— Да, — ровно ответила Алессандра. — Ты же знаешь. В условиях соглашения оговорено, чтобы я работала с лошадью каждый день.

— И как долго это будет продолжаться? — отважилась спросить Тэра.

— Еще два дня.

— А потом?

— А потом я повезу его в Испанию.

Тэра выронила тост. Он упал маслом на ее светлые брюки.

— Черт!

— Извини, что не сказала раньше. Я сама не знала точно, когда это произойдет.

— Ну, ладно. — Тэра улыбнулась. — Мы вовсе не собираемся требовать от тебя отчет.

Алессандра пристально поглядела на мать.

— Отец — да, но ты, мне кажется, не отказалась бы!

— Нет, — быстро ответила Тэра, возвращая дочери не менее твердый взгляд. Алессандра с каждым днем все больше походит на отца, мелькнуло у нее в голове. Но с ним Тэра все же справлялась. Пока.

— В самом деле? — легко отозвалась Алессандра, принимаясь за свой тост с маслом.

— Да. Полагаю, что, если бы я равнодушно относилась к твоим уходам и приходам, ты первая бы обиделась на меня. Или мне не следует знать об этом?

Алессандра улыбнулась.

— Ты права. Я нашла бы, на что поворчать. Настоящий гвоздь в стуле, правда? — Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Атмосфера несколько разрядилась.

— Так когда ты уезжаешь в Испанию? — осторожно спросила Тэра, соскребая с брюк масло и варенье.

— Послезавтра.

Тэра так и подскочила.

— Что? Как?

— Шоссе и морем.

— Ты сама погонишь огромную коневозку к парому и куда-то еще? С лошадью?

— Я поеду через Францию до границы с Испанией. Рафаэль живет на северо-востоке страны. Не так уж далеко.

Тэра почувствовала себя оскорбленной скупыми и неохотными ответами дочери. Вести машину через всю Францию! Договорилась о перевозке лошади в Испанию! Назвала его Рафаэлем!

— Но ты не можешь одна вести такую тяжелую машину через Францию! Это опасно! Вспомни про студентов, которых убили…

— Я не собираюсь править одна. Конюх проводит меня до Саутгемптона, а в Гавре встретит Рафаэль.

— Рафаэль, — повторила Тэра, полная материнской тревоги.

— Да. Рафаэль Савентос, владелец Оттавио. Так его зовут.

— О… — Тэра тревожно потерла щеку.

— Что-нибудь не так? — холодно осведомилась Алессандра. В ее голосе звучали хотя слабые, но явно вызывающие нотки.

— Нет. — Тэра с мольбой поглядела на дочь. — Это имя звучит так по-иностранному… — Она запнулась.

— И это я слышу от женщины, которая мотается вокруг земного шара по нескольку раз в год. Да ты больший космополит, чем перелетная птица!

Она права, мысленно сказала себе Тэра. Меня действительно носит по миру как перекати-поле, и все же в имени Рафаэля Савентоса есть что-то страшное. Особенно когда речь идет о моей дочери. Тэра смотрела на Алессандру, стараясь поглубже спрятать бушующие внутри материнские чувства. Она представила, как через два дня Алессандра покинет дом и отправится в долгий путь. И никого — ни ее, ни Сола — не будет дома, чтобы проводить девочку.

— Интересно, что бы сказал папа, — задумчиво произнесла Алессандра, глядя на мать с легкой насмешкой, — если бы был здесь и слышал наш разговор.

Тэра подумала о том же.

— Хочешь, скажу? — весело предложила Алессандра. — Он бы кинул на нас один из своих загадочных взглядов, а затем изрек: «Ну что ж, в Испанию так в Испанию». А после вернулся бы к размышлениям о таких важных вещах, как симфонии Сибелиуса и оперы Бриттена!

Тэра не смогла удержаться от улыбки. Алессандра права. Увы, именно поэтому, признавала Тэра без всякой обиды, она, Тэра Силк, просто хороший дирижер, тогда как ее муж, Сол Ксавьер, — всемирно почитаемым маэстро.

Ближе к вечеру паром отошел от пристани Саутгемптона. Ему предстояло плыть всю ночь и причалить в Гавре на рассвете. Внизу на пропахшей дизельным топливом грузовой палубе Алессандра внимательно проверила все, что касалось удобства и безопасности Оттавио, стоявшего в великолепной коневозке, и только потом поднялась по узким железным ступеням на пассажирскую палубу.

