— И чего я так переживаю, — удивлялся он, — может, я ее люблю, дуру?

— Кучеряво жить не запретишь, — посмеивался над ним толстяк Федор.

— Расскажу-ка я вам, братья-литодомы, — пришел в благодушное настроение Ураганов после первого, однако, мощного глотка пива, историю большой любви. Не побоюсь сказать, любви возвышенной. С борьбой, похищением, погоней! Иначе я бы все не запомнил, тем более в мельчайших подробностях.

— А почему сразу — литодомы! — как всегда, запоздало обиделся толстяк Федор. — Они кто?

— Моллюски-бурильщики. Просверливают самые крепкие камни. Так и вы, наверное, своих жен грызете поедом. Сам такой — знаю.

Ураганов сделал второй, осушающий, глоток, так что лишь чудом не выпало внутрь дно бутылки, и продолжил:

— Эту историю рассказал мне молодой ялтинский боксер — Витя Коршунов. Вообще-то он электромонтер, а боксирует, как и я, просто для себя, чтоб не раскисать. Познакомились мы с ним в ялтинском порту, когда наш «Богатырь» туда в очередной раз зашел. Ну, мы с ходу подружились, так бывает — с настоящими людьми, — самодовольно заметил Ураганов. — Витя только что с Южного полюса в отпуск домой прибыл. Как его туда занесло?.. Всему свое время…

Пляжей в большой Ялте не сосчитать! Дикие и культурные, городские и ведомственные, творческие и партийные… А уж спасательных станций и пунктов и подавно не счесть.

Витин друг, Юрка, в то лето работал спасателем на небольшом пляже, отделенном от соседнего металлической сеткой. Было Юрке двадцать лет, а рост у него был ниже среднего.

В тот знаменательный день его дежурства… Нет, лучше начнем по-другому. Во всем самое главное — детали, даже в моторе.

Итак, заканчивался обычный день Юркиного дежурства. Какой-то пьяный тип направился к морю и, вздрогнув, застыл на месте. С плаката на него смотрел грозный глаз, а здоровенный палец указывал прямо в упор. Большими буквами было написано: «Не лезь, курортник, пьяным в море! Твоих друзей постигнет горе!» Пьяный обиделся, шагнул сквозь дыру в сетке на соседний пляж и гордо ринулся в воду.

— Тону-у! — отчаянно барахтаясь, вскоре завопил он. К нему кинулся рослый сосед-спасатель и мгновенно выволок на берег.

— А ведь мог его спасти — ты! — подчеркнул начальственного вида человек с кожаной папкой, сурово глядя на Юрку. — Ты уже месяц на должности, а никого не спас.

— Не тонут, — ответил Юрка.

— Откуда знаешь?

— Слежу… — Разговаривая со своим начальником, Юрка зорко смотрел в сторону моря.

— Плохо следишь. Вон у него только за истекшую календарную неделю на восемнадцать тонущих семнадцать спасенных. — И добавил: — Один выплыл сам.

— Ему нравится спасать, — хмуро ответил Юрка, взглянув на соседа-спасателя, который уже весело болтал за сеткой с девицами.

— А тебе не нравится? Какой же из тебя спасатель! Но Юрка знал свое дело. Когда бесштанный карапуз вдруг полез в воду, Юрка был тут как тут. Мгновенно надел ему вокруг пояса надувную резиновую лягушку и, окликнув его маму, заигравшуюся в карты, вернулся назад.

— Мне нравится, — сказал он, — когда спасать не надо.

— По мировой статистике, на каждых двух утонувших — четверо спасенных. Работают люди. А вот ты зарплату получаешь зря! — отрубил начальник.

Но Юрка уже опять был у воды. Толстый мужчина с опаской решался: нырять или не нырять. Юрка вручил ему спасательный жилет и вновь вернулся к начальнику.

— Разве я виноват, что у меня никто не тонет!

— Мне вот срочно надо сводку давать, — рассердился тот. — А что я о тебе напишу? У тебя в графе: утонувших — ноль, спасенных — ноль!.. Придется два пляжа объединять, — задумчиво произнес он, — и одну единицу спасателя сократить.

К их разговору невольно прислушивалась девушка, по шею зарывшаяся в песок.

— Вот окунусь, — начал раздеваться начальник, — и будем решать вопрос.

На девушку с интересом поглядывали двое парней, высоких и красивых.

