Джульетта вежливо улыбнулась. Мистер Харпер остался серьезным. О Господи!

Рука сама собой нервно потянулась к выбившемуся из прически локону. Миссис Уэнтуорт стояла, накручивая на палец непослушную прядь, и пристально разглядывала неожиданно появившегося клиента. Твердый подбородок, прямой нос, высокие, четко очерченные скулы, темные волнистые волосы с легкой сединой на висках и глаза такой удивительной синевы, что оторваться от них просто невозможно. Густые длинные ресницы должны были бы смягчить резкость черт, однако странным образом лишь подчеркивали мужественную красоту гостя.

Высокий рост, широкие плечи и мускулистые руки свидетельствовали о силе и нерастраченной жизненной энергии. Джульетта всегда считала себя высокой, однако рядом с новым знакомым невольно подняла голову: разница в росте составила не меньше шести дюймов.

– Рада встрече, джентльмены, – наконец произнесла она спокойным, уверенным голосом. Кажется, американцам свойственно свободное обращение. Может быть, стоит обменяться рукопожатием? Нет, еще одно нарушение этикета недопустимо. Джульетта перестала накручивать волосы на палец и на всякий случай спрятала ладонь за спину. – Должна извиниться за свою несдержанность. Решила, что в дом проникли воры.

– Потрясающе, – протянул мистер Харпер. – Никогда бы не подумал, что в этих краях разбойники настолько искусны, что, прежде чем заняться своим черным делом, обсуждают планы в кабинете за стаканчиком виски. Надо будет непременно учесть это обстоятельство, если решу здесь поселиться.

Голос звучал мягко, с необычным, но очень приятным акцентом. Если бы еще и слова оказались такими же! Рука по привычке снова потянулась к волосам, но Джульетта не позволила себе в очередной раз пойти на поводу у нервов.

– Право, мистер Харпер, волноваться не стоит, – ответила она с легким смехом. – В нашем графстве преступность практически отсутствует.

– Неужели? – Густые брови иронично поднялись. – Судя по вашей реакции, в это трудно поверить.

Джульетта смутилась и почувствовала, что неудержимо краснеет.

– Боюсь, паника – результат чересчур активного воображения и уединенной жизни.

Она хотела что-то добавить, однако прямой взгляд синих глаз заставил замолчать.

– Вполне понятно и объяснимо, – заметил мистер Харпер с улыбкой, которую можно было смело назвать виноватой. – В любом случае искренне рад знакомству с хозяйкой столь замечательного поместья.

Тронутая внезапным проявлением мужской галантности, Джульетта успокоилась. Сердце наконец-то вернулось к обычному ритму. Слова прозвучали вполне искренне, и в душе снова проснулась надежда, что все устроится наилучшим образом.

– Я распоряжаюсь поместьем лишь временно. Хайгроув принадлежит моему старшему сыну, и мне, как официальному опекуну, поручено управлять наследством до совершеннолетия законного владельца.

– Серьезная обязанность, – заключил мистер Харпер и подошел ближе.

– Да. И отношусь я к ней весьма ответственно. – Сердце снова бешено застучало. Если этот человек снимет дом, то они окажутся соседями; то и дело будут встречаться в самых неожиданных местах. Возможно, в конце концов даже подружатся. Джульетта с трудом сглотнула: мысль показалась пугающе заманчивой.

– Нетрудно предположить, что меньше всего на свете вам хочется передать сыну отягощенное долгами наследство, – сочувственно произнес мистер Харпер.

На глаза внезапно навернулись слезы. Удар пришелся в самое сердце, ведь после смерти мужа недостаток средств преследовал семью с жестокой безысходностью. Неужели Эдварду тоже придется в ужасе просыпаться по ночам и бесконечно ломать голову в поисках несуществующего решения финансовых проблем?

– Своему старшему сыну я желаю только добра – точно так же, как его брату и сестре.

