— Я выиграл! — закричал Аратей, победно взмахивая оружием.

— У меня в запасе есть кое-что для тебя, — не сдался Гамбо и прыгнул вперед, направив острие меча прямо в сердце наследника.

Аратей, стремясь избежать удара, отпрянул назад, к коридору, споткнулся о каменную ступеньку и, выронив от неожиданности меч, стал заваливаться назад.

Сильные руки подхватили его, отчаянно орущего, поставили на ноги. Подобрали деревянный меч. Вставили обратно в потные ладошки горячую рукоять.

— Первое правило солдата. Ни при каких обстоятельствах не выпускай из рук оружие. Иначе быть тебе первым павшим на поле боя.

В дверях стоял очень большой человек. Такой большой, что Аратею пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его.

Широкое лицо с приплющенным носом, длинные, чуть вьющиеся волосы. Бугры мышц. Почти белая кожа. Из одежды только несуразные кожаные штаны. Сбоку длинный ржавый меч, весь в бурых пятнах засохшей крови. За спиной незнакомца улыбался Учитель Самаэль.

Аратей отступил от странного, немного страшного человека. Таких больших людей он не видел никогда. Самые высокие горняки достигали ему только плеч, и даже Учитель Йохо, который считал себя самым высоким в зеленой долине, вряд ли бы мог состязаться с незнакомцем в росте. И уж конечно даже силач Йохо был гораздо уже в плечах, чем незнакомец.

— Ты мне не нравишься, — сказал Аратей, отступая еще на шаг. Ближе к кормилице, куда уже сбежал Гамбо.

Колдун хотел было вступить в разговор, но незнакомец остановил его знаком руки:

— Почему же, мой король? — спросил он, учтиво склонив голову.

— Потому, — ответил Аратей, сжимая деревянный меч, — Потому что никто не имеет права вмешиваться в честный бой между двумя гражданами. Закон наказывает виновного смертью. Готов ли ты защищаться? Или твое сердце дрожит при виде моего оружия.

— Прости мой господин, — еще ниже склонился незнакомец. — Я не знал о существовании такого важного и справедливого закона. Слишком долго я отсутствовал. Но в мыслях моих не было помешать вашему бою. Если считаешь, что я достоин смерти, готов принять ее от рук твоих.

Незнакомец, не поднимая глаз, снял с пояса огромный меч и протянул его на руках наследнику.

Аратей, слегка озадаченный поворотом дел, вопросительно посмотрел на кормилицу, потом на учителя Самаэля. Ни ганна, ни колдун ничего не сказали, только пожали плечами, предоставляя ему право выбора. Только один Гамбо, выглянув из-за спины матери, высказал свое мнение:

— Отруби поскорее голову этому наглецу. И сделай это как можно скорее. Иначе мы проторчим здесь до самой ночи.

— Отличный меч, — шмыгнул носом Аратей, решив, что любая игра должна заканчиваться вовремя. Прикоснулся к холодной стали. Маленькие пальцы остановились на засохших бурых пятнах. — Это кровь?

— Да, мой король. Это кровь наших врагов. Тех, кто не хотел, чтобы я встретился с тобой.

— И много ли ты убил врагов этим мечом, майр?

Незнакомец поднял на Аратея темные, почему-то блестящие глаза:

— Мой король знает, кто я?

Аратей с силой втянул носом воздух, желая только одного, чтобы предательская сопля не вылезла в самый ответственный момент, громко хлюпнул и ответил как можно более торжественно:

— Ты Элибр, телохранитель моего отца?

— Это так, мой король, — кивнул майр. — Я майр Элибр, личный телохранитель короля Хеседа, твоего отца. А с этой минуты твой телохранитель.

— Мне не нужна еще одна нянька, — рассмеялся Аратей. — За мной и так постоянно ходит куча народа. И хоть Учитель Самаэль думает, что я ничего не вижу, он ошибается.

— Телохранитель не нянька.

— Мне не нужен телохранитель. Я достаточно большой, чтобы самостоятельно защищать себя. К тому же у меня есть брат, который всегда поможет в трудную минуту. Ведь это так, брат Гамбо?

Аратей повернулся к кормилице и брату, с интересом наблюдавшим за их с майром разговором. Ганна быстро метнулась к наследнику и тряся широким платком, заставила короля высморкаться. Аратей замычал, протестуя, но когда снова повернулся к майру, лицо его было по-прежнему невозмутимым:

— Этой ночью мы с братом охотились на привидений. Замок просто кишит ими, а сквозняки такие сильные, что могут сдуть в долину даже такого большого человека, как ты майр.

