— Эти люди, наверное, скоро сведут меня с ума своими придирками, — призналась она.

Эд наклонился, чтобы поцеловать ее, и она почувствовала тепло его дыхания. Мягкий язык скользил от подбородка к ямочке у основания шеи. Эдди пыталась увернуться, не в силах терпеть щекотку.

— Говори дальше, а то защекочу! — приказал Эд.

— Матрас слишком мягкий, вода слишком холодная, лестница слишком узкая, комнаты слишком маленькие… еще нет платяных шкафов, ванна дурацкая, и незачем было тратить тысячу четыреста долларов на новую плиту, — тараторила Эдвина. — Желтый цвет — очень кричащий, уплотнитель мусора — вообще ненужная покупка, лучше было приобрести что-нибудь из мебели, а мои волосы — очень уж длинные… — Она набрала воздуха, чтобы продолжать.

— А мне нравятся, — прервал Эдисон, взяв в руки прядь ее густых каштановых волос, чуть золотистых от солнца.

— Спасибо за поддержку. — Она поцеловала его шершавую щеку и снова занялась овощами.

Эд достал нож и пододвинул к себе пучок редиски и несколько луковиц.

— Ну хоть что-нибудь им нравится?

— Им нравится… моя работа в школе.

— Еще бы. Потому что ты уходишь из дома и оставляешь их одних.

— И зарабатываю деньги. Не забывай об этом.

Эд быстро справился с редисом.

— Наш японский матрас оказался мягким, поэтому они приобрели огромную королевскую кровать. Рабочие с трудом втащили ее наверх, в спальню. — Эдвина нарезала помидоры тонкими кружками.

Эд поднес ее пальцы к губам и нежно поцеловал.

— Они даже не оценили бы душевую кабинку в ванной, будь она вдвойне комфортабельна! Это же не сауна! Им ничего не нравится в этом доме просто потому, что это сделано тобой! А теперь, когда из Франции прибыл багаж, у нашей мадам не хватило места, чтобы развесить одежду. — Эд передразнил гримасы Хлои.

Эдвина рассмеялась:

— Ты видел их багаж? Очевидно, у Хлои было слишком много свободного времени и лишних денег и она тратила их на походы по магазинам. Если бы даже и был лишний платяной шкаф, туда бы не уместилась и половина ее нарядов.

— Так, значит, мы принимаем настоящую парижскую модель? — насмешливо спросил Эд.

— Пожалуй, к ней надо приставить персональную горничную. Ты можешь себе представить, сколько стоят все эти вещи?

— Я больше волнуюсь, что наряды запылятся без шкафа.

— Я хотела сделать рядом с их спальней в темной комнате большую вешалку для одежды. Такую огромную, какую только можно себе представить.

— Ты думаешь, это сделает Хлою счастливой?

— Не уверена. Она жалеет, что пришлось покинуть дом в Париже, где у нее была целая гардеробная, — вздохнула Эдвина. — Они с Чарлзом попросили меня сломать стену между двумя соседними спальнями и превратить их в одну большую комнату.

— Глупая женщина, — отреагировал Эд, перемешивая овощи. — Кстати, мне надо принести с почты пакет для смены своего белья и одежды. Я не прошу у тебя постель или что-либо еще… Если только ты не раздумала сделаться замужней дамой.

— Не будем об этом сейчас, Эдисон. — Сердце Эдди учащенно забилось.

Эд невозмутимо помешивал кипящий соус. Затем присел на корточки, перебирая содержимое сумки.

— Я успею принять душ?

— Только если очень быстро.

— Да, чуть не забыл. — Эд опустил руку в пакет. — Чтобы наша дорогая Хлоя не волновалась…

Он вынул маленькую серую бархатную коробочку и протянул ее Эдвине. Она вспыхнула, пытаясь справиться с волнением. «Дурочка, — сказала себе. — Ты так не волновалась, когда Чарлз говорил с тобой о предстоящей помолвке. А Эд… Он даже ничего не предлагает». Она подняла удивленные глаза.

— Ну, открывай.

— Но… — медлила она.

— Я просто хотел, чтобы все смотрелось по-настоящему. — Эд вынул из коробочки старинное золотое колечко с большим овальным аметистом и надел на палец Эдди.

— Только не говори, что хотела бы получить бриллиант, — засмеялся он, наблюдая за игрой камня на ее изящной руке.

