Тристан насторожился:

– Где вы слышали это?

– В своем клубе. Мой знакомый услышал, как сплетничали его слуги. И выяснилось, что они слышали это от слуги герцога.

Тристан снова задумался. Вся прислуга в доме Гарета была чрезвычайно осмотрительна, и никто из слуг никогда не сплетничал – Тристан точно это знал, так как сам их нанимал. Покачав головой, он пробормотал:

– Очень интересно…

– Значит, вы не считаете, что в этих историях есть доля истины?

– Разумеется, не считаю, – проворчал Тристан. Но при воспоминании о полных ярости глазах кузена в ту первую ночь ему вдруг стало не по себе.

И если Гарет каким-то образом причинит зло Софи…

Тристан решительно покачал головой. Нет-нет, это невозможно. Он доверял Гарету. Всегда доверял. И он знал, что кузен никогда не поднимет руку на Софи.

Но ведь Гарет изменился, не так ли? Он уже не тот, каким был когда-то. А что, если…

Нет, невозможно поверить, что Гарет бьет ее. Но все же следовало убедиться, что с Софи все в порядке.

Гэри завопил от радости, когда нашел какую-то палку. Малыш швырнул ее в прибрежную грязь точно копье. Один конец глубоко вошел в мягкую землю, и «древко» все еще подрагивало.

– Видел, папа? – закричал мальчик. – Видел, как я воткнул копье в берег озера?

– Прекрасный бросок, – с гордостью за сына заметил Тристан – у Гэри действительно были задатки атлета. Вполне возможно, что со временем он станет прекрасным игроком в крикет.

– Папа, давай пускать кораблики!

– Подожди немного, Гэри. Хорошо?

Мальчик радостно кивнул и убежал. Тристан же снова повернулся к Гриффитсу и проговорил:

– Я постараюсь расследовать эту историю, но думаю, что все это всего лишь грязные сплетни, не более того.

Поверенный пожал плечами.

– Даже если и так, сэр… Полагаю, эти слухи могут оказаться основанием для апелляции.

– А у вас ведь все идет по плану?

– Да, милорд.

– Но тогда как эта гнусная ложь может помочь нашему делу?

– Если зайдет речь о безумии герцога или же в обществе посчитают, что он действительно плохо обращается с герцогиней, его светлость потеряет поддержку суда. И это укрепит наши позиции.

Тристан молча смотрел на Серпентайн, поверхность которого отливала на солнце жемчужным блеском. Да, он хотел вернуть Софи, но хотел получить ее честно и справедливо. А использовать в качестве оружия ни на чем не основанную ложь не только бесчестно, но и отвратительно. И он на такое не пойдет.

– Нет, не согласен! – Тристан покачал головой. – Я не стану порочить кузена ради достижения своих целей.

– Разумеется, – кивнул Гриффитс. – Понимаю, милорд…

Тристан строго взглянул на поверенного.

– Уж постарайтесь, Гриффитс. А теперь мне пора. Сын ждет. Доброго вам дня.

Гриффитс поклонился и отошел. Тристан же отправился делать для Гэри бумажные кораблики.

– Я бы хотела прочитать свои письма, – объявила Софи, подходя к письменному столу.

Гарет поднял глаза и с подозрением посмотрел на жену. Он почти не помнил, о чем они говорили прошедшей ночью перед тем, как он заснул, и не знал, когда она покинула его. Должно быть, ее уход не потревожил его.

Оказалось, что куда легче откровенно говорить с ней под покровом ночи. А вот днем все было куда труднее…

– Какие письма?

Софи вздохнула.

– Я уже две недели не получаю писем. К тому же ты не пускаешь в дом визитеров. Думаю, ты скрываешь от меня всю корреспонденцию.

Гарет указал на кипу бумаг, высившуюся в углу стола:

– Возможно, твои письма здесь.

С самого его появления письма шли потоком. В основном его поздравляли с возвращением домой, но были и очень важные письма, касающиеся юридических и финансовых проблем. Некоторые из них – от управляющего Колтон-Хауса. Управляющий сообщал о делах поместья, которое, судя по всему, находилось в ужасающем состоянии. Что же касается корреспонденции Софи, то, наверное, и она была в этой кипе.

– Почему ты скрываешь письма от меня, Гарет?

