— Ты мне все знаки какие-то подаешь, не пойму, сказать что ли хочешь важное или так буйствуешь? — заговорил ворк успокаивающим тоном.

— Я знаю все нюансы ваших разговоров. Мне известно, что вы рветесь в Трубусор, Но есть одна такая маленькая проблемка. Без меня вам и нос не сунуть на остров, вы даже доплыть не успеете, как всю вашу компашку придавят как тараканов. У острова Турбусор есть Карские Врата, лишь через эти невидимые ворота можно безболезненно проникнуть туда. Я знаю ход, но взамен потребую от вас небольшую услугу. Я знаю ворки умеют держать слово, поэтому и обратился к тебе, Лурк, — Антуан вновь расплылся в довольной улыбке, по мнению оборотня, лесть удалась на славу.

— Знаю я вашего брата, оборотня, мерзкие вы твари, но вот когда вам что-то позарез нужно становитесь тише воды ниже травы. Ну, и чего надобно? — голос Лурка звучал издевательски.

— Я серьезно. Группа ваша погибнет. Раз спаслись вы после крушения на лодке, значит, видел это и Тампамор, а у него много доносчиков. Не справился я с заданием — убить вас. Теперь у меня выход один — перебраться в мир иной. Я хочу вместе с Парангоном уйти на Землю. Тампамор если и не в теле Саломара, так в иной раз прикончит меня. Таков у нас закон.

— Да уж, темная вы сила, живете как твари последние. Черт, тебя, мерзкого гада и на Землю?! С одним условием. Произведу заклинание на вечное служение Парангону во имя блага. Будешь теперь дела лишь положительные творить. Как только мерзость сотворишь, сразу и сгоришь. Согласен?

— Вот так изверг ты, — сокрушался оборотень.

— А то, — ухмылялся в ответ Лурк.

— Что получается, выбора у меня нет? — умоляющим голосом прошипел Антуан.

— Именно.

— Что ж, тогда мой ответ положителен. Развязать меня не хочешь?

— Еще чего, только после того, как заклятие на тебя наложу, а пока томись в своих же оковах огненных. — На руках за спиной мерцали красным огоньком браслеты из огненной нити оборотня. — Завтра с утра займусь тобой, попробуй меня обмануть, в миг тебя испепелю. Да, кстати, а настоящее имя то твое как?

— Авуанарх.

— Мда…и имена у вас тоже дебильные, — скривив критически лицо, сказал Лурк.

Хмурая задумчивая физиономия Антуана так и осталась во тьме. Авуанарх до рассвета обдумывал свой решительный шаг в отношении путешествия к собственному хозяину, боялся он и резкой критики со стороны остальных членов отряда, но больше всего у него вызывало страх предстоящее заклятие. Еще ни один сид не испытывал на себе такое заклинание и как оно могло отразиться на нем, оборотень тоже не знал. Лурк лишь хитро посмотрел на оборотня, словно на подопытного кролика, прежде чем вернуться к костру. Огонь томно потрескивал, согревая и отгоняя хищников от лагеря.

Ночь пролетела незаметно. Выспаться толком не успели, да и к тому же дождь с самого вечера лил как из ведра, так что проснулись в настоящей слякоти, влажности от подступившего тумана. Пасмурный день предстал во всем своем грустном великолепии, отражаясь на настроении. Бомба гундел по поводу пищи и лишь замолчал, когда ему всучили зажаренную Селлой ножку курицы, припасенную в сумке Парангона. Котомка эта, подаренная детьми судьи Ариана, стала настоящим украшением и единственным цветастым радующим глаз предметом на пути в Трубусор, сделанным вручную Марией и Луизой. А пока Дудли пожирал съестные припасы, Лурк проводил обещанный ритуал "посвящения в благочестивых" над Авуанархом. Сей процесс назван Лурком в шутку, сам он не верил в возможность возвращения души и истинного разума существу, отвергающему бога и верующего в нечестивцев, но как говорится: попытка — не пытка. Марго и Парангон с вдохновением вглядывались в Лурка, внимали каждому слову. Бомба, поедая снедь, проигнорировал редкостный процесс посвящения, как ни странно, но в то утро общий язык он мог найти лишь со Спарком, лишь угукавшего, независимо оттого, что говорит собеседник.

И вот когда последний словесный аккорд ключевого заклинания прозвучал, на привале появился гость.

