Но ее торговец антиквариатом не позвонил сегодня, как обещал, и Катриона занервничала.

— Может, им устроить маленькое соревнование? — предложила она, хладнокровно глядя на мать сквозь дым сигареты. — Бренделу и Ксавьеру? — Она злобно покосилась на Алессандру, которая выглядела цветущей и неприлично стройной. — А ты что думаешь?

Алессандра пожала плечами, не желая продолжать разговор.

— Впрочем, едва ли твоего отца заинтересуют такие плебейские игры, — апатично уронила золовка.

Алессандра повернулась к ней лицом.

— Состязания в виртуозности не новы. Ты знаешь, что однажды Моцарт соперничал за клавиатурой с музыкантом по фамилии Клементи? Это соревнование устроил император Иосиф и учредил денежный приз.

— Неужели? И кто выиграл?

— А ты как думаешь? — Алессандра взглядом предостерегла Катриону от дальнейших попыток язвить. — А вообще-то, — сказала она с легкой улыбкой, — турнир отца с Бренделом был бы достаточно интригующим. И забавным. Видишь ли, они близкие друзья.

— Неужели? — Катриона встала, налила матери огромный бокал хереса, наполнила свой и вернулась к журналам.

Изабелла села рядом с дочерью и задала Рафаэлю один-два поверхностных вопроса о том, как идет сбор винограда. Он ответил, удивившись неожиданному интересу матери к таким прозаическим вещам. Обычно ее интересовали только годовой баланс, прибыль или отбор лучших вин урожая текущего года.

— О, взгляните на это! — неожиданно провозгласила Катриона и с силой расплющила сигарету о дно пепельницы.

— Что? — вскинулась Изабелла.

Но Катриону интересовала не реакция матери: она смотрела на Алессандру.

— Здесь есть кое-что интересное для тебя, — сказала она, протягивая невестке журнал. — Снимок наверху.

Алессандра молча взяла журнал и заглянула в него.

— Что там такое? — нетерпеливо спросила Изабелла и сделала большой глоток хереса.

— Фотография матери Сандры, мама. — Катриона откинулась на спинку дивана и улыбнулась. — Как, должно быть, замечательно, — лицемерно заметила она, — иметь знаменитых родителей, о которых пишут в колонках сплетен!

— О! — воскликнула Изабелла. — Дай взглянуть!

— Тебе понадобятся очки, мама.

— Ерунда! — вспыхнула Изабелла. — Снимок я могу рассмотреть и без очков!

— Да, но не прочесть мелкий шрифт. А подпись там достаточно занятная. — Катриона закурила новую сигарету. Она услышала, как Алессандра с трудом проглотила слюну, и поняла, что ей наконец-то удалось вывести невестку из равновесия. Жена Рафаэля всегда казалась такой хладнокровной, такой уверенной в себе, что Катриона начинала сомневаться в своей способности пробить ее броню.

Изабелла всмотрелась в снимок.

— Она очень молодо здесь выглядит, — сказала свекровь таким тоном, словно в этом было что-то предосудительное.

— Да.

— Но этот мужчина ведь не твой отец?

— Нет.

Алессандра умоляюще взглянула на Рафаэля, но тот занялся бутылками, и она поняла, что муж старается игнорировать вражду между женщинами и что он еще не осознал приближения опасности.

— Думаю, мне действительно нужны очки, — призналась Изабелла.

— Где они? — со вздохом спросила Катриона.

— Не знаю. Дурацкая вещь, я ею почти не пользуюсь. Прочитай вслух.

Катриона взяла журнал из рук матери, притворно вздохнула, откашлялась и начала:

— «Дирижеры Тэра Силк и Майкл Ольшак…». Пока она скучающим голосом читала убийственные слова, Алессандра быстро подошла к Рафаэлю, взяла его руку и крепко сжала. Он тотчас отозвался на ее зов, обнял за плечи и прошептал на ухо:

— Не беспокойся, Сандра. Не нужно расстраиваться.

— Прекрасно! — воскликнула Изабелла, на лице которой отразились смешанные чувства.

— Я же говорила, что тебе понадобятся очки, — со странной улыбкой промолвила Катриона, роняя журнал на диван.

От изобретения новых способов травли и продолжения стрельбы ядовитыми стрелами Катриону удержало стремительное появление Эмилио, который временно отвлек общее внимание от очевидного факта супружеской неверности матери Алессандры.

