— Доброе утро Наташа-кун— поклонился Сато — Сегодня должен был пройти очередной урок. Я взял на себя смелость сделать входящий вызов, чтобы узнать не произошло ли у тебя что-то препятствующее нашим занятиям?

Блин, мы точно на сегодня договаривались— подумала Ташка — Причём, если бы начали по плану, уже должны были закончить потому как будь сегодня обычный рабочий день и ей следовало бы уже собираться в институт.

Она извиняющее улыбнулась: —Прости Сато-кун, но у меня действительно произошло кое-что важное, заставившее потерять счёт времени и забыть об уроке.

Ташка видела большие листья тропических растений раскачиваемые напором воздуха перегоняемых вентиляторами. Тот же искусственный ветер холодил короткий ёжик волос на голове Сато и отклонял золотистую верёвочку начинающуюся в мочке левого уха (броское украшение или неизвестное устройство с нейроинтерфейсом) от вертикального положения.

Зная мнительность японцев на примере того же Сато, Ташка поспешила добавить: —Это не значит, что я устала от наших занятий или они вдруг стали мне неприятны. Ничего такого. Прости мою забывчивость и давай перенесём урок на следующую неделю. На работе произошло кое-что требующее моего личного и постоянного присутствия.

Сейчас он опять начнёт кланяться— подумала Ташка и, разумеется, угадала. Угадать было несложно. Даже во время короткого разговора японцы умудрялись найти время для нескольких поклонов.

Широкие, как тарелки, тропические листья вздрогнули. Золотистая верёвочка прорастающая из мочки левого уха Сато-куна вернулась в вертикальное положение. Должно быть в оранжереи временно выключились вентиляторы. Сато склонил голову в ритуальном поклоне использующемся при окончании разговора с близким человеком не являющемся членом семьи и не принадлежащим к тому же клану, что и собеседник. В церемониальных поклонах использующихся в Империи не меньше тонкостей чем в хорошей кулинарной книги. Ташка научилась различать только внешние, грубые формы. Чтобы познать все тонкости пришлось бы прожить в Империи не один год.

Сато поклонился и сказал: —Мне нечего прощать, а тебе не за что просить прощения ибо долг сильнее любого обещания. Увидимся на следующей неделе Наташа-тян. Я напишу письмо, чтобы согласовать точное время.

Ташка кивнула и звонок прервался.

Вздохнув она принялась за поиски второго носка. Нашла тот в коридоре и собралась было надевать, но хлопнула себя по лбу и вместо того, чтобы надеть первый стянула второй и взяла чистую пару.

— Что это такое! — мысленно возмущалась практикантка: —На утро после пусть не эпохального открытия, но тем ни менее заметного шага вперёд, вместо поздравлений или уточнений товарищами рабочих моментов первый звонок приходит от японского империалиста, молодого будущего угнетателя простого народа.

— Квартира— снимая мятую юбку, держа в руках брюки из умной ткани и мимоходом размышляя какой из графических алгоритмов подходит к началу нового дня, Ташка поинтересовалась: —Имеются отложенные сообщения?

— Два не прослушанных сообщения— ответила жилая ячейка.

— Немедленно проиграть!

На свободной стене возникла чёрная точка растянувшаяся в линию и затем в прямоугольник примерно в человеческий рост. В прямоугольнике появился Сергей Иванович Гальтаго в расстегнутом утеплённом пальто. Шапку он держал в руках, звонил из аэропорта — на заднем фоне располагались ряды кресел и светилась надпись «рейс номер… прибывает на…» частично заслонённая головой профессора, а частично не поместившаяся в кадр.

— Наташенька, это невероятно! — профессор пропустил приветственную часть, видимо изрядно торопился. Было видно как сильно он взволнован. Тонкие, старческие пальцы с силой сжимали зимнюю шапку, практически комкали, а он, по-видимому, и не замечал того. Ташка знала о почтенном возрасте своего научного руководителя, но сейчас впервые осознала, что он пусть молодящийся, пусть спортивный и пусть ещё способный на многое, но фактически старик. Сергей Иванович вошёл в помещение с мороза, лицо у него раскраснелось, на плечах лежали тонкие, как усы, полоски снега.

