— Прекрасно смотришься!

Эдвина стояла на лестнице, приставленной к стене дома. Она обернулась, услышав знакомый голос Эдисона Риверза. Стряхнув с кисти краску, девушка аккуратно положила ее на банку. Оглядев свою только что законченную работу, она поправила ленточку, повязанную на длинных каштановых волосах, и, вытерев руки, стала спускаться с лестницы. Тут-то и подхватил ее Эдисон. Оказавшись на земле, Эдди невольно залюбовалась им: широкие плечи, тонкая талия, загорелые ноги в синих шортах. Ему очень шла униформа почтальона.

— Ты тоже хорошо выглядишь, — заметила она, убирая в пакет тряпку, которой вытирала руки.

Эдисон с трудом заставил себя отвести глаза от прекрасной полной груди, скрытой под испачканной краской рабочей рубашкой, и вдруг увидел, как через дырочку на ее старых розовых теннисных тапочках проглядывает накрашенный ноготок большого пальца. Чувство умиления, нежности и почему-то боли пронзило его сердце. Потом его восхищенный взгляд скользнул вверх по стройным ногам, талии, груди, пока наконец не остановился на ее прекрасном лице.

— Пожалуй, ты все-таки смотришься лучше, — подвел он итог.

Эдвина рассмеялась.

— Как твоя летняя работа? — спросила она, кивнув на большую холщовую сумку.

— По крайней мере лучше, чем летние уроки в школе. Ну как можно справиться с подростками, этой стаей вольных пташек, готовых на что угодно, только бы не сидеть в клетке?

— Не так уж и сложно, поверь мне, — ответила Эдвина, осторожно отстраняя его от еще не высохшей стены. — Рано утром, когда ты разносишь почту, дети предпочитают валяться в кровати.

— Да! Воспитание детей — благородный труд, — засмеялся Эдисон.

— Это можно сказать про любой труд, — серьезно добавила Эдди. — Кстати, у тебя есть время выпить стаканчик лимонада или ты еще на службе?

Эдисон посмотрел на часы.

— У меня куча времени. Рабочий день закончился пять минут назад. — Он поставил холщовую сумку на ступеньки крыльца и присел рядом в тени.

Вздохнув, он убрал со лба длинные пряди выгоревших на солнце темно-русых волос и подумал, что пора побывать у парикмахера. Эдди — чужая невеста, с сожалением напомнил он сам себе. С улицы доносились оживленные голоса школьников, наперегонки кативших на велосипедах.

— Привет, Эд! — крикнул один из подростков.

— Томми, Фил, привет всем! — Эдисон помахал рукой. — Кстати, Фил, для тебя я не Эд, а мистер Риверз.

Ребята остановились у крыльца.

— Передайте мисс Мэйсон, что я завтра приду к ней и помогу подстричь газон, — сказал Томми.

— Обязательно передам!

— Спасибо. Пока, Эд! — закричали ребята и помчались дальше.

Эдисон шутливо показал им огромный кулак.

— Все готово! — Девушка показалась в дверях. — Чего хотели мальчики?

Эдисон повернулся, чтобы взять из ее рук прозрачный кувшин с лимонадом. Он на секунду прижал ко лбу холодное стекло.

— Томми обещал завтра помочь тебе подстричь газон.

— Прекрасно. Хочешь печенья, Эд?

Она сунула ему под нос коробку с домашним шоколадным печеньем и засмеялась, когда он закрыл глаза, вдыхая аромат.

— Пече-ченье, — произнес Эд скрипучим голосом любимого рекламного героя Монстра Выпечки. — Дайте мне! Дайте мне!

Эдвина поставила перед ним коробку.

— Сначала попробуй лимонада. — Она протянула ему пластиковый стаканчик с полустертым рисунком.

— Ничего посуда, как раз для гостей, — усмехнулся Эдисон.

— Да, надо бы купить новую, — ответила она, протягивая ему вновь наполненный стакан. Эдвина налила себе прохладного напитка и, отпивая маленькими глотками, зажмурилась от наслаждения. Эдисон наблюдал за девушкой. «Да, ее нелегко завоевать», — подумал он, подавляя в себе желание обнять и поцеловать Эдди.

Проглотив второй стакан лимонада, Эд повернулся к дому.

