— Душ… это… вода… — Хлоя никак не могла подобрать подходящих слов. Сильный акцент делал ее речь малопонятной. Подняв руку, она показала наконечник душа. — Он упал на меня. Смотри, что он со мной сделал.

— Ах да, иногда такое бывает. Надеюсь, он не сильно тебя ударил? — поинтересовалась Эдвина.

— Ударил?! Он испортил мою прическу! Я потратила целых два часа на парикмахерскую, а получилось вот что. Как я теперь появлюсь перед людьми? Я приглашена сегодня на обед в университете.

— Хочешь воспользоваться моим феном? У меня есть термобигуди и щипцы для волос. В шкафчике. Если, конечно, они помогут, — произнесла Эдвина с наигранным сочувствием.

Хлоя застыла в раздумье. Наконец она глубоко вздохнула:

— Ты же говорила, что в душе есть регулятор напора воды.

— Регулятор есть только в туалете. — Эдвина взяла из ее рук наконечник душа и направилась в ванную. — Может, ты сама установишь его? Это совсем несложно.

Хлоя спряталась за клеенчатой занавеской, стараясь больше не приближаться к воде. Чтобы лучше рассмотреть, что делает Эдвина, она поднялась на цыпочки.

— Надо закрепить душ раз и навсегда. — Эдди вкрутила наконечник. — Кстати, в доме очень старые трубы, их давно бы пора заменить.

С этими словами она удалилась и не видела, как глаза Хлои наполнились слезами. Напевая веселый мотив, Эдвина вернулась в пустую спальню, чтобы продолжить работу.

Эдди выключила машинку для отпаривания обоев и убрала с лица прядь волос. Теперь обои должны легко сниматься.

— Сделаем перерыв и выпьем лимонада! — громко объявил Эд, появляясь в дверях с двумя большими стаканами.

Эдди осторожно переступила через провод и разостланные на полу листы бумаги и в один момент осушила стакан.

— А где же твои помощники?

— Ушли в университет на важную встречу.

— Разве Хлоя тоже преподает?

— Нет, присутствует на обеде для жен преподавателей.

Эд понимающе кивнул.

— Сегодня так жарко! Зачем ты занялась обоями? — спросил он, делая последний глоток.

Теплый июнь сменился знойным июлем, пожалуй, рекордно жарким в истории штата Огайо. Дождь стал забытым воспоминанием далекой весны. Сочно-зеленая трава пожухла без воды и превратилась в желто-коричневую.

— Мне осталось немного: последняя стена. — Эдди вытерла пот со лба. — Хочу поскорее закончить с обоями и заняться полом.

— Работать при тридцатипятиградусной жаре, да еще без кондиционера, — это невозможно. — Эд с трудом оторвал взгляд от ее коротенькой маечки и приложил ко лбу холодный стакан с кусочками льда. Он чувствовал, что теряет самообладание.

— Хоть бы ветерок поднялся. — Голос Эдвины звучал устало.

Она поискала глазами рабочий нож для бумаги и увидела его возле ног Эда. Вместе они продолжили работу.

Каждый раз, когда Эдди вставала на цыпочки, чтобы сорвать очередную полоску обоев, Эдисон подсматривал, как обнажается ее тело. Они работали в полной тишине еще несколько минут, пока со старыми обоями не было покончено. Эд сделал глубокий вдох. Только гений мог создать эти прелестные женские маечки. Тонкая эластичная ткань была лишь слабой защитой, не скрывающей прелести молодого тела, роскошной груди с торчащими сосками.

Эдди подвергла стены придирчивому осмотру и куском наждачной бумаги принялась зачищать неровную поверхность. Эд видел, как ее грудь колыхалась с каждым движением руки. Искушение видеть это было настоящей мукой для человека, делившего с ней комнату, но не постель.

— Не женская это работа. Слишком тяжело, — произнес он, отбирая наждачную бумагу. — Лучше я.

Он прошелся по каждому неровному месту, предаваясь этому занятию со всей серьезностью, будто это была его собственная жизнь, которую он хотел сделать ровной и гладкой.

Эдвина наклонилась, чтобы собрать груду разбросанных обрывков бумаги. Эд почувствовал, как напряглась его плоть, наполнилась острым желанием. Он заставил себя закрыть глаза и представить белые снега Аляски. Однако это не помогло.

— Эй, по-моему, ты думаешь, что ошкуриваешь меня, а не стену! — Эдвина собрала бумагу в большую кучу.