— Виталий вызвал меня с конференции. Я уже в аэропорту и вылетаю в Новосибирск первым рейсом. Невероятно, просто невероятно! — профессор недоверчиво покачал головой как будто и мысленно не мог поверить в случившееся.

— Мне звонил глава управляющего институтом совета— Сергей Иванович провёл тыльной стороной ладони по лбу. Тонкие снежные полоски на плечах растаяли или успели соскользнуть во время разговора: —Поздравляю Наташенька! Это замечательно и… невероятно. Отдохни как следует, я знаю, что ты устала. Когда проснёшься и прослушаешь это сообщение приходи в лабораторию. Но обязательно отдохнувшей и полной сил. Позёвывающие от усталости работники мне тут не нужны! Если хочешь можешь появиться в институте в конце дня, полагаю, что наша лабораторию теперь перейдёт на посменный круглосуточный режим работы. Я распоряжусь, чтобы тебя не беспокоили звонками. А вот и начинается посадка на рейс до Новосибирска. Увидимся в институте.

Изображение профессора исчезло со стены. Вместо него появился Виталий в окружении домашней обстановки. Он звонил и одновременно трансформировал футболку в приличествующую случаю рубашку приращивая к ней куски ткани. Внимательный Ташкин взгляд уловил морщинки в уголках глаз и едва заметно отличающийся от обычного наклон плеч. Похоже старший научный сотрудник спал не больше двух часов, если вообще спал, а не воспользовался стимулятором взбадривая уставшее тело и прочищая требующий отдыха мозг. Во время записи сообщения он продолжал сращивать ткань изменяя одежду прямо на самом себе.

— Наталья! — коротко бросил Виталий: —Все заинтересованные стороны извещены о рождении нового искусственного интеллекта. Полагаю сегодня Кассиопеи предстоит познакомиться с многими людьми и интеллектами. В институт с утра будет не пробиться. Ещё не утро, а там уже полно товарищей, один ответственнее другого. Раньше полудня в институте и не думай появиться. Тебе, кстати, должен будет позвонить профессор, он вылетает из Ленинграда. Отдыхай, спи, а мне пора на боевое дежурство— Виталий устало улыбнулся и Ташке сделалось его немного жалко.

В кадре то и дело мелькали женские руки подающие мужу длинные рукава и расправляющие складки если он неровно сращивал ткань.

— Одна минута— пригрозил Виталий отвернув голову в сторону. Вертикальный прямоугольник изображения расширился и превратился в другой прямоугольник — горизонтальный. Римма помахала Ташке рукой. Живот у неё заметно округлился и волосы она стала заплетать в косу. Ташка никак не могла понять идёт ли младшему научному сотруднику новая причёска, но самой Римме, видимо, нравилось.

— Обязательно будешь должна рассказать с самого начала— потребовала Римма — Заходи как только появится первая свободная минутка. От моего (она собиралась поцеловать мужа в щёку, но тот нагнулся занимаясь обувью и Римма развела руками, как бы говоря: —Видишь, что происходит?) ничего не дождёшься. Дома он только спит и то не каждый раз.

Откуда-то снизу раздался протестующий крик: —Не сгущай краски любимая!

Ташка видела только вертящуюся спину старшего научного сотрудника с задравшейся футболко-рубашкой обнажившей полоску кожи с наполовину сошедшими следами прошлогоднего загара. Римма коснулась ладонью затылка мужа и провела ладонью до поясницы. Снизу донеслось раздражённое мычание. Улыбнувшись она сложила ладони в замок поверх надувшегося живота и повторила просьбу: —В нашей семье скоро планируется прибавление. Поэтому постарайся пораньше заглянуть в гости. Мне жуть как интересно что ты там нахимичила маленькая умница. Целую, пока-пока!

— Раньше полудня в институте не появляйся— успел крикнуть Виталий.

Прямоугольник почернел, сжался в линию, потом в точку и исчез. Стена снова проросла травами, расцвела цветами и ожила бабочками, мелкими птицами и медлительным движением облаков. Ташка в который раз вспомнила, что давно хотела сменить программу заставки например на космические полёты демонстрирующую реконструированный вид из любой точки солнечной системы или далеко за её пределами. И чем ей только приглянулся этот детский сад с птичками и цветочками? Наверное в пику долгой сибирской зиме. Неважно. Сейчас опять не подходящий момент чтобы заниматься обоями.