— Что-то я не почувствовал изменений? и что теперь?

— Сделаешь что-нибудь мерзкое, подлое и с жертвами и ты лопнешь как воздушный шар, — предупредил Лурк.

— Спасибо за напоминание, — проговорил, растягивая слова, почти по слогам Авуанарх, рассматривая первым того, кто подобрался к отряду совсем близко и теперь нависал, словно упавшая с неба туча, накрывшая берег и отряд еще большей теменью.

Перед путниками предстал двадцатиметровый верзила. Отдыхал он неподалеку. Прилег здесь пару дней назад, так и проспал с десяток часов. Для великана племени уруконов прилечь на недельку — легкая дрема, а тут и вовсе не спал. Человеку великанов не понять, едят гиганты не столь много, а сна и вовсе не видят. То ли дело уруконы. Встал утром, проглотил пару ведер селедки, запил парным молочком и вперед дельцем любимым заниматься. Любознательность их конек, чем не займутся, все получается. Спросите у кого самые крепкие стены и здания? Конечно, у уруконов. А ремесленничать и вовсе для них как наркотик. Ах, да. Самое главное — к моде они уж сильно внимательны. Одеваться любят до помрачения сознания, наверное, и по этой причине Марлек стал в своем племени исключением. К тридцати годам он не успел обзавестись семьей, хозяйства примерного тоже не водилось, ни кур, ни свиней, не говоря о коровьем стаде. Девчонки не смотрели на урукона как на красавца, а он им и не был. Молодецкие прыщи на лице сойти не успели к этому возрасту, да еще и добавились ранее незаметные веснушки. Кудрявые короткие темные волосы добавляли определенного шарма, но выпирающие скулы и плоское как блюдо лицо не слишком красило великана. Носил он один и тот же белый кафтан, давно ставший серым, а ноги красовались в темно-синих шортах до колена. От обуви отказывался и сетовал на то, что мозоли возникают в изрядном количестве. Силы ему не занимать, мускулы так и "налеплены" на руках и на ногах в удручающе больших масштабах. Все бы ничего, но есть у уруконов недостаток один, не раз подводивший великанов в самый ответственный момент. Все тот же сон, отключавший их от реальности в самом неожиданном месте, и Марлек не был исключением. Субботние намерения сходить в гости к другу, живущему в отдаленном районе Мерикийских гор, не реализовались. Еще дома в Драбаморе он явно почувствовал сонливость, но подался на случай, так и суждено было Марлеку прикорнуть на пути, так лишь бы прогнать сон. Вот так он и очутился среди пестрой компании ворков, ланта, даблы, сида и прелестницы Марго у реки Тикса.

Уруконы имели не очень хорошую репутацию среди жителей Албура, бывали моменты, когда за изрядные суммы выполняли они заведомо вредные вещи для добра. Так в 1678 по Аквианскому календарю совершили набег на Аркамун по приказу Трубусорского короля Каприона за тысячу золотых. С тех пор, ворки и ланты ждут от великанов лишь пакостей. Когда над отрядом склонилась огромная тень, так что день превратился в сумерки, Дудли выхватил припасенный на черный случай автомат.

— Ага, вот кого я бы с удовольствием зажарил на костре, а потом бы съел, облизывая пальчики, — завопил Бомба, наставляя на урукона оружие.

Марлек выпрямился и удивлено, словно ребенок поглядел на чужаков.

— Постой, полагаю, он всего лишь подросток. Опусти оружие, — скомандовал Лурк.

Бомба выполнил приказ мгновенно.

— Ох, ребятки-малыши, злые дядьки вы. А хотите, я вас добрыми сделаю? — неожиданно прозвучало предложение от урукона.

— Кажется, он над нами издевается? — подключилась Марго.

— Посмотри на него, он же еще ребенок, послушай, как он говорит, — объяснял Линс.

— Ну, и как нас можно сделать добрыми, наш прекрасный учитель? — сказал Лурк урукону, подмигивая Бомбе.

— Нет уж, ради него мы теперь, что должны разговаривать как идиоты что ли? — взорвался Дудли.

Марлек вновь склонился, сильно дунул через нос. Сильный ветерок со вкусом сыра пронесся мимо Бомбы, так что он закашлялся. Теперь Дудли предпочел молчать с недовольным выражением лица, как маленький мальчик, которому не купили мороженое.