— Милый юноша! — тут же обратился к дивоярцу зелёный монстр, — я заколдованный принц! Помоги мне избавиться от чар, и я награжу тебя сокровищами!

Внимательно осмотрев пещеру и особенно живность на полу, дивоярец обратился к принцессе:

— Что тут происходит?

— Меня заколдовала злая колдунья! — тут же охотно объяснил чешуйчатый принц.

— А тут что у нас? — поинтересовался маг, наклоняясь к сидящей девушке и отводя от её лица спутанные волосы.

То, что он увидел, потрясло его. Несколько раз он переводил глаза с запущенной и грязной особы, сидящей среди хлама и лягушек, на застывшую посреди пещеры принцессу. Поразительно, но даже несмотря на следы грязи на лице полусонной девушки, на её сбитые волосы и нездоровый вид, было совершенно отчетливо видно, что она и Лилиана — одно лицо!

— Что это такое? — выдохнул дивоярец, отступая от изрядно пованивающей барышни.

— Кто ты? — спросил он в упор, приближаясь к принцессе, которая с досадой покусывала губы.

— Чем ты тут занимаешься? — жёстко спросил он, беря её за подбородок и поднимая её лицо к свету факела. А в следующий момент удивлённо провёл пальцами по её гладкой щеке — следы чар, вот что почувствовал он! Тут имело место такое-то наваждение!

— Лир-от! — сказал Лён, закрывая один глаз.

Облик Лилианы тут же потёк, словно маска сползала. Задрожали черты, неуловимо изменяясь. Изменялись сами краски. И вот перед поражённым дивоярцем стояла совершенно иная девушка. Цвет волос её был красно-медным, а глаза отчетливо блеснули изумрудной искрой. Независимо выпрямившись, она стояла перед Лёном, с вызовом глядя на него. А он уже отнял ладонь от глаза — теперь это уже не было нужно, наваждение сошло.

Молча он смотрел на неё, не веря себе, и вот едва сумел проговорить:

— Н-наташа…

Она вздрогнула. Расширенные её глаза изумлённо уставились на Лёна, и он, наконец, увидел их настоящий цвет — изумрудно-зелёный. Таких глаз у неё раньше не было!

— Наташа, это ты? — ещё раз позвал он, надеясь, что ошибся, и всей душой желая, чтобы это чудо не исчезло. Вот эти медно-красные волосы, которые он так и не сумел забыть, которые ему снились ночами. Тот самый цвет, из-за которого его притянуло к Ираэ! Он в каждой женщине искал Наташу! И даже в Грете!

— Кто ты? — потрясённо выдохнула она.

— Ты меня не помнишь? — спросил он, всё больше убеждаясь, что не ошибся.

— Милый юноша, — проквакал грубым голосом чешуйчатый монстр, роняя с каждым словом изо рта жаб и лягушек, — я заколдованный принц.

— Нет, я тебя не узнаю, — нервно ответила она, — Но откуда ты знаешь моё имя?

— Значит, это всё же ты! — покачал он головой, обходя её и жадно впитывая глазами каждый штрих её фигуры, каждую черту её почти забытого лица. Она здесь, в Селембрис — что это значит?!

— Лёня?.. — неуверенно сказала она, следя за ним своими необыкновенными глазами, каких раньше у неё не было. Откуда эта пронзительная болотная зелень?

— Добрый юноша, — снова взял голос тип с зубами, и с каждым словом изо рта у него опять валились жабы, — снимите с меня заклятие — я принц.

Да, это она! Теперь это точно — ещё не узнав его лица, Наташа узнала его самого! Конечно же, он изменился — даже не только потому что стал выглядеть старше из-за темпорального скачка, ещё и потому, что жизнь в Дивояре наложила на него свой отпечаток — он стал иным.

— Как ты оказалась тут, Наташа? — спросил он, не в состоянии сдерживать нежность в своем голосе, — Разве ты не уехала с родителями в Прагу?

— Пойдём отсюда, — ответила она, обводя взглядом загаженную пещеру. Да, тут воняло, и запах был вполне конкретен.

— Дорогой юноша, — тут же с готовностью подал свою реплику зелёный урод, — я заколдованный принц. Сними с меня чары, чтобы я мог жениться на принцессе! Я дам тебе сундук с золотом!

