Но и здесь Гарина возмущают отвратительные картины жестокой эксплуатации, безграничного унижения человеческого достоинства, — сотни дженериков, из которых самый сильный не выдерживает этой работы более пяти-десяти лет, целые улицы с выставленными в клетках женщинами— живым товаром.

Америка, куда направился Гарин после Японии, многим привлекла его. Гарина, талантливого инженера, она захватила могучим размахом техники, относительно высоким жизненным уровнем, деловитостью — всем своим ритмом напряженной полнокровной жизни. Всюду видел он огромные результаты труда, не связанного пережитками феодально-крепостнических отношений.

Гарин правильно подметил и ряд отрицательных черт американской жизни — отсутствие высоких духовных интересов, поэтичности, иссушающий душу практицизм.

Однако относительная прогрессивность капиталистического строя заслонила от Гарина многое органически сопутствующее развитию капитализма.

Для писателя остались незамеченными наиболее глубокие процессы экономической и политической жизни США того времени. В 90-х годах США по экономическому развитию обогнали старые капиталистические страны. Вместе с ростом монополий и расширением их деятельности огромных размеров достигло расхищение природных и людских ресурсов, спекуляция, коррупция. Быстрыми темпами шло разорение фермерства и образование в городах армии безработных. В целях борьбы против массового движения господствующие классы добились создания национальной гвардии, разжигали расовую и национальную рознь, начали проводить экспансионистскую политику.

В известной мере ограниченность суждений Гарина объясняется тем, что он не сталкивался, по сути дела, с жизнью страны, наблюдал ее, как турист в течение очень непродолжительного времени. Однако была и другая причина, кроющаяся в мировоззрении писателя. В те годы Гарин возлагал большие надежды на интеллигенцию, на технический прогресс, верил в возможность преобразовать действительность в условиях существующего строя. Ему казалось, что в Америке, где каждый хотя и работает, преследуя «исключительно эгоистическую цель накопления», — благодаря общему более высокому культурному уровню среднего рабочего, фермера, — в значительной мере разрешена проблема социального равенства. «Громадные филантропические учреждения достаточны, чтобы дать место у себя слабым, неспособным, отработавшимся, — пишет Гарин, — …нищеты почти нет здесь».

Правильно констатируя экспансионистские тенденции американского капитализма, — завоевание новых рынков сбыта для растущей массы продукции, Гарин не увидел, что наряду с этим происходит систематическое сужение внутреннего рынка за счет разорения массы мелких фермеров и образования в городах армии безработных.

Путевые записи Гарин заканчивает описанием своих европейских встреч. На английском пароходе, который вез его через Атлантический океан в Европу, пассажирами были преимущественно англичане. Впечатление от этого общества, отмечает Гарин, тяжелое, гнетущее. Все их разговоры только о необходимости войны, о захвате чужих территорий.

Под тяжелым впечатлением от этих встреч, не желая слышать «диких воплей этих пожелавших крови и смерти людей», Гарин изменяет свой первоначальный план посетить Лондон. Однако и Париж, очаг старой буржуазной культуры, разочаровал Гарина. «Старый буржуазный строй отживает, и нигде это умирание, разложение заживо не чувствуется так, как в Париже». Но писателю привелось познакомиться и с другой стороной жизни Парижа, увидеть людей, борющихся за будущее человечества. «Я увидел, каким ключом бьет эта будущая жизнь там, видел свежесть, силу и веру этих людей». Этими словами о социалистах, борющихся за будущее человечества, думы о котором в творческих исканиях самого Гарина всегда занимали большое место, он заканчивает записи о путешествии.

В своих дневниках Гарин касается широкого круга тем из области географии, истории, этнографии, литературы, искусства, политики. Поэтому, естественно, было бы трудно ожидать одинаковой компетентности писателя во всех рассматриваемых им вопросах. Многое из того, что пишет в своих дневниках Гарин, не до конца продумано, иногда звучит наивно, а отдельные его высказывания просто ошибочны. Советскому читателю сейчас нетрудно заметить всю несостоятельность рассуждений писателя, например, о том, что «китаец пережил и умер навсегда для политической жизни» или что уделом китайского народа стали только «экономическое поприще и личная выгода». Однако подобных ошибочных высказываний в гаринских дневниках сравнительно немного, и скорее приходится удивляться, что при такой исключительной широте охвата материала допускавшиеся им неточности и ошибки не столь велики.

Дневники Гарина сыграли важную роль в развитии дружеских связей русского народа с соседними дальневосточными странами. Независимо от того, ошибался или не ошибался в отдельных случаях Гарин, он всегда оставался правдивым, искренним и дружески расположенным к простому человеку, к любому труженику независимо от его национальности.

Научные результаты своих наблюдений и исследований в Корее и Маньчжурии, давшие ценные географические сведения о малоизведанных территориях, в особенности о районе Пектусана, публиковались Гариным в специальных изданиях — «Отчетах членов экспедиции 1898 года в Северной Корее» и в «Трудах осенней экспедиции 1898 года» (изданных в 1898 и 1901 гг.).

Свои впечатления, заносившиеся писателем почти ежедневно в полевую книжку, Гарин опубликовал вскоре по возвращении из путешествия, под общим названием «Карандашом с натуры», в журнале «Мир божий» за 1899 год №№ 2–7, 10–12. Позднее, стилистически исправленные, под заглавием «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову», вместе с очерками «Вокруг света» дневники Гарина были выпущены отдельной книгой в издательстве «Знание», Спб. 1904.

Известна публикация дневниковых записей Гарина в Полном собрании сочинений изд. «Освобождение» (тт. 6 и 7, 1914) под названием «В стране Желтого дьявола». Текст этой публикации содержит ряд разночтений с текстом «Знания». Очевидно, редакции этих изданий располагали разными источниками для публикации.

Известна также публикация «Вокруг света» в Полном собрании сочинений изд. т-ва Маркса (т. 7, 1916) в виде двух самостоятельных очерков. Один из них, под названием «Вокруг света», включает главы: «Сан-Франциско», «Американец об Америке», «На американской ферме», «Из конца в конец Америки», «В Атлантическом океане», «В Европе и дома». В другой, под названием «В Тихом океане», входят главы: «На пароходе», «Ми-хо-то», «Гонолулу».

Оба очерка в этом издании датированы 1902 годом; возможно, это дата не выявленной до настоящего времени публикации; не исключено также, что это дата написания.

В публикации «Знания» глава «В Европе и дома» значительно сокращена.

В настоящем томе очерки печатаются по тексту изд. «Знание».

Ваши, так почему же… казенные полесовщики? — Колонизация Башкирии царской Россией, начавшаяся в XVI веке, сопровождалась систематическими захватами башкирских земель и лесов. С 1830-х годов царское правительство стало проводить политику «организованной» колонизации этого края русским крестьянством, в связи с чем огромные площади пахотных и других угодий перешли к переселенцам и в казну.

Помню эти места… — В 1891 году Гарин работал на изысканиях трассы этой дороги.

Эта земля да киргизы… — Здесь и ниже говорится о казахах, которых во времена Гарина ошибочно называли киргизами.

…и учителя их — сарты… — Сарты — так пренебрежительно называли узбеков и таджиков в царской России. Эти народы действительно оказали большое влияние на формирование культур других народов Средней Азии и Казахстана, однако утверждение Гарина, что вся казахская культура заимствована от узбеков, ошибочно. Казахи имеют собственную культуру, формировавшуюся с древнейших эпох.

Это — кабинетские земли… — то есть земли, составлявшие собственность царской семьи и находившиеся в ведении так называемого «Кабинета его величества».