Начальник пошел купаться, а Юрка сел на песок рядом с ней, по-прежнему не сводя глаз со своего участка. Малыши плескались в лягушатнике на мелком месте, ограниченном канатами с разноцветными шарами. Подростки плавали недалеко от берега, держась за пенопластовые доски. А хорошие пловцы играли в мяч у дальних буйков.

На пляже стояли всевозможные плакаты с язвительно нарисованными фигурами и предостерегающими надписями — вроде: «В воде друг дружку наблюдайте! Тонуть друг дружке не давайте!»; «Сигналы криком подавать, чтоб знать, кого и где спасать!»; «Мать! Не забудьте про дитя! Купаться любит он шутя!»; «Не забывайте все про гласность, когда подстережет опасность!»

— А правда, почему вы никого не спасаете? — спросила Юрку девушка. Он краем глаза глянул на нее.

— Спасать — это последнее дело.

— А почему у вас такие стихи странные?

— Стихи — начальника. Я только рисую.

— Вы думаете, вас все-таки уволят? — задумчиво спросила она.

— Если пляжи объединят, то конечно, — машинально ответил Юрка. — И тогда действительно начнут тонуть. — Он покосился на своего коллегу за оградой, ретиво развлекающего девиц.

— А я считаю, что не вас, а его увольнять надо, — показала девушка глазами на начальника.

— Уволить его невозможно, — убежденно заявил Юрка. — Он здорово отчеты пишет.

— А хотите, я утону? — вдруг предложила она.

— Что вы! — испугался Юрка. — Шок останется. Водобоязнь.

— У меня первый разряд.

Юрка впервые серьезно посмотрел на нее, улыбнулся. И решился:

— Согласен. У вас получится. Только не бойтесь.

Девушка встала, осыпался песок. Она оказалась на голову выше его. Стройная, длинноногая. Но он особого внимания на это не обратил. Зато все мужчины на пляже присвистнули от восхищения!

Уже у буйка девушка вдруг всплеснула руками, вскрикнула:

— Тону! — И исчезла под водой.

К ней бросились сразу трое: Юрка и те двое парней. Он обогнал их, нырнул, появился с «утопающей» и по всем правилам повлек ее к берегу, схватив за волосы.

— Больно, — негромко пожаловалась она. Подоспели двое парней, стали помогать, но только мешали.

— Отойдите! Меня ОН спасает, — сердито сказала она. Но они продолжали мешать. Тогда Юрка и девушка, переглянувшись, нырнули.

Вынырнули они у самого берега. Юрка бережно вытащил «утопавшую» на песок и стал делать искусственное дыхание. Двое парней, вновь подоспев, суетились вокруг. Набежала толпа.

— Воздуху дайте! Расступитесь! — прикрикнул он.

Все отхлынули, кроме тех самых парней. Один отнял у Юрки левую руку девушки, другой схватился за правую. Так они и откачивали ее вдвоем… Она вырвалась и села.

— Спасибо, — ласково сказала она Юрке. — Вы спасли мне жизнь.

Парни ревниво посмотрели на него.

— Мы тоже старались, — сказал один, Геракл с виду, весь в бронзовых мускулах.

— Это все иллюзия, что только он спас, — произнес второй, сухой и длинный, с пронзительными глазами.

— И вам спасибо, — поблагодарила девушка.

— Ну-ка, ну-ка, — решительно подошел Юркин начальник и одобрительно похлопал спасателя по плечу. — Давно бы так. Стоило покритиковать — и сразу результат!

Он раскрыл папку и вынул ручку:

— Утопающая… то есть спасенная, ваши подробные данные, пожалуйста? А вы не мешайте отчету, — сурово оглядел он парней.

Те отошли и навострили уши. До них долетал голос девушки:

— … Лена… восемнадцати лет… место работы — детский сад номер пять…

Юрка с необыкновенной нежностью смотрел на свою первую «спасенную».

— А меня Юрой зовут, — он пожал ее узкую ладонь. — Вы моя спасительница, — невольно вырвалось у него.

Она сделала большие глаза, кивнув на начальника. Но тот лишь довольно засмеялся:

— Спасительница… Уже заговариваться стал. Как успех кружит людям голову!

Но Юрке теперь кружил голову не успех. Невидимые скрипки пели ему о любви… Вот ведь как бывает — ни с того ни с сего. И даже не с самого первого взгляда.

— Ты не отвлекайся, — приказал начальник. — Занимай-ка свой пост. — И с надеждой добавил: — Может, еще кто-нибудь тонуть вздумает.