– Ладно умник, ты похоже только трактирное вино и способен оценить. Такое тебе не по силам.

Ярл отвернулся, как показалось Седому, с некоторой досадой. И стал снова разглядывать пресловутую книжку.

– Ладно, похоже это и впрямь то, за чем тебя посылали. Так что считай что тебе крупно повезло. – Я не только прощаю тебе твою наглость, и неповиновение приказам, но и назначаю тебя командовать целой шайкой. Номер 2, завтра покажет тебе твоих бойцов, и даст новое задание. Понятно?

– Понятно.

– Вопросы, пожелания есть?

– Нету.

– Ну тогда проваливай отсюда, Умник. – в словах Ярла явственно читалась досада, словно бы Седой не оправдал каких-то его ожиданий..

– «А вот расслабляться не стоит» – подумал наш Герой, и внезапно повернувшись обратно к Ярлу, выстрелил в него словами. – Кстати, о заданиях, у меня давно зреет одна мыслишка, может…

– Ну что там еще? Давай, говори. – Ярл, сказал это не так как должен был бы сказать Игрок. Кажется он еще не понял, что игра продолжается.

– Да желательно бы с глазу на глаз, а то дело такое, что лишние уши только помешают. (Любишь играть? – попробуй сыграть в мою игру, на моем поле и по моим правилам). Может нам отойти к краю леса? Если ты боишься меня, то можешь взять с собой пару телохранителей.

В глазах у Ярла мелькнула какая-то смесь удивления, еще не окончательного понимания,…и интерес.

А Седого откровенно несло. Он чувствовал в себе кураж, словно снова в одиночку прорывал целый строй. Ему казалось что он, что называется, – поймал волну, что сейчас он непобедим, силен как никогда, слышит пролетающих за облаками птиц, и видит в полной темноте. Он может читать мысли своих противников, и в его воле управлять грядущим и настоящим. Сейчас, стоит ему только загадать что-либо, и это обязательно сбудется.

Толи это ощущение было верным, то ли он просто правильно просчитал своего Врага, (а именно так, он стал ощущать Ярла, не как объект для охоты, и не как досадное препятствие, которое необходимо устранить. Нет, с того мгновения, как он разгадал его игру, между ними протянулась тонкая ниточка, которая связывает нас с теми к кому мы испытываем сильные чувства; – дружбу, любовь, вражду, или ненависть), – но Ярл не приказал своим телохранителям прибить наглеца и даже не отмахнулся от подобного засранца как от надоедливой мухи, как сделал бы это любой мелкопоместный дворянчик, не говоря уж о такой фигуре как Ярл, но почему-то согласился с его несусветными требованиями.

Согласился не потому, что поверил словам Седого, а потому что по правилам игры, должен был сделать свой ход, или отказаться от игры, тем самым признав свое поражение. А признать поражение в Такой Игре, где оба участника ставили на кон свои жизни, – для настоящего игрока было хуже смерти.

Он встал, повернулся спиной к Седому и спокойно пошел в указанном направлении, сделав, как и предвидел Седой, знак своей охране оставаться на месте. Они подошли к опушке леса, и встали друг напротив друга. На расстоянии, достаточное для молниеносного удара кинжалом.

Вот теперь они были на равных, без телохранителей, хитрых уловок и возможности пойти на попятный. По той, связующей их ниточке вражды, они ясно читали в душе друг у друга, поэтому точно знали, что через несколько секунд один из них станет победителем в их странной игре, а второй…., судьба второго будет печальна.

И на какой-то миг Седому даже стало жалко прекращать эту игру. Внезапно он понял, что за все то время, что он помнил себя, с того самого мгновения как очнулся в «той» деревушке, только последние сутки он жил настоящей жизнью, а не плыл по течению. Ну разве еще несколько дней, когда он охотился за бароном. Но тогда все-таки было как-то размыто и суетно, не было того кайфа. Наверное потому, что барон, так и не стал для него персональным Врагом, оставшись лишь досадной помехой, устранение которой облегчит жизнь и Седому, и людям его окружавшим.

