплю с тобой, Дэрмот, чтобы ты отцепился от нее.

Он потер рукой небритый подбородок и судорожно сглотнул.

— Я не хочу этого.

У Элен екнуло сердце. Ведь это был только предлог.

— Почему? Не потому ли, что ты предпочел бы переспать с ней?

Он посмотрел на нее и печально улыбнулся.

— Нет. Потому что из этого ничего не выйдет. Тебе ведь хорошо известно, что не я затеял эту месть.

— Тебя беспокоит, что она все еще любит Лоренса?

— Если это так, то что она делает у Дзаккео?

Элен рассмеялась.

— Думаю, ты знаешь: ищет новую возможность подобраться к Лоренсу.

— У Лоренса крепкая семья. Ей не удастся вернуть его.

Элен пожала плечами.

— Тебе виднее. Может, ты прав, она его не вернет. Но неужели ты думаешь, что у тебя есть шанс?

— Я не хочу ее, Элен.

Она поднялась, включила лампу и задернула шторы.

— Так кого же ты хочешь? — спросила она, встав у него за спиной.

— Ты знаешь, что тебя, — выдавил Кемпбел.

— Но ты только что сказал…

— Я не хочу получить тебя на таких условиях, — с отчаянием отозвался он.

— Правда в том, Дэрмот, что ты сам не знаешь, чего хочешь. Скажи, почему ты не написал о причине разрыва Кирстен с Лоренсом?

Кемпбел посмотрел на нее и Элен отвела взгляд.

— Ты не написал об этом, чтобы защитить ее? — спросила она.

— Отчасти. Не можешь ли ты объяснить мне, что здесь происходит? Похоже, ты ревнуешь, не так ли?

— Вот как? — крикнула она и тут же, к его удивлению, расплакалась.

— Элен! — Он попытался обнять ее.

Она повела плечами, высвобождаясь из его рук.

— Скажи, когда ты намерен написать об этом, Дэрмот? Я должна знать.

— Я не собираюсь публиковать это.

— Почему?

— Не могу.

— Потому что ты в нее влюбился?

— Нет. Но стоит мне только сказать об этом Диллис, и в печати появится имя Лоренса. А теперь послушай меня. — Он схватил ее за руку. — У тебя нет причин ревновать к ней. По крайней мере, меня. Она очень красивая, любой может потерять из-за нее голову… Ты меня слышишь, Элен?

— Скажи, кто рассказал тебе о причине их разрыва, Дэрмот? Я рассказала тебе обо всем, кроме этого. Так кто же?

— Ты ведь знаешь, что я не могу сказать.

— Но она решит, что это я.

— Сядь сюда, — сказал он, обнимая ее и подводя к дивану.

— О Боже, — всхлипнула Элен, когда он положил ее голову себе на плечо. — Чего ты добиваешься? Какой же ты мерзавец! Презренный мерзавец, шантажист, заставивший меня предать лучшую подругу… Я должна ненавидеть тебя. И я действительно тебя ненавижу.

Элен подняла голову, и, увидев ее огромные влажные глаза, Кемпбел с удивлением понял, что ему не нужен никто, кроме нее.

Он смахнул слезы с ее щеки.

— Признайся Кирстен во всем, — сказал он. — Лучше, чтобы она узнала об этом от тебя.

Элен долго молчала. Потом неуверенно покачала головой.

— Не могу, — прошептала она. — Не хочу потерять подругу.

Кемпбел вздохнул и, когда она снова положила голову ему на грудь, обнял ее. Она наверняка понимает, что вся эта травля ему не доставляет удовольствия. Он — всего-навсего пешка в игре Диллис. Будь его воля, все, что сделала Элен, осталось бы в прошлом. Как и тайны Лоренса. От гнева у него заходили желваки. Кто бы мог подумать, что их втянут в битву, которую вела одна женщина против другой не на жизнь, а на смерть! Удовлетворяя свои прихоти, какая-то старуха коверкала их судьбы! Все это, черт возьми, так несправедливо! Будь у него малейшая возможность, он пошел бы на крайние меры и устранил бы Кирстен. Угрызения совести не особенно мучили бы его, ибо такая красавица, как она, всегда найдет способ выжить. Но эту игру вела Диллис, а не он. Кемпбел многое отдал бы, лишь бы только вырваться из клещей проклятой маньячки.