— Черт возьми, прекрасная работа! — заметил он, внимательно осматривая старый дом в викторианском стиле, окрашенный в золотисто-желтый цвет, сиявший в лучах жаркого полуденного июньского солнца.

Двухэтажный дом действительно казался уютным, обещая комфорт и счастье его обитателям. Окна спален выходили на улицу; на противоположную сторону были обращены два дымохода. Эд представил себе, как холодными вечерами можно насладиться теплом камина. В мечтах он уже был там, видя себя сидящим у огня и согревающим руки Эдди. Однако раздавшиеся звонкие детские голоса вернули его к действительности.

Позади дома, во дворе, росли два огромных старых клена. Ветками они касались его стен, создавая приятную тень в жаркие дни. Здесь часто играли мальчишки — любители романтики и приключений. Вот и сейчас они устроили игру прямо на ветках дерева.

— Спасибо тебе за помощь. Разве я бы справилась с ремонтом в одиночку? — раздался мягкий голос Эдвины.

Они болтали просто и легко, как старые хорошие друзья, обсуждая планы, как дальше обустроить старый дом. Эдисон вспомнил, как на прошлой неделе Эдди устроила вечеринку для школьных учителей, с которыми они вместе работали. Пригласила посмотреть уже готовые комнаты. Она так радовалась, что дом из грязно-серого наконец превратился в солнечно-желтый, такой теплый и светлый!

— Чарлз просто онемеет, когда увидит, какую работу я проделала! — сказала Эдди, убирая со лба волосы, растрепанные легким ветерком, и собирая их в хвост.

— Ах да, Чарлз…

Слова Эдди заставили Эда вернуться в реальность. Ну конечно, она все время помнит о своем возлюбленном…

На несколько секунд повисла напряженная тишина.

— Кстати, для меня не было почты? — наконец спросила Эдди, стараясь придать голосу непринужденность.

— Совсем забыл. — Эд полез на самое дно сумки. — Перед выходом на разноску почты я увидел это письмо. — Он протянул ей конверт. — А вообще давно пора забыть этого твоего Чарлза и бежать со мной.

— И куда же мы убежим? — поддержала игру Эдди.

— Ну хотя бы в Кливленд!

Она театрально вздохнула:

— Предпочитаю побережье Техаса или Флориды, а в Кливленд… лучше уж я дождусь Чарлза.

— Много теряешь! — засмеялся Эдисон.

Эдди жадно рассматривала международный конверт с сине-красными полосками, потом прижала его к щеке. Нежная улыбка озарила ее лицо.

— Наверное, Чарлз сообщает о дне приезда. Я уже не верила, что он когда-нибудь вернется. О, спасибо тебе, почтальон! — воскликнула она, обнимая Эда.

Он не удержался, и оба с хохотом повалились на крыльцо.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — шептала Эдвина, при каждом слове целуя его то в одну, то в другую щеку.

Эд наклонился к ее волосам, прикрыв глаза и вдыхая смешанный запах краски и сирени, обнял ее, наслаждаясь нежностью кожи девушки. Он вспомнил свой первый день в колледже Хендриксберга, когда прошел в свой класс математики через кабинет истории, где преподавала Эдвина Мэйсон. Как хотел бы он всегда быть с ней рядом!

Только одна вещь мешала мечтам Эдисона Риверза превратиться в реальность — это было кольцо со сверкающим бриллиантом на левой руке Эдвины.

— Спасибо! — повторила девушка еще раз.

Она чмокнула его в губы. На мгновение Эдисон почувствовал, будто обжигающий огонь охватил его, и еще крепче обнял Эдди. «Она никогда не будет моей, она принадлежит Чарлзу», — пронеслось у него в голове.

С первого же дня знакомства Эдди дала понять, что предана своему жениху. Сейчас он уехал во Францию учиться в Сорбонне.

Эдисон просто стал ее другом и всегда старался помнить об этом.

— Ну, как тебе? — игриво спросил он. И, не услышав ответа, повторил: — Понравилось?

— Великолепно, — ответила Эдди. Она подумала, что надо бы скорее прочитать письмо, но почему-то никак не могла решиться. — Ты о чем?

— Я о поцелуе.

Девушка удивленно посмотрела на него. Да, это был прекрасный поцелуй! Только Чарлз целовал ее так же. Боже, как она соскучилась по своему любимому! Впрочем, суженый должен был прибыть со дня на день.