Ташка потребовала: —Время.
Тотчас в том месте куда был устремлён её взгляд вспыхнули цифры: двадцать девять минут девятого. Цифры погасли. Сквозь них пролетела виртуальная бабочка и проклюнулся ярко-жёлтый цветок одуванчика. Ташка с удивлением посмотрела на брюки в своих руках. Оказывается она держала их во время прослушивания сообщений. Быстренько выбрала один из любимых своих алгоритмов и проинсталлировала в ткань брюк. На ткани зажглись десятки точек и проросли светлыми, множащимися линиями описываемыми уравнениями стохастических фракталов со свободно варьирующимися параметрами. Отлично! В брюках с таким узором Ташкины ноги не кажутся похожими на две тонкие спицы.
Виталий сказал не появляться в лаборатории раньше полудня. Но её научным руководителем является пока ещё профессор, а всё, что говорит старший научный сотрудник можно считать лишь рекомендациями, но никак не указаниями. Невозможно сидеть дома, она пойдёт в институт— решила Ташка. И чтобы успокоить совесть пойдёт пешком и, по возможности, неторопливо.
Вот только неторопливо не получалось. Ноги против воли ускоряли ход. Ташка разглядывала голые ветви деревьев придавленные снежными шапками в которых легко можно было различить несколько отдельных слоёв. Оборачивалась провожая взглядом прохожих. Зимой нельзя ходить по улице в очках-мониторах — могут примёрзнуть. Поэтому в ответ на Ташку смотрели живые человеческие глаза из под надвинутых на брови шапок или из глубины утеплённых капюшонов. При этом не успевала она оглянутся как оказывалась на противоположенной стороне улицы. Время не успело перешагнуть за отметку в девять часов, а она уже стоит перед входом в институт, в промежутке между колоннами и с удивлением разглядывает великое множество припаркованных автомобилей. Словно стадо кочевых колёсных животных заполнило промежуток между лабораторными корпусами. Каких только автомобилей не было. Принадлежащие городской администрации, о чём свидетельствовала раскраска мобилей. Автомобили руководства республики нейрокибернетиков и, почему-то, республики модиков. Машины информационных и новостных порталов скромно встали за пределами небольшой и полностью заполненной институтской стоянки для мобильного транспорта. Наверное только от ГосБеза не было никого сверх обычного персонала. Впрочем отсутствие перед главных входом в лабораторный корпус автомобилей с эмблемами комитета государственной безопасности не означает отсутствие сами безопасников. Скорее даже наоборот, как это ни парадоксально на первый взгляд. Ташке ещё не приходилось видеть перед новосибирским филиалом всесоюзного института кибернетики столько машин разом. Их было наверное десятков семь, а может быть и больше.
Какие-то люди стояли на крыльце, на морозе и тихонько переговаривались выпуская из ртов клубы пара. Они замолчали подозрительно разглядывая идущую с независимым видом Ташку. Она вошла в лабораторный корпус куда не смог бы войти неизвестный системе безопасности человек и молодые люди на крыльце вернулись к таинственному обсуждению лишённому резких жестов и громких слов.
Оставив в гардеробе верхнюю одежду Ташка поднялась в лабораторию и уже на выходе из лифта уткнулась носом в чьи-то спины. По внешнему виду это были спины ответственных товарищей из тех, кто ну очень уж ответственный.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала сквозь зубы женщина средних лет с выбеленными до оттенка молодого снега волосами и бровями.
Ташка подумала, что наверное нужно было последовать совету Виталия и прийти в институт часа на три или на четыре позже. Если бы только в тоне, каким старший научный сотрудник дал совет содержалось меньше командных обертонов. Решив, что в крайнем случае она может заглянуть к знакомым и прослоняться до указанного срока по чужим лабораториям (правда это не самое приятное времяпровождение — мешать другим людям выполнять их работу) Ташка решительно сказала: —Я здесь работаю.
— Да неужели— улыбнулась женщина показав зубы такие же белые как её волосы и брови. Ташка невольно подумала, что в полумраке лицо собеседницы должно быть здорово смотрится, особенно когда она улыбается.