— Это правда, мой господин, — согласился Элибр, даже не моргнув глазом. — Горные ночи холодны. Не сомневаюсь также, что вы с братом уничтожили всех приведений в крепости?

— Конечно, майр. Наши мечи не знали жалости. Но теперь передо мной стоит еще один мертвый, которого нужно загнать обратно в могилу как можно быстрее.

— Аратей! — предупреждающе вскричал колдун устремляясь к наследнику. Такого поворота событий Самаэль не ожидал.

Телохранитель чуть повернул голову, останавливая колдуна:

— Я хочу поговорить с королем с глазу на глаз. Это возможно?

Самаэль, покусывая губы, вопросительно посмотрел на ганну. Вельда кивнула.

— Мы будем за дверью.

Дождавшись, пока колдун, кормилица и Гамбо, который никак не хотел покидать брата, вышли в коридор, майр плотно прикрыл за ними дверь.

— Мой король! — майр встал перед наследником на колено. — Тысячу лет мой род служил вашему роду верой и правдой. Мы были верными телохранителями и всегда выполняли свой долг до конца. Тридцать лет я, также как и мой отец, так же, как и мой дед, служил вашему роду. Я был не только телохранителем, но и другом короля Хеседа. День и ночь оберегал я покой королевской семьи. Не раз спасал жизнь вашему отцу. Мы были рядом в дальних походах. Мы были рядом в шумных застольях. Ваш отец доверял мне больше, чем кому бы то ни было. Последней волей моего господина была просьбы спасти вас, родившегося младенца и позаботиться о вашем воспитании. Я сделал все что мог, пока кэтеровские мечи не загнали меня в могилу. Но я не до конца выполнил последнюю волю короля Хеседа. И уверен, будь ваш отец жив, он бы не одобрил ваши последние слова.

— Мой отец мертв, — глаза Аратея наполнились слезами. — А ты здесь, рядом. Почему Учитель Самаэль вернул тебя, а не моего отца? Это было бы справедливей.

— Это невозможно, мой король. Пепел вашего отца отдан Ара-Лиму. Из пепла еще никто не мог вернуться. Поверь, мой король, если бы я мог…

— Я знаю, — дернул подбородком Аратей. — Я знаю, майр, что ты поменялся бы с отцом местами. Прости меня, майр. Самаэль рассказывал мне, как погиб мой отец. И рассказывал, как спас ты меня. Но…

Аратей, не сдерживаясь больше, зарыдал, бросился к майру, обнял его за мертвую шею. Пепел кипел в маленьком сердце. Пепел юного короля, который никогда не знал настоящей материнской ласки, не чувствовал тепла отцовской руки.

Элибр обнял Аратея, погладил по голове грубой ладонью. Он вспомнил, как шесть лет назад он вот также прижимал к груди беззащитное тельце, пробиваясь сквозь плотные ряды кэтеровских солдат. Вспомнил, как плакала королева Тавия, отдавая ему сверток с наследником. Как дрожал плечами отвернувшийся к полной луне король Хесед. Вспомнил, как болело под толщей земли его изрубленное на куски мертвое сердце.

— Ничего, мой маленький господин. Ничего. Каждый из нас когда-нибудь теряет дорогих людей. Мы должны быть сильными. Ты очень похож на своего отца. Он был таким же сильным и мудрым. И еще он никогда не прощал обиды. Мы должны отомстить Кэтеру за смерть твоих родителей, — майр отстранил Аратея и пристально заглянул в заплаканные глаза юного короля. — В моем мертвом сердце, также как и в твоем, живом, живет месть. Нельзя, чтобы она полностью поглотила наши сердца. Если позволишь, я помогу тебе. Вместе мы сможем многое сделать.

Аратей всхлипнул в последний раз, вытер рукавом под носом, улыбнулся:

— Брат говорит, что от тебя должно вонять мертвечиной. А от тебя пахнет ночным дождем. Мы договорились. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Если хочешь, стань моим телохранителем. Но будет лучше, если ты станешь нам другом.

— Мудрые слова, мой юный король.

— Но предупреждаю, если ты, также как и кормилица Вельда, будешь заставлять меня есть кашу, то я немедленно прогоню тебя из крепости. Договорились?