Она подошла к поручням полюбоваться на пенные гребешки волн, бежавших от лопастей винтов вдаль. Над ее головой на фоне темнеющего неба четко выделялась стая морских птиц, следовавших за паромом, ныряя и кружась в извечной погоне за добычей.

Она распустила волосы и позволила ветру трепать их. Неожиданно ее охватили болезненный озноб и сильное возбуждение. Она едет в Испанию. Сама. Посмотреть на виноградники Рафаэля Савентоса. И на него самого!

Ночью штормило, и сквозь сон Алессандра чувствовала, как сильно качает паром на волнах. Раньше она всегда пользовалась самолетом и качка была для нее непривычной. В желудке появились неприятные ощущения. Алессандра приказала ему вести себя прилично, но желудок игнорировал приказ. Уже через час она с несчастным видом потащилась в туалет, где рассталась с обедом. Все внутри болело. Она опять заползла на койку. Паром продолжал взлетать и опускаться, и время от времени ей приходилось повторять вояжи в туалет.

Утром бледная, измученная и дрожащая Алессандра спустилась вниз навестить Оттавио. Он посмотрел на нее с немым укором и полностью отказался от завтрака.

— О, дорогой, и ты тоже! Бедный мальчик, — прошептала она коню, поглаживая ему нос и почесывая за ушами. Ей хотелось ободрить Оттавио…

Паром немного опоздал, и таможенные процедуры заняли больше времени, чем обычно. Сидя за рулем коневозки, Алессандра поглядывала в окно. Здесь ничто не напоминало Англию, и Алессандра слегка волновалась. Конечно, она уже давно водила машину, но никогда раньше не путешествовала одна по стране, где не говорят по-английски. К тому же она не имела никакого опыта вождения тяжелого грузовика по правой — такой непривычной для нее — стороне дороги. Спокойно, спокойно, повторяла она себе, прислушиваясь к шуму транспорта около пристани.

Рафаэль сказал, что встретит ее у станции техобслуживания, сразу за портовой зоной.

Алессандра смотрела в оба, руки вцепились в большое рулевое колесо коневозки. Позади нее, в глубине фургона, нервно переступал с ноги на ногу Оттавио. Внезапно она ощутила пугающую тяжесть ответственности.

А что, если Рафаэля задержали дела? Или с ним произошел несчастный случай на дороге? А вдруг Оттавио потребуется срочная ветеринарная помощь? А может, ее плохое самочувствие не имеет ничего общего с морской болезнью и приступы начнутся снова?

Прекрати панику! — сердито одернула себя Алессандра. Она глубоко вдохнула и тут же застонала: ее травмированный качкой желудок протестовал против резких движений.

Вскоре она с облегчением увидела станцию обслуживания, о которой упоминал Рафаэль. Алессандра подрулила ко входу и поставила коневозку у самого края обширной стоянки. Выйдя из кабины, она оглядела стоянку с припаркованными монстрами и медленно направилась к станции, отыскивая вход в кафе и другие помещения для путешественников.

Она думала, что Рафаэль ждет ее на видном месте. Он клятвенно обещал ей это. Когда она миновала автоматические раздвижные двери и не увидела его, сердце отчаянно забилось. Девушка обвела взглядом переполненное помещение, стараясь не поддаваться панике.

И тут она увидела низенького человечка с решительным лицом, стоявшего сбоку от сверкавшего огнями и оглушительно шумевшего игрового автомата. Коротышка, одетый в помятый серый костюм, прижимал к груди плакат, на котором большими буквами было выведено: «Мисс Алессандра Ксавьер».

Она подошла к нему и, указав на плакат, просто сказала:

— Это я.

Он поглядел на нее и коротко кивнул.

— Сеньорита Ксавьер? Вы это она?

— Да. А вы кто?

— Сеньор Савентос послать за вами, — ответил он. — Меня зовут Фердинанд.

— Понятно! — ответила она, почувствовав досадное разочарование.

— Сеньор Савентос иметь неприятность, — продолжил Фердинанд, нахмурившись. — Потому он не приехать за вами.