— Глава двадцать восьмая УК РФ. Статья двести семьдесят два, если точнее.

— Это новый УК или старый?

— Новый, конечно. Новый Уголовный Кодекс не только давно принят, но и введен в действие на всей территории России еще с первого января девяносто седьмого года.

— Тебе никто не говорил, что у тебя есть что-то восточное в лице? — Переменил я тему разговора.

— Говорили, и много раз. Но, я думаю, тут только монголо-татарское иго, больше ничего. Ты так мне и не сказал, почему хромаешь.

— Да, какая-то бабулька перед выходом из вагона продавила своей тачкой мне ногу. Теперь могу побираться, имею полное моральное право.

— Я бы тебе не подала.

— Спасибо. Вообще, я и сам подаю крайне редко, да и то только за находчивость или за выдумку. Никогда не забуду, как однажды встретил в метро парнишку лет двенадцати с табличкой «Я — правнук маршала Тухачевского. Помогите со средствами для работы в архивах — хочу узнать правду о смерти прадеда!» Я ему пять баксов тогда отвалил — за придумку. Или вот тетенька в метро, на станции Марксистская с ручным хорьком. Он такой забавный, я ей иногда по десять рублей отстегиваю, на корм зверьку. А вообще я тут как-то посчитал — вот ходят по вагонам метро эти, «памажите, сами мы не местные» которые. Пять рублей с вагона они имеют — железно. Сколько за день можно обойти вагонов? Сто? Без проблем!

— Тут ты прав. Доброте наших людей нет предела. И я пару раз попалась. Выслушала страшную тетку о том, как у нее сгорела квартира со всем нажитым добром — глядя, во что она одета, трудно было усомниться… А у меня еще страшилка личная есть — я боюсь, что перед уходом из дома утюг забуду выключить. Сейчас я уже купила утюг с автоматическим отключением, а тогда — жуть! Думаю, а если и я так же вот, когда-нибудь пойду по миру из-за своего утюга. Короче, подала… А потом ее еще много раз в других местах встречала! Так обидно мне стало! Вот же думаю, на самом больном играет. Обиделась, короче, и, когда она со своим пожаром ко мне снова подошла…. Короче, ушла она от меня подальше. Скоренько так. И ведь дело не в деньгах, а в том, что из-за таких вот попрошаек, действительно тем, кто от безысходности, от горя просит помочь, не помогаешь потом.

— Ты права. Несколько раз я не подал, когда это было нужно, и меня до сих пор мучает совесть. Я помню все эти случаи. Молодая, красивая женщина. Как ты. Может — моложе. Спортивная такая, крепко сбитая, с отличной фигурой. Нет ноги выше колена. Сказала просто — «Помогите, пожалуйста…». Мне ее стало так жалко, слов нет. А я не помог. И деньги тогда с собой были… Потом как-то на похороны собирала одна старушка. Я ей сразу поверил, но в тот момент я был совершенно пуст и весь в долгах…

— Ты сам-то до дому дойдешь?

— Дойду потихоньку.

— Чего-то мне все это не нравится. Покажи.

— Ну не здесь же?

— А почему бы не здесь? Никому никакого дела до нас нет. Давай, показывай! Быстро!

— Хорошо, что я в кроссовках…

— Ого! У тебя же все в крови! Надо бы противостолбнячный укол сделать. Срочно!

— Щаз, побежал! Мне кстати, в травмопункте делали после той истории. Помнишь?

— Помню, но я что-то не слышала, что тебе делали прививку. Да и время прошло, и тебе по любому нужна экстренная ревакцинация. Я тебя отвезу.

— У тебя что, машина в кустах?

— Моя машина? Почему — в кустах?

— Ты что, на сегодня уже свободна?

— Нет, меня коллеги сегодня в ресторан пригласили… Свободна, но не совсем. У меня вообще-то целый день зарезервирован для работы дома.

— Порядок наводить будешь?

— Да нет, не для работы по дому, а для работы дома — я за компьютером хотела посидеть. Нас к новому провайдеру подключили. Теперь их в доме два.

— Поздравляю. Наш дом тоже.

— Да? — зачем-то переспросила Валентина.

— Да. Пошли, с начала перекусим где-нибудь, — предложил я. — Какое-нибудь кафе подходит?