— Что? Ах, извини. — Эдисон еле сдерживался, чтобы не подхватить ее на руки и не унести в спальню. — Как у нас насчет ужина?

— Думаю, можно запечь в гриле гамбургеры.

Эд вглядывался в поверхность стены, оценивая свою работу.

— А Хлоя любит гамбургеры?

— Нет. Ни Хлоя, ни Чарлз. Но они сегодня приглашены на обед. Поэтому мы будем есть то, что хотим.

Эд подумал, как это прекрасно — остаться в Доме только вдвоем.

— А как же твоя спортивная тренировка?

— Я отменила ее из-за сильной жары.

Эдвина собрала мусор в большую корзину. Помогая ей, Эд обнаружил в руке маленький кусочек наждачной бумаги. Он с силой сжал его в кулаке. Мелкие зерна гравия больно впились в кожу. Пусть, пусть. Лучше уж терпеть физическую боль, подумал он.

— Сейчас приму душ и приготовлю ужин. — Эдди вышла.

Эдисон буквально сполз по стене. Откинув голову и закрыв глаза, он набрал в легкие воздуха. Лучше было бежать, только завидев ее. «Нет, приятель, нет, Риверз, ты же добрый самаритянин, ты честный парень, — сказал он себе. — А еще ты сумасшедший, если собираешься спать в одной комнате с любимой женщиной, оставаясь ей только другом».

Он обнаружил пару неровных мест на стене и принялся лихорадочно ошкуривать их, вкладывая в это вдвое больше сил и энергии, чем требовалось.

Пока Эдвина видела в нем просто приятеля, он мечтал стать ее любовником. «Однако не сейчас, — подумал Эд. — Если только она сама захочет… А если нет? Бежать от нее, от себя… И оставить ее одну, в окружении этих мерзких людей?..» Нет, он должен быть рядом, хотя бы пока они не уберутся.

Эдвина открыла дверцу платяного шкафа, вынула пару больших махровых полотенец и направилась в душ. Бормоча под нос что-то малопонятное, она перевела переключатель воды в ванну. Сняв одежду, сложила ее в корзину для белья и встала под душ.

Теплые струйки потекли по телу. Однако не этого сейчас хотела Эдди. Отвернув кран с холодной водой на полную мощь, она развернула головку душа, направляя тугую струю прямо в лицо.

— Две недели, целых две недели, с тех пор как приехал Чарлз, я делю с этим человеком спальню, — разговаривала она с головкой душа. — Я надеваю такие обтягивающие шорты! Я не ношу белья под одеждой! Замечает ли он? Нет! Он, наверное, не заметит, если я голышом сяду к нему на колени!

Она выдавила на ладонь шампунь и принялась тщательно намыливать волосы, затем снова встала под душ.

Теплые, ласкающие тело струи воды, разделяясь на груди надвое и снова соединяясь на бедрах, на миг показались ей горячими руками Эда. Девушка энергично, до легкого покалывания прошлась по коже губкой. Почти такое же чувство она обычно испытывала от одного лишь прикосновения Эда и даже только от его взгляда.

Эдди вылезла из ванны и насухо вытерлась. «Если он питает хоть каплю чувства ко мне, эта одежда не оставит его равнодушным», — решила она, протягивая руку за просторной футболкой и полотняными шортами.

Поглядев в зеркало, довольная собой, Эдди спустилась вниз. Она обещала сделать на ужин гамбургеры. «Ну что ж, обрадую его хоть этим, если ему не надо ничего большего».

Через полчаса Эд появился в дверях кухни, с удовольствием вдыхая ароматы мяса и специй.

— Сильно зажаривать или не очень? — даже не оборачиваясь, крикнула Эдди.

— Не очень. — Глаза Эдисона жадно пожирали каждый сантиметр ее тела под новой одеждой. Его мускулы до предела напряглись от ощущения ее близости, а воспаленный мозг дорисовывал в воображении остальное.

Эдвина наполнила жареным фаршем аппетитные булочки и передала Эду две тарелки, стараясь не прикасаться к нему. Они решили поужинать в саду, разместившись на деревянных лавках у летнего столика.

В полной тишине Эдди и Эдисон с аппетитом поглощали гамбургеры с картофельным салатом, запивая колой. Никто из них не слышал вечерней трели сверчка, никто не обращал внимания на багровое солнце, исчезающее за горизонтом. Устав за день, они были поглощены едой.