— Какая прелесть! — почти простонала Эдвина. Неожиданно она нахмурилась. — Но оно стоит целое состояние! Ты не должен делать мне такие подарки!

— Должен! Разве плохо, когда любящий муж дарит своей жене кольцо? — Эд залюбовался густым сиреневым цветом камня. — Такое не найдешь сейчас ни в одном антикварном магазине.

— Пожалуй! Откуда оно у тебя?

— Мое наследство. Дед подарил это кольцо бабушке, когда они только поженились, но она почему-то никогда его не носила.

— О, Эдисон, я не могу надевать это кольцо, вашу семейную реликвию. Ты вправе подарить его только своей настоящей жене. — Девушка хотела было снять кольцо с пальца.

— Сейчас ты — моя настоящая жена! — Эд говорил мягко, но настойчиво. — Кроме того, бабушка не любила драгоценности.

— Твоя бабушка — просто молодец!.. Но вдруг я потеряю кольцо?

— Тогда мы посмотрим, что еще лежит в старом сундуке. — Эд откинул волосы со лба. — Я наконец попаду в душ?

— Только не долго! — Эдвина внимательно рассматривала подарок. — Я тоже хочу освежиться перед ужином, но боюсь, что, если Хлоя опередит меня, в целом городе не останется ни капли горячей воды.

— Мы сможем мыться сколько захотим, если их здесь не будет, — бросил в дверях Эд.

— Ну вот, наконец все собрались, поэтому предлагаю обсудить наши проблемы, — сказал Чарлз, ставя бокал вина на светло-серую льняную скатерть и откидываясь на спинку стула.

Часы на кухне пробили шесть.

Эдвина с ужасом посмотрела на свои, а затем — умоляюще — на Эда.

— У тебя скоро матч? — спросил он. Видя изумление на лицах Чарлза и Хлои, он с трудом сдерживал смех.

— В шесть тридцать, — ответила Эдди, быстро собирая со стола остатки ужина. С подносом в руках она направилась в кухню.

— Эдвина! — резко крикнул Чарлз. Его левый глаз почти закрылся.

— Извини, не сейчас, — послышался ее голос.

Возможно, Эдди сказала еще что-то, но слова утонули в шуме льющейся воды.

— Почему? — удивился Чарлз.

— У нее через полчаса бейсбольный матч, — объяснил Эдисон. Он встал, чтобы собрать приборы.

— Что ж, если вечерние развлечения более важны, чем вопрос о разделе дома… — начал Чарлз.

— Это не развлечение, это ее работа.

— Работа? С каких пор она увлекается спортом?

— Она тренирует школьную команду девочек и провела уже одиннадцать встреч. — Эд напрягся в ожидании ответных комментариев.

Чарлз молчал, побелев от гнева.

Эдисон отправился на кухню. Эдди стояла у раковины, расправляясь с грязными тарелками.

— Почему ты не купишь посудомоечную машину? — Он начал вытирать тарелки.

— Не хочу испортить дорогой фарфор в этом зверском агрегате.

— Правило Чарлза? — шепотом спросил Эд.

— Золотое правило моей мамы.

— Ты так не успеешь на игру. — Эдисон получил очередную партию блестящей посуды.

— Знаю. Но я же не могу оставить на кухне беспорядок. Девочки после матча могут прийти к нам… и что они увидят?

— Знаешь, лучше иди собирайся, — предложил Эд, — а я все доделаю сам.

Эдвина подняла на него удивленные глаза.

— Ты уверен?

— За каждую разбитую тарелку я лишаюсь одного пальца на руке. — Он показал ей все десять. — Только представь учителя математики, который не может считать на пальцах!

Эдди поперхнулась от смеха.

— Я у тебя в долгу, — пробормотала она, прежде чем дверь закрылась.

Эдвина даже не пыталась сдержать возбужденные возгласы девочек. Они выходили из школьного автобуса, остановившегося возле ее дома. Победа над командой соперниц, из колледжа Эмерсона, впервые за шесть лет, да еще со счетом 15:3, не могла не вызвать таких бурных эмоций.

Однако, глядя на покрытые грязью и пылью одежду и обувь спортсменок, Эдди предложила:

— Лучше входить в дом через заднюю дверь!

Она подождала, пока все подтянулись к дому, возглавила шествие и открыла дверь.

— Держу пари, вы выиграли. — Эд уже встречал их в дверях, пожимая руку каждой спортсменке.