IX И гнев исчез его, как пар, Как пыль, как женские страданья, Как дым, как юношеский жар, Как радость первого свиданья. Исчез! Сменила тишина Порывы дум степных и рьяных… И на щеках его румяных Улыбка прежняя видна. Я мог бы, пользуясь свободой Рассказа, с морем и с природой Сравнить героя моего, Но мне теперь не до того… Пора вперед! Читатель милый, Ваш незатейливый поэт Намерен описать унылый. Славяно-русский кабинет. X Все стены на манер беседки Расписаны. Под потолком Висят запачканные клетки: Одна с симбирским соловьем, С чижами две. Вот — стол огромный На толстых ножках; по стенам Изображенья сочных дам С улыбкой сладостной и томной И с подписью: «La Charité, La Nuit, le Jour, la Vanité…» [6]На полке чучело кукушки, На креслах шитые подушки, Сундук окованный в угле, На зеркале слой липкой пыли, Тарелка с дыней на столе И под окошком три бутыли. XI Вот — кипы пестрые бумаг, Записок, счетов, приказаний И рапортов… Я сам не враг Степных присылок — и посланий. А вот и ширмы… наконец, Вот шкаф просторный, шишковатый… На нем безносый, бородатый Белеет гипсовый мудрец. Увы! Бессильно негодуя, На лик задумчивый гляжу я… Быть может, этот истукан — Эсхил, Сократ, Аристофан… И перед ним уже седьмое Колено тучных добряков Растет и множится в покое Среди не чуждых им клопов! XII Помещик мой достойно, важно, Глубокомысленно курил… Курил… и вдруг зевнул протяжно, Привстал и хрипло возопил: «Эй — Васька!.. Васька! Васька! Васька!!!» Явился Васька. «Тарантас Вели мне заложить». — «Сейчас». «А. что? починена коляска?» «Починена-с». — «Починена?.. Нет — лучше тарантас». — «Жена, — Подумал он, — вернется к ночи, Рассердится… Но нету мочи, Как дома скучно. Еду — да! Да, чёрт возьми — да!» Но, читатель, Угодно ль вам узнать, куда Спешит почтенный мой приятель? XIII Так знайте ж! от его села Верстах в пятнадцати, не боле, Под самым городом жила Помещица — в тепле да в холе, Вдова. Таких немного вдов. Ее супруг, корнет гусарский, [Соскучившись на службе царской] Завел охоту, рысаков, Друзей, собак… Обеды, балы Давал, выписывал журналы… И разорился б, наконец, Мой тороватый молодец, Да в цвете лет погиб на «садке» [7], Слетев торжественно с седла, И в исступленном беспорядке Оставил все свои дела. XIV С его-то вдовушкой любезной Помещик был весьма знаком. Ее сравнил остряк уездный С свежепросольным огурцом. Теперь ей — что ж! о том ни слова — Лет по́д сорок… но как она Еще свежа, полна, пышна И не по-нашему здорова! Какие плечи! Что за стан! А груди — целый океан! [8]Румянец яркий, русый волос, Немножко резкий, звонкий голос, Победоносный, светлый взор — Всё в ней дышало дивной силой… Такая барыня — не вздор В наш век болезненный и хилый! XV Не вздор! И был ей свыше дан Великий дар: пленять соседей, От образованных дворян До «степняков» и до «медведей». Она была ловка, хитра, И только с виду добродушна… Но восхитительно радушна С гостями — нынче, как вчера. Пред ней весь дом дрожал. Не мало Она любила власть. Бывало, Ей покорялся сам корнет… И дочь ее в семнадцать лет Ходила с четырьмя косами И в панталончиках. Не раз Своими белыми руками Она наказывала вас, XVI О безответные творенья, Служанки барышень и бар, . . О вы, которым два целковых Дается в год на башмаки, И вы, небритые полки Угрюмых, медленных дворовых! Зато на двести верст кругом Она гремела… с ней знаком Был губернатор… кавалеры Ее хвалили за манеры Столичные, за голосок (Она подчас певала «Тройку») *, За беспощадный язычок И за прекрасную настойку. XVII Притом любезная вдова Владела языком французским, Хоть иностранные слова У ней звучали чем-то русским. Во дни рождений, именин К ней дружно гости наезжали И заживались и вкушали От разных мяс и разных вин. Когда ж являлась до жаркого Бутылка теплого донского — Все гости, кроме дев и дам, Приподнимались по чинам И кланялись хозяйке, — хором «Всего… всего» желали ей… А дети вместе с гувернером Шли к ручке маменьки своей. вернуться «Милосердие, Ночь, День, Тщеславие…» (франц.) вернуться Садка — известная забава охотников. В чистом поле сажают волка, лисицу или зайца, пускают собак на пари́, охотники скачут, падают с лошадей и т. д., а по окончании са́дки пируют. (Примечание Тургенева.) вернуться Мы бы но решились употребить такое смелое сравнении, если б нас не ободрил пример г-на Бенедиктова. Кто не помнит его превосходных стихов: …И на этом океане В пене млечной белизны Из-под дымки, как в тумане, Рисовались две волны. (Примечание Тургенева.) |
