— Йохо, будь ты проклят! — завопил ворон, но тут же замолчал, разглядывая перерубленную ножом веревку.
— Все же сорванцы тебя обманули, — щеря белые зубы, лесовик показался из тени, подошел мягкой походкой к ворону и, предварительно вытащив нож, поклонился колдуну. — Могу ли я поговорить с тобой, Крестоносец?
— Приветствую тебя, Йохо. Какие важные дела заставили лесовика покинуть долину и подняться в крепость, которую он так не любит?
— Я действительно не люблю холодный камень, — поежился Йохо, обводя взглядом каменное окружение. — Не понимаю, почему даже трава не может зацепиться за этот безжизненный кусок горы? Но я поднялся не для того, чтобы избавить Авенариусу от повторного падения. Серьезное дело привело меня к тебе, Крестоносец.
— Йохо, мы слишком давно знаем друг друга. И я не раз просил называть меня Самаэлем. В крайнем случае колдуном.
— Я помню, Самаэль, но…, — Йохо поежился. — Я постараюсь не забыть этого, Самаэль.
— Так что за дело? — напомнил колдун.
— Да. Значит вот о чем я подумал, Самаэль. Наследник и Гамбо уже достаточно выросли. Многое из того, что я знаю, уже заложено в их светлые головы. Должен сказать, что растут они умными и сообразительными. Схватывают все на лету. Но этого не достаточно.
— Я слушаю внимательно, мой лесной друг.
— Как ты и просил, я учу их ловкости, хитрости и умению обращения с ножом. Все постепенно и ненавязчиво. Так?
— Да. Ты повторил мою просьбу слово в слово.
— Но нож слишком слабое оружие для наследника и его друга, — Йохо покачал головой. — Если мы хотим воспитать настоящего короля, то должны воспитать настоящего солдата. Нож… Ножом хорошо снять часового. Хорош он и в тесной комнате. Но на поле битвы короткий клинок подобен жалу пчелы. Жалит, но не убивает. Нужен кто-то, кто научит их владеть мечом. Тот, кто научит их настоящему мужеству. Я всего лишь лесовик, и не способен дать им то, в чем они нуждаются. Боюсь, что скудность моих знаний не принесут слишком много пользы будущему королю Ара-Лима. Это все, что я хотел сказать, Самаэль.
Колдун, слушая лесовика, кивал белой бородой.
Лесовик говорит все правильно. Против Кэтера с одним ножом не пойдешь. И даже те знания, которые он, колдун, дает детям, не принесут большой пользы без умения сражаться. Конечно, можно приставить к мальчикам воина горняка. Он сможет научить их, как управляться мечом. Но этого мало. Очень мало. Нужны знания, которые позволят Аратею сражаться на равных с военачальниками Кэтера. И для этого нужен очень хороший учитель. Очень хороший.
— Что ты предлагаешь, лесовик?
Йохо немного помялся, собираясь с мыслями. То, что он хотел предложить Самаэлю выглядело по меньшей мере странным. Подобные мысли никогда не приветствовались в старом, прежнем Ара-Лиме. Обвинение в черной крамоле, по меньшей мере. Но сейчас другие времена, другие обстоятельства.
— Отец наш Гран учил, что иногда, ради ближнего своего, мы должны жертвовать не только законами, но и принципами, — Йохо облизал сухие губы и продолжил, ободряемый взглядом колдуна. — Я знаю воина, который способен дать наследнику то, что не сможем дать мы.
— Назови его имя? Знаю ли я его? И что это за человек, который согласиться обучить наследника искусству войны? Он смел? Он способен стать наследнику другом и учителем? Сколько он просит? Мы не сможем щедро заплатить ему. Собираемое по крупицам золото должно в будущем оживить целую страну.
— Ему не нужно золото. Он ненавидит Кэтер так же, как его ненавидим мы. Может, даже больше.
— Говори же! Кто он?
— Да простит меня Гран, боюсь что его имя вызовет у тебя гнев, колдун. Потому… потому, что это майр Элибр.
— Все. У лесовика окончательно повредились мозги, — встрепенулся Авенариус и боязливо посмотрел на небо, ожидая неминуемую кару в виде молнии, или, на худой конец, грома.
— Помолчи, ворон, — резко оборвал причитания колдун и тут же обратился к лесовику, — Похоже Авенариус прав. Не перегрелся ли ты на солнце? Понимаешь ли сам, что ты хочешь? Майр Элибр, телохранитель сожженного короля Хеседа уже шесть лет как мертв. Шесть лет, лесовик! Или ты не видел, как убили его кэтеровские всадники?
