При Сатхе продолжалось оживленное религиозное строительство. В 1577–1579 гг. проводилась даже реконструкция грандиозного храма древних кхмерских царей Ангкор Вата, несмотря на его индуистский характер. Но наряду с экономическим процветанием уже в 70-х годах XVI в. появляются первые, пока едва заметные, признаки политической нестабильности.

В 1574 г., согласно некоторым кхмерским источникам, король Сатха отрекся от престола в пользу своего десятилетнего сына Чей Четты. Но испанские и португальские источники, основанные на показаниях большого числа очевидцев, не говорят ни о какой смене правителей в это время. Вероятнее всего, Сатха просто объявил Чей Четту своим соправителем, чтобы гарантировать передачу короны своим детям (с этой же целью он вскоре или одновременно с Чей Четтой короновал и своего шестилетнего сына принца Тона)[85]. Этим он хотел отрезать дорогу к трону своему брату Сорьопору, популярность которого в феодальных кругах вызывала у Сатхи опасения [36, с. 212].

В начале 80-х годов XVI в. на западе вновь поднимается сиамская угроза. В 1583 г. талантливый сиамский полководец принц Наресуан отвоевывает у Кампучии провинции Корат и Чантабун. С тех пор, вплоть до настоящего времени, эти области остаются в составе Сиама (Таиланда).

Вслед за тем, продвинувшись в глубь коренной Кампучии, Наресуан занял Баттамбанг и Пурсат. После этого он осадил столицу страны Ловек. Подошедшие из глубины страны войска деблокировали столицу. Наресуан был вынужден отступить, отчасти из-за начавшейся эпидемии холеры. Но от холеры и начавшегося голода сильно пострадало и население Кампучии [26, с. 85; 114, с. 64].

В мае 1584 г. Сиам провозглашает свою независимость от Бирмы и начинается новая бирмано-сиамская война. Уже в 1584 г. король Сатха включается в эту войну в качестве союзника Бирмы. Это был неосмотрительный шаг, так как Кампучия еще не оправилась от потрясений прошлого года. Кхмерские войска вторглись в Сиам и оккупировали две юго-восточные провинции. Затем Сатха двинулся на Аютию. Но он не учел стремительного характера действий Наресуана. Быстро отразив удары бирманцев, он перебросил свои войска на восток и, обойдя армию Сатхи с севера, перерезал ее коммуникации с Кампучией. Кхмерская армия оказалась на грани разгрома. С большими потерями ей удалось пробиться, к своей границе [36, с. 212].

В 1587 г. Наресуан, в очередной раз разгромив бирманцев, совершил новый набег в глубь кампучийской территории. При этом он, если верить одной дошедшей до нас надписи, даже временно захватил Ловек [140, с. 19]. Авторитет Сатхи, и без того подорванный неудачным походом 1584 г., окончательно упал. Ища выхода из создавшегося положения, он решил обратиться за помощью к испанцам и португальцам[86].

Новый набег сиамцев в 1591 г. был отражен благодаря огромному напряжению всех сил страны. Чувствовалось, что монархия Сатхи доживает свои последние дни. В феврале 1593 г. Наресуан в последний раз нанес бирманцам сокрушительное поражение на своей территории. Весной того же года он уже перенес военные действия на территорию Бирмы и одновременно начал готовиться к решающему походу против Кампучии.

Судя по кхмерским хроникам, в этой подготовке немаловажную роль играла деятельность тайной агентуры. В частности, Наресуан заслал в Ловек двух сиамских монахов. Они под видом лекарства дали королю такое средство, от которого у него началось нервное расстройство. «Почувствовав себя больным, король обратился к этим двум монахам, которые объяснили его болезни присутствием статуи Будды… Король тотчас вызвал рабочих и приказал им сбросить вниз статую Блаженного. Монахи поспешили в Сиам с вестью об этом знаке неуважения, вызвавшем негодование камбоджийцев. Лишившись своего традиционного покровителя, они чувствовали себя беззащитными и готовы были безропотно покориться всякого рода несчастьям» [36, с. 213]. Эту версию, конечно, можно оценить как попытку кхмерского летописца задним числом дать логическое (по понятиям того времени) объяснение постигшей Кампучию национальной катастрофы. Но, возможно, что в данном случае нет дыма без огня. Король Сатха, заискивавший перед католическими миссионерами в надежде на иностранную помощь и даже обещавший (хотя вряд ли искренне) креститься, в конце своего правления явно сильно испортил отношения с буддийским духовенством, бывшим главной опорой власти его предшественников. При этом могли происходить всякого рода эксцессы, хотя вряд ли в такой скандальной форме, как это изображает летописец. Во всяком случае, охлаждение, если не прямой разрыв Сатхи с буддийским духовенством, бесспорно ослабили силу сопротивления сиамскому нашествию.