— Давай тогда уж сразу ко мне, — ответила она. — Ты, как, сможешь позвонить на работу, что больше не придешь?

— Вообще-то не помешает.

— Трубка с собой?

— У меня до сих пор так и нет мобильника. После того случая, к сотовым телефонам у меня идиосинкразия. Новый покупать так и не стал.

— Нет мобильника? Ну, ты даешь! Тогда, на.

Я взял из ее руки ярко оформленный маленький смартфон, источающий слабый аромат какой-то косметики, и отзвонил себе на работу.

— Все. Теперь я на весь день свободен. Я смотрю, у тебя очень крутая трубка.

— Не отстаем от прогресса. Вставай, пошли. У меня дома сейчас всегда готова аптечка на все случаи жизни. Мало ли что бывает. Там и противостолбнячная сыворотка есть, и еще много чего. Колоть я умею. Но помни — я тебе окажу медицинскую помощь, потом — поедим, и все! Только деловые разговоры. Даже в голову ничего такого не бери…

Пока мы выбирались из метро, моя поврежденная нога совсем разболелась. Путь наш проходил мимо ларька, где продавались всякие музыкальные и прочие диски, а из-под полы — пиратские сидиромы. Я решил «сделать паузу», только не скушать «Твикс», а под предлогом изучения ассортимента немного отдохнуть. Мы встали в небольшую очередь. Перед нами оказался не очень молодой парень — крутой «киноман» — который просил чего-то, уж не помню чего, и диск с «Группой крови»:

— …да и еще «Группу крови» пожалуйста.

Челюсть у Вальки «упала на грудь», моя бывшая подруга повернулась, посмотрела на меня стеклянным взором и обалдело произнесла:

— Про медицинскую книжку у торговцев я знаю, про гигиенический сертификат слышала, но чтоб у продавца еще и группу крови спрашивали, это, по-моему, уже перебор!

— Здорово! Готовый анекдот. В Интернет пошлю, надо запомнить.

— Чего? Какой анекдот?

— «Группа крови» — любимая песня поклонников Виктора Цоя и рок-группы «Кино».

Тут подошла моя очередь. Мне, в принципе, был немного нужен один диск, который я давно искал, но делал это вяло, без особого энтузиазма.

— Вас чо-нить интересует? — спросил киоскер.

— Да. Последней версии «Си» у вас случайно не будет?

— А это чья группа? Отечественная или зарубежная? — занервничал продавец. — Или Эсэнге?

— Это программный пакет для компика.

— Игрушка старая или новая?

— Это программистский софт… — Я уже начал потихоньку нервничать.

— Программа что ли?

— Да! — раздраженно рявкнул я.

— А! — прозрел продавец. — Посмотри вон в том каталоге.

Delphi правда, «в том каталоге», я так и не нашел, но больная нога немного отдохнула, и я смог ковылять дальше. Сравнительно быстро подошла нужная маршрутка, и мы поехали на до боли знакомую улицу.

Консьержка в подъезде поменялась. Сейчас тут сидела какая-то хмурая тетка с маленькими подозрительными глазками на недовольной физиономии. Я машинально поздоровался. Тетка что-то буркнула в ответ, мы проследовали мимо провожаемые сердитым взглядом. Дома у Валентины кое-чего изменилось. Вернее — изменилось все. Стало еще более чисто и аккуратно. Старые Женькины вещи исчезли, сменились обои, появилась простая, функциональная и удобная мебель, не стало никаких книжных завалов, раскладной диван пропал, появилась пара удобных кожаных кресел… Пол теперь покрывал мягкий серый ковер. Вся мебель — шкафы, полки и письменный стол компактно занимали свободное пространство от пола до потолка у левой стены, и представляли собой единый комплекс. Судя по тому, что никаких щелей и свободных промежутков не было, весь комплекс изготавливался по спецзаказу. У свободной стены блестели металлом два тренажера. К потолку был прилеплен светильник — белое матовое полушарие…

— Ну, как моя квартирка?

— Красотища какая! Великолепно! Стильно! Сколько тебе все это стоило?

— Этот вопрос — неприличный. На такие вещи порядочные женщины не отвечают.

— Но где-то ты ведь спишь? На работе, что ли? Или на полу?

— Во, видал!

Жестом фокусника Валька распахнула дверцы, и оттуда плавно откинулась удобная двуспальная софа.