— Оттавио бегал по двору! — заявил он, с ненавистью глядя на Алессандру. — Дверь его конюшни была плохо закрыта!

— На днях ослабла задвижка. Фердинанд обещал посмотреть.

— Фердинанд! — насмешливо повторил Эмилио и щедро плеснул себе хересу, залив при этом поднос. — Он сделает это завтра, послезавтра или никогда! Ленивый болван!

— Неправда! — выпалила Алессандра. — Просто сегодня у Фердинанда была куча дел! — Она недовольно посмотрела на Эмилио и мысленно добавила: в отличие от тебя.

— Оттавио — призовая лошадь! Другой такой нет! — объявил Эмилио, глубоко уверенный в своей правоте. Алессандре стало смешно.

— Теперь он на месте?

— Да! Благодаря мне!

— Сядь и замолчи, пожалуйста, — раздраженно сказал Рафаэль. — Твое отношение к Оттавио далеко не блестящее.

— Он бегал по дороге! Его могла сбить машина! — Эмилио рухнул в кресло, чуть не сломав ножки.

— Да. И эта машина, скорее всего, была бы твоей! — яростно бросил Рафаэль. — Кто еще носится на машине по нашей дороге как сумасшедший? И к тому же на такой нелепой машине, — свирепо добавил он.

Изабелла дернулась и села очень прямо. Ее внука, ее плоть и кровь, бранили в присутствии врага! Тем не менее она соблюдала осторожность. Рафаэль не часто проявлял власть, но когда делал это, перечить ему не следовало. Внезапно она почувствовала себя усталой и подавленной. Допив бокал, она протянула его Рафаэлю за новой порцией.

Катриона посасывала сигарету.

— Как дела у Оттавио? — спросила она Алессандру без особого интереса, стряхивая пепел и лениво разглядывая свои безукоризненные ногти.

— Очень хорошо, — сказала Алессандра, все еще потрясенная фотографией. Однако внешне она оправилась и приняла свой обычный вид.

— Как он выступил на последних соревнованиях? — поинтересовалась Катриона.

— Мы сошли после первой серии прыжков. Он ударился ногами о жердь, и я испугалась, что он охромеет, если будет выступать дальше… Разве Эмилио не рассказал об этом?

Катриона пожала плечами.

— Возможно. Какое невезение…

Алессандра не стала добавлять, что уже почти решила оставить спорт и посвятить себя просто уходу за Оттавио. Отчего-то она потеряла вкус к лихорадочной атмосфере соперничества. Какая разница, если один наездник пройдет круг чище и на долю секунды быстрее остальных? Она поражалась самой себе.

Рафаэль, нынешний официальный владелец ее лошади, рассмеялся и сказал, что она умнеет не по дням, а по часам. Он помог наложить повязку на ногу Оттавио, доставил коневозку домой, а потом увлек Алессандру в постель и бережно, но настойчиво занялся с ней любовью.

— Ха! — воскликнул Эмилио. — Ты носишься с этой скотиной как с писаной торбой, а толку никакого! Что ты с ним сделала, чего не смог бы я?

— Я вернула ему уверенность в себе, — холодно ответила Алессандра. — Сам видел, теперь он прыгает гораздо лучше, чем когда на нем ездил ты!

— Чушь! С тех пор как ты приехала сюда и украла моих лошадей, они не прибавили ни на йоту! Просто катаешься на них по тренировочному полю или отправляешься на прогулку по окрестностям, как какой-нибудь англичанин со своими собачками!

— Прекрати! — предупредил Рафаэль, глаза которого опасно вспыхнули.

Но Эмилио уже перешел на крик. Его долго копившаяся ярость стремительно хлынула наружу.

— На каких больших соревнованиях ты была? — яростно орал он. — Какие призы выиграла, а? Скажи мне! Никаких! Ты здесь вообще не делаешь ничего полезного!

Все только ахнули, когда Рафаэль взял Эмилио за грудки, вытащил из кресла и закатил оплеуху, прозвучавшую как выстрел.

— Как ты смеешь? — рявкнул он. — Как ты смеешь так разговаривать с Алессандрой? А как ты сам проводишь время? Что дает тебе право делать ей выговор? — Он встряхнул Эмилио, заставляя его отвечать. — Говори!

— Я — член семьи, — наконец заговорил Савентос-младший сначала неуверенно, а затем с нарастающей наглостью.