В июле 1593 г. войска короля Наресуана вступили на территорию Кампучии и заняли пров. Сиемреап. Затем, погрузившись на 250 кораблей, они пересекли оз. Тонлесап и оккупировали провинцию Кампонг Свай. Другой сиамский корпус, численностью в 20 тыс. человек, на 200 военных кораблях обогнул побережье Кампучии и высадился в глубоком тылу, в пров. Бассак. Третий корпус, состоявший из 10 тыс. тямов, перешедших на сторону Наресуана, также был переброшен по морю для захвата пров. Бантеай Меас. Так было подготовлено окружение Ловека [36, с. 213; 56, с. 132].

Сатха тщетно пытался остановить продвижение сиамцев, направив одну флотилию перегородить Меконг, другую — на оз. Тонлесап. Сиамские войска с северо-запада, запада, юга и юго-востока надвигались на Ловек. Потеряв присутствие духа, Сатха бросил столицу и бежал с сыновьями-соправителями сначала в Срей Сантхор, а когда сиамцы подошли и к этой крепости, скрылся в Лаосе. Брат Сатхи, Сорьопор, узнав о побеге короля, прорвался сквозь кольцо сиамских войск в Ловек и возглавил оборону города [36, с. 214].

Несмотря на упорство защитников кхмерской столицы, Ловек пал после нескольких месяцев осады в январе 1594 г. Победители разграбили город, а затем сожгли его. В огне погибли государственные архивы, летописи, собрания законов, религиозные и поэтические произведения. Многие буддийские святыни и большое количество уникальных рукописей были вывезены в Аютию. 90 тыс. жителей Ловека и его окрестностей были угнаны в Сиам. В их числе был и принц Сорьопор с семьей. В Ловеке был помещен сиамский гарнизон. Независимость Кампучии, казалось, была утрачена надолго [36, с. 215; 114, с. 66].

Первые португальцы появились на территории Кампучии вскоре после 1511 г. Но в отличие от Бирмы и Сиама в городах этой страны вплоть до 70-х годов XVI в., по-видимому, не существовало сколько-нибудь значительных общин из числа постоянно проживающих португальцев. Ничего не известно до этого времени и о португальских наемниках в кхмерской армии, хотя единичные случаи использования таких наемников, возможно, имели место.

Первые документально засвидетельствованные португальские наемники, так же как и первые католические миссионеры после Гаспара де Круса, появляются в Кампучии в 1583–1584 гг. Это был период тяжелых испытаний для страны — голод, эпидемия, неудачная война с Сиамом. Поэтому, видимо, не слишком далеки от истины утверждения португальских миссионеров, что они прибыли в Кампучию по личному приглашению короля Сатхи [140, с. 28].

В 1583 (или 1584 г.)[87] в Кампучию из Малакки прибыли два доминиканских монаха — Лопо Кардозо и Жуан Мадейра. Их попытка начать христианскую пропаганду вызвала враждебную реакцию буддийских монахов. Впрочем, как вскоре выяснилось, и король Сатха нуждался не в миссионерских услугах португальских монахов, а в их торговом посредничестве. Лопо Кардозо, едва прибыв, должен был, по просьбе Сатхи, вернуться в Малакку для закупки товаров [140, с. 30] (судя по всему, речь шла о рисе, который поступал в Малакку из разных стран Юго-Восточной Азии; в Кампучии тогда свирепствовал голод). Недолго продержался и Жуан Мадейра. Уже в 1584 г. он отбыл в Малакку, а на его место прибыл доминиканец Сильвестр д'Азеведо, которому суждено было сыграть видную роль в политических событиях этого десятилетия. Вскоре к нему присоединились два собрата по ордену — Рейнальдо де Сайта Мария и Гаспар де Сальвадор. Эти двое, испугавшись угроз буддийского духовенства, вскоре бежали. В августе 1585 г. им на смену из Малакки прислали двух доминиканцев и нескольких францисканцев. Часть из них вскоре вернулась в Малакку или в более гостеприимный для миссионеров Сиам. Тем не менее руководство монашеских орденов в Малакке упорно продолжало засылать своих агентов в Кампучию. К португальским миссионерам постепенно стали присоединяться и испанские проповедники (с Филиппин)[88] [140, с. 33].