— Он лучший из лучших, Самаэль, — стоял на своем Йохо. — И в твоих силах, я знаю…
— Лучший из мертвых, ты ведь это хотел сказать? Предлагаешь, чтобы я, Крестоносец, взял в союзники смертца? Кажется мне, ты не совсем понимаешь, что из этого следует.
— Почему же? — Йохо пожал плечом. — Вы, Крестоносцы, сражаетесь против мертвых. Вы не приемлете ничего, что воняет могилой и потусторонними силами. В отличие от ваших извечных противников, Избранных, вы, Крестоносцы, проповедуете чистый дух и верное Отцу нашему Грану слово.
— Поумнел на дармовых хлебах, — прокашлял Авенариус.
— Почти так, — кивнул колдун, не обращая внимания на замечания птицы. — И даже зная все это, ты, лесовик, предлагаешь вернуть к жизни труп шестилетней давности? Чушь! Мы не сможем пойти на это.
— Даже ради будущего короля?
— Ты…! — колдун возмущенно махнул рукой, — Поднятые из могил смертецы несут зло и смерть. Где гарантия того, что майр не поднимет свой меч против нас, против наследника, против всей долины?
— Человек, который погиб за жизнь наследника, даже мертвый не сможет причинить ему вред. Мне кажется, умирая, Элибр мечтал только об одном — чтобы Аратей вновь взошел на трон своей страны. И я знаю, я уверен, только он, майр Элибр, способен помочь ему в этом. Подумай, Самаэль, лучший меч мира будет на нашей стороне.
— Глупец, какой же ты глупец, лесовик, — колдун почувствовал, как жжет его плечо печать крестоносца, — Если кто-то узнает, что мы приняли в свои ряды смертеца… Представляешь, чем это может грозить нам? От нас отвернуться. Нас проклянут. И последний циркач не подаст нам на пыльной дороге руки. Я уже не говорю о том, что Избранные с радостью воздвигнут нам храмы. Мы же нарушим Старый Договор. Избранные только этого и ждут.
Йохо улыбнулся. Он, действительно, уже достаточно знал колдуна, чтобы понять, Самаэль почти сломлен.
— Вы сделаете так, чтобы никто и никогда не узнает, что Элибр появился среди живых. Для вас, Крестоносцев, это не сложно. Вы можете считать меня деревенским глупцом, ваше право. Но я убежден, если вы не призовете майра под знамена будущего короля, Ара-Лим никогда не прости вам этого.
Колдун яростно кусал губы. Еще никогда ранее он не стоял перед разрешением такой сложной задачи. На чашу весов ложились слишком неравнозначные вещи. С одной стороны он должен сделать все, чтобы Аратей стал сильным королем и вернул под свою руку Ара-Лим. Именно этого требует его совесть Крестоносца. Но с другой… На второй чаше лежат древние силы, потревожив которые можно разрушить все. Проклятый Старый Договор.
— Ара-Лим ждет, — наполнил Йохо, прислоняясь спиной к колонне. Он сказал все, что хотел и теперь оставалось только ждать решения колдуна. И он готов был ждать сколь угодно долго.
— Не торопи меня, — от страшного голоса колдуна даже Авенариус поспешил отойти подальше. Не приведи Гран, наколдует что с ярости. — Не торопи, лесовик. Я должен подумать.
Самаэль стащил с головы расшитую бисером шапочку, подставил горному ветру лицо и, крепко сжимая витой посох, задумался.
«Думай, Самаэль, думай. И не забудь о том, что мертвые не любят, когда тревожат их сон. Не забудь о том, что остальные Крестоносцы не одобрят твоего решения. Отвернуться, сделают изгоем. Слишком призрачна удача. Слишком невероятен успех. Но если все получится… Если Элибр действительно будет верен наследнику! Лесовик прав в одном, лучшего меча нет во всем известном мире».
— Ради Ара-Лима, — прошептал Йохо, пристально глядя на колдуна. Словно хотел напомнить тому про новости из королевства, доставленные неделю назад гонцом. Но колдуну не надо напоминать о том, о чем болит его сердце.
Кэтер планомерно уничтожает королевство Ара-Лим. На страну обрушиваются странные болезни, выкашивающие целые города. Жестокие законы не оставляют шанса выжить даже самым законопослушным жителям. За каждый взгляд, за каждое неверное движение, за тихое слово полагается смерть. В Ара-Лиме уже почти не осталось мужчин, способных держать оружие. Родителей убивают на глазах у детей, оставляя последних сиротами, у которых нет будущего.