– И сейчас, все это закончиться. – С легкой грустью подумал он. – Сейчас я опущу руку на рукоять кинжала. Ярл…, нет, он не станет звать охрану, и не попытается убежать, он будет драться, но проиграет. Потом….., потом будет погоня, попытки отомстить…, но это уже будет не так интересно. Потому что того, кого я считал своим личным Врагом, кто сумел напугать меня до полусмерти, больше не будет на этом свете.

Мягким, кошачьим движением, он взялся за свой кинжал, вытянул его из ножен, и посмотрел в глаза своему Врагу, что бы закрепить и навсегда запомнить это ощущение Игры и Победы…..

Наступление Полка Лучших, усиленного несколькими лучшими во всей Армии тысячами, – было стремительно и беспощадно. Пока основные части Армии, отвлекали на себя внимание маршируя по фронту, он пройдя через Красное королевство, ударил по землям Ярла, словно клинок входящий под ребра и поражающий сердце.

Выйдя с направления, откуда его никто не ждал, Полк Лучших ворвался в самый центр владений Ярла разгромив оставшиеся в тылу части, состоящие из новобранцев и ополчения. Занял несколько городков, где хранились запасы для вражеского войска. Разъединил его основные силы, не позволяя собраться им в единый кулак. Тут то и подоспели основные силы Армии и ее союзников, легко разбившие оставшиеся возле границы силы Ярла. После чего, соединившись с Полком Лучших, нанесли еще несколько поражений Врагу.

Это было подобно стреле, которая вонзаясь по самое оперение в тушу буйвола, наносит ему смертельную рану.

Да он еще двигается. Он даже может поддеть на рога неосторожного охотника, но силы стремительно покидают его, глаза перестают видеть, ноги подкашиваются, и он превращается из грозного зверя в беспомощную корову.

После чего охотнику остается только подойти, и перерезать глотку своей беспомощной жертве. Потом можно разделывать тушу.

Именно этим сейчас и занималась Армия. Находила разбежавшиеся отряды войска Ярла и добивала их. А попутно забирала под себя деревни, города и замки.

Конечно, про окончание войны говорить было преждевременно. Несколько больших городов и замков все еще держали осаду. И это могло продолжаться еще долгое время. Еще по необъятным просторам владений Ярла, болтались разрозненные остатки его войск, и их было немало. Но…

Но это были растопыренные пальцы, которым никогда больше не суждено будет сжаться в кулак. Потому что у них не было того, кто смог бы их объединить, – самого Ярла.

Перед самым наступлением Армии он куда-то пропал. Самые опытные шпионы Безопасности не смогли найти никаких сведений о его местопребывании, передвижениях, или изданных им приказах.

Он не возглавил своих солдат. Не проехал перед строем на белом коне. Не сказал им речь вселяющую уверенность в робких, и воспламеняющую сердца храбрых….

Он просто пропал.

И никто не знал куда.

Его союзники откололись от него, либо перейдя на сторону Армии, либо заняв нейтральную позицию.

Среди его военачальников начались шатания и разброд, нанесшие армии Ярла куда больший урон, чем несколько проигранных сражений. Все мало-мальски серьезные фигуры начали делить наследство и власть, оставшиеся после Ярла. Никто не захотел подчиняться другому. Кое-кто вообще предпочел дернуть с подчиняющимися ему войсками в тыл, захватить там кусок послаще и объявить себя суверенным государем.

Стоило только исчезнуть самому Ярлу и его, сшитые из захваченных силой земель и «добровольных» союзников, некогда огромные владения, стремительно расползлась по швам, как старое лоскутное одеяло.

И сейчас штаб Вождя осаждали толпы наследников, претендовавших на возврат «земель их предков». Они перемешивались с парламентерами, присланными фактическими владельцами этих земель, пытавшимися «договориться» с Вождем.

Все это было конечно нудно, хлопотно, противно, (хотя отчасти и приятно), но зато безопасно. Той страшной угрозы, которую представлял собой Ярл, больше не существовало. Оставалась рутинная работа, с которой можно было справиться.