— Что с этой девушкой? — спросил Лён, понимая, что в этом деле ему придётся обнаружить немало тайн.

— Она дочь короля Бреннара, — ответила Наташа, — Видишь ли, эта дура влюбилась в заколдованного принца, которого злая колдунья обратила в тролля.

— Это и есть тролль, — заметил Лён, бросая взгляд на "принца". Он немало часов провёл в экзопарке монстрозоолога Вэйвэ Валандера и знал наперечёт все виды троллей. Этот был зелёный гриндрил из гор Хаска-Монар, в целом не опасный, одержимый лишь одной навязчивой идеей: жениться на принцессе. Все тролли этого вида болтали об одном: что-де они заколдованные принцы и обещали в случае снятия заклятия непременно вознаградить спасителя сундуком с сокровищами. Этот в точности соответствовал приметам вида.

— Я знаю, — кивнула Наташа, — но она верит. Мы с ней договорились, что я помогу ей бежать со своим принцем, а для этого займу её место во дворце — никто не заметит подмены. Лёгкое наваждение, и даже король ничего не узнает. А там я уеду в Сильвандир — стану королевой.

— А её куда? — кивнул Лён на спящую принцессу.

— Она решила бежать со своим принцем. Не хочет замуж по расчёту, хочет по любви.

— И что с ней дальше будет? — допытывался он, не зная, что и думать: неужели Наташа не понимает этого?

— Будут маленькие зелёные тролльчата, — усмехнулась она, — как-то эти твари размножаются.

Так неприятно кольнула в сердце эта насмешливая небрежность. Да, принцесса Лилиана дура — маг Дишоан был прав — но разве она заслуживала такой жестокости? Мало того, она явно была под чарами — понимает ли это Наташа?

Они вышли на свежий воздух из провонявшей острыми троллячьими испарениями пещеры — в этой вони скрыт важный компонент тролльей магии: она действует на принцесс одуряющее. Чем дольше нюхать гриндрила, тем менее он кажется противным.

— Видишь ли, там, в этих Блошках, в деревне, где мы с тобой провели летний месяц, было кое-что, чего ты и твои дивоярцы не заметили, — сказала ему Наташа.

— Ты почему-то не любишь дивоярцев, — заметил он.

— А есть за что любить? — вскинула она голову. — Они ведь держатся хозяевами на Селембрис! А разве они создали эту страну? Здесь и до них была магическая жизнь. Но нет! Они желают всё устроить только по своему образцу: это можно, это нет! С чего они взяли, что могут приказывать другим магам — не дивоярцам?! Только потому, что однажды нашли заброшенный эльфийский город?

— Как ты очутилась здесь, Наташа? — прервал он её.

— Не зови меня этим именем, — ответила она, — Наташи больше нет. Меня зовут Лилиана, я жена короля Алая Сильванджи. Уже утро близится, пойдём обратно. Сегодня нам двигаться в путь — успеем наговориться. Значит, ты придворный маг короля Сильвандира? Занятно получается. Ну что ж, ты с самого начала был дивоярцем.

— Очень занятно! — невесело усмехнулся он, следуя за ней к тайному входу в подземелье, — А ты снова оказалась в принцессах, как тогда — в тот раз, когда мы с Пафом тебя искали. У тебя привычка, что ли?

Когда они вернулись в опочивальню, уже занимался бледный рассвет, но спать не хотелось.

— Это ты подсовывала мне сонное зелье в вине? — спросил он.

— Конечно, — кивнула она, — мне не надо было, чтобы ты видел как я ухожу ночью. Надо же что-то поесть отнести принцессе.

— Я всё-таки не понял, почему тебя так беспокоит отношение Дивояра к другим магам. Насколько я понимаю, их никто не обижает, если они не нарушают закон.

— Закон Дивояра? — усмехнулась Наташа. — А если нарушают? Дивоярцы действуют в своих интересах, для чего любые методы хороши. А когда это делают другие, не их компании маги — их наказывают.

— Это делается в интересах Селембрис… — заговорил Лён.

— Ты помнишь лесную ведьма Марию? — глухо спросила Наташа, искоса бросая взгляд на Лёна.

— Помню… — отозвался он, и перед глазами всплыло это лицо, которое он никак не мог забыть, и тот момент — когда он отправлял болотную ведьму в лимб. Его меч, Каратель, предназначен как раз для таких дел.