– Готов помочь. Особняк требует серьезного ремонта. Если я правильно понял, необходимых средств у вас нет? – Ричард вопросительно поднял брови, однако ответа не дождался и продолжил в столь же настойчивой манере: – Предлагаю вам не сдать поместье в аренду, а продать. С одной стороны, сделка позволит мне отремонтировать дом по собственному усмотрению, а с другой – избавит и вас, и вашего старшего сына от ответственности за содержание недвижимости и расходов. Таким образом, выгоду получат и покупатель, и продавец.

Чтобы осознать, о чем идет речь, потребовалось несколько секунд. Что же, в логике американцу не откажешь. Даже сейчас, в состоянии запустения и разрухи, Хайгроув поражал воображение, а в хороших руках поместью не будет цены. Вполне естественно, что человек со вкусом и значительными средствами сразу захотел получить его в собственность. Разве можно упустить такой шанс?

Джульетта медленно покачала головой:

– Извините, но о продаже не может быть и речи.

– Но вы еще даже не слышали моего предложения, миссис Уэнтуорт, – возразил Харпер теплым бархатным голосом. – Готов заплатить три тысячи фунтов сверх оценочной стоимости. Сегодня же.

У Джульетты перехватило дыхание. Три тысячи фунтов! Целое состояние! Даже после уплаты долгов по закладным останется невероятно крупная сумма. Но принести в жертву наследство Эдварда? Нет, ни за что! Какой жестокий поворот судьбы!

Мистер Фаулер подошел, взял ее под руку и настойчиво отвел в сторону. Джульетта подчинилась, словно во сне – мысли все еще лихорадочно кружились.

– Знаю, что о продаже вы не думали, но ведь цена вполне подходящая, – зашептал агент.

– Разве? – усомнилась Джульетта так же тихо. – Думаю, если объявить открытые торги, то можно получить и более выгодные предложения. Во всяком случае, круг покупателей значительно расширится.

Мистер Фаулер покачал головой:

– Мы оба отлично понимаем, что это маловероятно. В наш уединенный край редко приезжают гости с достатком мистера Харпера.

– И все же заглядывают, – настойчиво возразила Джульетта.

– Не исключено, что когда-нибудь такой человек действительно появится, – скептически согласился Фаулер. – Вы имеете возможность ждать неопределенное время? Как долго?

Джульетта слегка покраснела. Впрочем, стоило ли смущаться? В тесном мирке графства все знали о стесненных финансовых обстоятельствах вдовы Уэнтуорт. О закладных прослышал даже мистер Харпер.

И все же она не могла позволить себе согласиться на продажу без борьбы. Жить с чистой совестью позволит только сознание, что о более выгодной сделке невозможно даже мечтать, особенно когда сражаться приходится с таким грозным соперником, как этот дерзкий колонист.

Джульетта гордо подняла голову и вернулась к оппоненту.

– Поместье представляет собой законное наследство моего старшего сына. В семье покойного мужа оно передавалось из поколения в поколение, а потому, к сожалению, продаже не подлежит. Даже за приличную сумму.

– Это несерьезно, миссис Уэнтуорт. Если за свою жизнь я и пришел к каким-то выводам, то первый из них заключается в том, что все на свете имеет конкретную цену. Пожалуйста, назовите ту, которая вас устроит.

Прямолинейная настойчивость показалась бы крайне раздражающей, если бы не очаровательная улыбка на красивом мужественном лице. Почему-то сразу вспомнилось уже ставшее привычным печальное женское одиночество, но Джульетта не уступила предательской грусти.

Конечно, можно было бы спокойно заявить, что существуют на свете вещи, которые просто невозможно купить. Увы, обстоятельства, в которых она находилась, исключали многозначительные сентенции.

– Боюсь, моя цена повергнет вас в шок, – произнесла Джульетта после долгого молчания.

– И все же попробуйте.

В сознании стремительно пронеслись цифры столь огромные, что закружилась голова. Перспектива избавиться от долгов выглядела невероятно заманчивой, но какова истинная цена свободы? Нельзя легко, без мучительных размышлений и долгих сомнений, принести в жертву наследство Эдварда.

«Вы могли бы на мне жениться и получить дом в качестве приданого. Чрезвычайно пикантный способ разрешения всех проблем, не так ли?»