Птицелов проснулся. Завозился в спальнике, перевернулся с боку на бок… а потом распластался на земле и замер, прислушиваясь.

Васку с кем-то разговаривал. Вполголоса, озадаченно, даже несколько растерянно — ни разу Птицелов не слышал таких интонаций у язвительного и самоуверенного старшего агента. Васку как будто оправдывался.

— …Твердотопливные ускорители для «семерки» мы прозевали, — говорил он. — Так уж повелось, что тундра не попадала в поле нашего зрения. Горский профессор хитер, но Фешт вовремя раскрыл его авантюру с «Полигоном». Я связался с ДСИ по поводу этой резины и получил ясную инструкцию: ни во что не вмешиваться.

— И как вам перспектива?..

— Не в моей компетенции давать оценку инициативам из области парадоксальной баллистики. В районе Земли Крайних находится обширная кризис-зона, и сила тяжести в геометрическом центре ниже на девять-десять процентов. Быть может, что-то у них получится… Впрочем, не знаю… Не знаю я! Меня больше интересуют ики-ики — пришлось провести поиск на «гондоле»… А «семеркой» мне заниматься не с руки. То, что мне поручили, выполнил — запустил аэростат на границе аномалии с маяком и образцами… И потом — я же ксенобиолог, а не геофизик. Пусть Раулингсон со своей группой занимается аномалией, раз на Поверхность он больше не ходок.

— Интересный, как выясняется, регион — тундра. Кризис-зона, ики-ики, если, конечно, они не выдумка чучуни. Впрочем, глубокое ментоскопирование покажет… Была б моя воля, перебросил бы столичных агентов на север…

Птицелов нащупал рукоять пистолета-пулемета, рывком расстегнул спальник и сел.

Васку действительно был не один. Рядом с ним сидел и пил чай из кружки Птицелова незнакомый человек. Не молодой и не старый, статный, с обильной проседью в коротких волосах — он напоминал офицера в отставке. Носил человек клетчатый комбинезон простого рабочего, и Птицелов в другое время решил бы, что это один из участников гуманитарной миссии. Заблудился или стряслось с ним что-то, он и вышел на костерок Васку.

Вот только незнакомец не выглядел так, будто у него за плечами — ночное приключение. Наплевать ему было на окутанный тьмой лес, а вой блуждающих неподалеку упырей его ничуть не смущал.

Сидит, мусолит губами края кружки и в ус не дует. Озирается с таким видом, будто этот лес и все твари-мутанты, затаившиеся во тьме, принадлежат ему и уже порядком надоели. А работяги-миссионеры, как известно, всего боятся и даже по нужде ходят втроем: один сидит, дуется, двое с ружьями стоят, охраняют. Чтобы ящер-мясоед ногу не оттяпал или чтобы упырь не утащил в логово на потеху прожорливым щенкам.

Да и судя по разговору, который вел незнакомец с Васку, не был гость в клетчатом комбезе человеком случайным.

А вот чужую кружку брать — неосмотрительно. Вдруг ее владелец заразный? Тут все-таки долина Голубой Змеи, а не санаторий «Теплая Лагуна».

— Не спится? — обратился Васку к Птицелову. — Рассвет скоро, пора бы проснуться…

— Это кто? — Птицелов кивнул в сторону «рабочего».

— Мой хороший знакомый, — Васку, как обычно, говорил только правду. — Он поможет нам установить контакт с Колдуном.

Птицелов тут же смекнул, что происходит нечто непредусмотренное планом проведения операции. И этот незнакомец ему решительно не понравился.

— С чего бы? — Птицелов убрал руку с вороненой стали пистолета-пулемета. — А Фешт в курсе? — спросил он, поднимаясь на ноги.

Зазубренное лезвие коснулось кожи чуть пониже уха.

— Стояли звери около двери… — послышалось плотоядное шипение: будто ящер-мясоед подкрался сзади!

Птицелов застыл на полусогнутых ногах. Руки разведены в стороны, глаза выпучены — как у пугала огородного. Он узнал этот язык! Он и в толпе не спутал бы столь нехарактерное для жителя Свободного Отечества произношение!.. А чья-то рука уже потянула из расстегнутой кобуры его оружие. Вот незадача!

— Васку! — Птицелов задохнулся от негодования.

Он не знал, что и подумать. В голову настойчиво лезла одна и та же мысль: предательство! Но зачем?.. Васку Саад! Правая рука Оллу Фешта! Да не может такого быть!