Женщина отвела взгляд в сторону от Ташки видимо запрашивая у институтской сети данные о статусе нахального ребёнка почему-то в одиночку разгуливающего по режимному объекту каким числился институт кибернетики.
Улыбка немного поблекла. Видимо она поняла, что Ташка имеет право здесь находиться.
— Ты практикантка— сказала женщина непонятным тоном. То ли обвиняющим, злясь на то, что какие-то практикантки, даже не младшие научные сотрудники, смеют занимать её время. То ли напротив, соглашаясь с тем, что Ташка действительно здесь работает, а статус «практикантка» почти такой же проходящий со временем недостаток как и «молодость».
— Здесь сейчас проходит важное правительственное мероприятие— сказала женщина — Если у тебя нет дела ни к кому из присутствующих, то не думаю, что тебе следует быть здесь.
— Хорошо— Ташка развернулась собираясь вызвать лифт и спустится для начала в общую столовую. Ей пришло в голову, что последний раз она ела вчера во второй половине дня. И странное дело. Стоило только вспомнить о пропущенном утреннем завтраке как проснулся зверский голод.
Не успевший уехать лифт гостеприимно распахнул двери. С интересом наблюдавшие за разговором окружающие начали отворачиваться полагая, что Ташка зайдёт в кабину лифта и ничего интересного более не произойдёт. Ташка не видела, но глаза у женщины расширились когда она закончила читать выданную сетью информационную справку. Она сглотнула и с неожиданной робостью поинтересовалась: —Вы Наталья Александровна, практикантка из лаборатории Сергея Ивановича Гальтаго?
Ташка замешкалась с ответом задумавшись сможет ли она перетерпеть нападки проснувшегося голода ещё какое-то время или немедленное прибытие в столовую является вопросом жизни и смерти.
— Новостной портал «сибирская правда»— скороговоркой выговорила женщина опережая стоящих рядом журналистов — Могу я задать несколько вопросов?
— Без комментариев— ответила Ташка. Надо признать не без некоторого злорадства, которое конечно не пристало к лицу прекрасному человека будущего. Впрочем она пока ещё живёт в настоящем. И потому ей наверное ещё можно, самую капельку, предаться атавистическим чувствам.
Взявшая след, словно гончая, журналист информационного портала применила одну из уловок, каких целое множество имеют в своём арсенале охотники до свежих новостей. Она спросила: —По неподтвержденным данным Степаненко Римме Николавеной удалось вырастить в лабораторных условиях искусственный интеллект. Вы можете подтвердить или опровергнуть это сообщение?
И глаза вмиг стали хитрыми-хитрыми— подумала Ташка. Вслух она гордо повторила: —Без комментариев. Общение с прессой не входит в мою компетенцию. Сожалею товарищи. Разрешите пройти.
После того как её узнали прятаться в лифте оказалось поздно и она пошла вперёд проталкиваясь между работниками прессы, ответственными товарищами, членами институтского совета и товарищами приехавшими из Москвы, пока вдруг не вышла на свободное пространство сразу за дверями лаборатории.
Три десятка человек в лаборатории разом посмотрели на Ташку заставив её замереть как мелкого зверька под лучом прожектора. Она узнала председателя институтского совета и главу республики нейрокибернетиков иногда выступающего на сетевых каналах голо-вещания. Виталия с вниманием наблюдающего как двое незнакомых людей вместе чертят что-то на раскладном планшете. Подняв голову он метнул в практикантку недовольный взгляд, но, разумеется, промолчал.
Рядом с профессором сидел солидный дядька по решительному виду которого можно сказать, что ему не раз принимать важные, может быть судьбоносные, решения и нести ответственность за их последствия.
— Наташа! — окликнул профессор — Не стой в дверях, проходи. Мы как раз говорили о тебе.
— Кто это? — поинтересовался солидный дядька.
— С самого скорейшего времени новоиспечённый старший научный сотрудник моей бывшей лаборатории— с нотками родительской гордости в голосе пояснил профессор.