Он нахмурился и проворчал:

– Светские дамы приходят в восторг от любого скандала, и наверняка они станут подбивать тебя предать меня. Я не желаю, чтобы ты это читала.

– Что за вздор! Я ни за что бы не согласилась на подобное. И не верю, что мои знакомые способны на такую подлость. – Софи тяжело вздохнула. – Пойми, я должна просмотреть письма. Если они останутся без ответа, это только подольет масла в огонь скандала. Уверяю, в них нет ничего такого, что встревожило бы тебя.

Гарет уставился на гору писем. А что, если Софи сбежит от него, сбежит с Тристаном? Что, если заберет его дочь?

– Хорошо, Софи. Я сегодня же просмотрю письма и отдам тебе те, которые посчитаю разумными.

– Я уверена, что все они вполне разумны.

– Не уверен, – буркнул Гарет. Он открыл ящик стола и вынул стопку визитных карточек, которые собрал после своего возвращения. – А если хочешь узнать имена визитеров, то вот они.

Софи уселась в кресло, украшенное вышитыми розами, и стала перебирать карточки.

– О Господи! Здесь побывала половина Лондона! – воскликнула она.

– Похоже, ты права.

Софи занималась карточками, а Гарет вернулся к счетным книгам, которые просматривал, когда она пришла. Какое-то время оба молчали. Услышав вздох жены, он поднял голову.

Софи уже успела аккуратно разложить карточки на маленьком круглом столике рядом с креслом. Взглянув на Гарета, она сказала:

– Я хотела сообщить тебе, что сегодня вместе с Мирандой и мисс Долуорти пойду на прогулку в парк.

Гарет внимательно посмотрел на жену. Как ни странно, она, казалось, была не очень-то рада предстоящей прогулке.

– Софи, тебе не хочется покидать дом?

– Знаю, что следовало бы, но… – Она с трудом сглотнула. – Но мне как-то не по себе.

– Почему же?

Она посмотрела на окно – там сильный ветер шевелил тяжелый бархат штор.

– Сплетники – вот почему. Что я им скажу, Гарет?

– Скажешь правду.

– Но правда… она так запутана…

Гарет помассировал виски. Закрыв глаза, он представил восьмилетнюю Софи, шагавшую по высокой траве в поле за Колтон-Хаусом. Она шла, и солнце играло золотистыми отблесками в ее волосах… А потом они гонялись друг за другом, и Софи весело смеялась, потому что ему никогда не удавалось ее догнать.

– Будь собой, Софи. Никакой скандал не может тебя коснуться, – сказал он наконец.

Она улыбнулась, и ее прелестные зеленовато-карие глаза, казалось, осветили всю комнату.

– Если это комплимент, то спасибо, Гарет.

Он тоже улыбнулся и добавил:

– Но только Гайд-парк и все. Ожидаю твоего возвращения через два часа.

Софи кивнула:

– Да, разумеется.

Она вышла из комнаты, а Гарет снова склонился над столом.

Софи не думала, что встретит в парке Тристана. Когда же она увидела его и Гэри на берегу Серпентайна, сердце ее гулко забилось, а ладони вспотели.

Оба были необычайно красивые, причем малыш – точная копия Тристана, и всякому, кто смотрел на них, было ясно, что это отец и сын.

Тристан растирал Гэри руки и что-то говорил ему, а мальчик с серьезнейшим видом кивал, и казалось, что отец с сыном обсуждали вопрос чрезвычайной важности.

Гэри почти ничего не унаследовал от Нэнси, кроме склонности к истерикам. Обычно приветливая и добродушная, Нэнси, выходя из себя, делала это с размахом.

Софи улыбнулась, вспомнив, какая паника охватила Тристана, когда он впервые столкнулся с этой особенностью характера жены. Теперь ему, без сомнения, каждый день приходилось выносить взрывы вспыльчивости Гэри, тем более что того разлучили с Мирандой. Но похоже, Тристану все-таки удавалось справляться с мальчиком.

Тут Миранда вдруг вцепилась в ее руку.

– По-моему, там Гэри и его папа! – закричала девочка.

В голосе дочери Софи почувствовала то же напряжение, которое овладело и ею. Но к счастью, малышка тотчас успокоилась.