— Вдохни-выдохни, — пробурчал Васку. — Хоть раз поступи как подготовленный агент, а не как тряпка!

— …в них стреляли…

Птицелов понял, что его обставили, как щенка. Кто-то подобрался к нему сзади на расстояние удара, а он — охотник, делинквент и агент — ничего не почуял.

Позор! На всю долину Голубой Змеи позор! На все южные джунгли и Столицу — позор!

Лезвие опустилось к подбородку, сбривая с шеи Птицелова лоскут кожи. Птицелов поморщился: он лихорадочно вспоминал замысловатые приемчики, которым его обучил Васку… Но всякий раз приходил к мысли, что ничего не успеет сделать. Ведь это только в кинеме герой из такого положения может перебросить недруга через плечо и ахнуть об землю. А в действительности попробуй он провести захват… Лезвию потребуется пройти очень короткий путь, чтобы достать артерию.

— Лёва, бога ради! — выкрикнул незнакомец в клетчатом комбинезоне, глядя на Птицелова. — У него — кровь! Уберите штык! Немедленно уберите!

Птицелов услышал шелест выдоха. Лезвие сверкнуло отраженным светом и исчезло. Кто-то легко шагнул вбок, и перед переносицей Птицелова возникло дуло его собственного пистолета-пулемета.

— …они умирали!!! — выпалил похожий на девчонку юнец. — БУМ!

Птицелов невольно моргнул. Юнец показал зубы, поднял оружие дулом вверх, отступил — не по-мужски стройный, тонкорукий, легкий. Бледный и самодовольный.

— Лёва, уйдите в тень!

Юнец тряхнул необыкновенно черными и гладкими для жителя Мира волосами, а потом отступил во мглу, клубящуюся под деревьями.

— А вы, — он поглядел Птицелову в глаза, — не стойте истуканом! Пожалуйте к костру, погрейтесь!

Васку поворошил угли палкой.

— Кто это юное дарование, Геннадий Юрьевич? — спросил он с ухмылкой. — С эдаким расторопным гвардейцем, наверное, и по лесам нашим разгуливать не боязно?

— Стажер… — процедил человек в комбинезоне не без досады. — Он привыкает к насваю, поэтому ведет себя странновато. Не обращайте внимания! Ждет его блистательная карьера, предвижу… В Островной Империи… Что ж, специалисты нам всякие нужны и… всякие важны! — добавил он, глядя в темноту.

— Познакомьтесь, — Васку снова ухмыльнулся, и Птицелов подумал, что никогда прежде Васку не улыбался больше чем два раза подряд. — Это местный специалист по контактам… гм… наш младший научный сотрудник Птицелов.

— О-о-о! — протянул человек в комбинезоне. — Птицелов! Символичное имя!

— А это господин Первый, — Васку указал на своего знакомца. — Отныне операцией командует он.

Птицелов же ломал голову, как выкарабкаться из ситуации. Была некая надежда, что его в очередной раз проверяют, что Саад или Фешт устроили новый экзамен и теперь потешаются втихую, глядя на его терзания.

…Но почему же эти люди говорят правду?..

Эх, врезать бы ногой по костру! Так, чтоб угли ударили Васку в лицо, затем навалиться на Первого, скрутить и использовать в качестве живого щита. А потом уже решать, что делать с юнцом, которому, считай, подарил свое оружие.

Васку Саад почуял недоброе. Черты его лица заострились, а ухмылка мгновенно испарилась.

— Только попробуй, — пригрозил он, перехватывая карабин. — Мне не нужны потери на последнем этапе операции.

— Садитесь же, Птицелов! — прикрикнул на мутанта Первый, точно так же, как прикрикивал на своего стажера. — Если вас обидело, что я кружку взял без спроса, то простите. А вот пистолет, милый мой, у вас было необходимо забрать — тут ничего не поделаешь. Тоже прошу извинить! Вы ведь сначала жмете на курок, а потом уже задумываетесь. Садитесь, не отнимайте у нас время!

— Это где… — Птицелов замялся, подбирая нужный тон, — это в каком же, массаракш, мире людям вместо имен дают номера?

Первый хмыкнул.

— Молодец! Суть ухватываете быстро.

— Мы грязевики, Птицелов, — сказал Васку, раскуривая сигарету. — Какой следующий вопрос? Знает ли об этом Фешт?..