— Элар! Что это? — Обретя дар речи, полезла прояснять ситуацию Рита.

— Дом старейшин. Мы должны отчитаться перед ними за появление из катакомб и попросить помощи для тебя. По правилам Вольного Леса, лишь после разговора со старейшинами я могу привести тебя в дом моей матери. Будут задавать вопросы — отвечай, но не хами, как Амилирну — обидятся.

— Не учи ученого! А как их светлости приветствовать нужно?

— Приложить правую руку к сердцу и поклониться. Да, если попросят сотворить заклинание, не делай этого от всей души, пожалуйста. Семьсот лет зданию, памятник архитектуры, жалко будет в случае чего.

Хитро подмигнув, несносный искатель приключений на свой хребет бодреньким шагом попытался уйти от воспитательной затрещины. Правильно, не станет же Рита воспитывать мага на глазах у дюжины любопытных зрителей. Поэтому нужно поскорее догнать и страшно отомстить, пока никто не видит.

Догнать мерзко ухмыляющегося остряка с карательной целью Рите не удалось, зато вдоволь похихикала, когда улепетывающий эльф выскочил в место уединения двух влюбленных, перепугав целующуюся парочку. Покраснел, как аленький цветочек и, пролепетав извинения, задом ретировался с полянки. "Интересно, как долго те двое сидели с квадратными глазами, вцепившись друг в друга как за спасательный круг? Нет, я не издеваюсь, мне жалко ребят. Даже скакать по площади вдогонку за остроухим расхотелось".

По обе стороны от входа в Дом старейшин красовались двое стражей, облаченных в некое подобие кольчуги. Подобие потому, что металлические колечки с первого взгляда шиш разглядишь, и переливается одеяние, наподобие оперения попугая. Лица, как у статуи Свободы, неподвижные, на внешние раздражители не реагируют; длинные волосы собраны на затылке, из-за плеча торчат изукрашенные колчаны. Впечатляюще выглядят, однако. Впрочем, долго любоваться не пришлось: Элар уверенно прошел между стражами Дома по широким мраморным ступеням. Прижатая твердой рукой к неприметному углублению в толще створки, печатка полыхнула синим пламенем, и половинки двери бесшумно скользнули в стороны. Удивительно, что стражи и не почесались, когда вслед за Эларом в открывшийся проход просочилась на ватных ногах Рита. Странные они какие-то, эти эльфы… Нормальная охрана высокопоставленных особ должна была бы устроить Рите перекрестный опрос, обыскать на наличие оружия (впрочем, чего искать — рукоять меча нахально рисуется за спиной), и, выдав одноразовый пропуск, соблаговолить пропустить. Попробовал бы кто так запросто пройти в приемную хотя бы депутата! Сожрали бы с потрохами на пороге избранники народные…

Стоило Рите ступить обеими ногами на пол внутри здания, как двери так же бесшумно сомкнулись за спиной. В здоровенном, залитом светом зале практически никого не было, за исключением эльфийки, старательно выводившей что-то за столом-конторкой у противоположной от входа стены. Оглядевшись по сторонам, остроухий волшебник сунулся в котомку и, пошуршав немного, извлек какую-то зеленую хламиду. Не успела Марго задать любимый вопрос "что это?", как балахон оказался на плечах эльфа, превратившись в элегантную мантию темно-изумрудного цвета с серебристой пряжкой у горла. Вылитая профессор МакГоннагал, только очков не хватает и седого парика. "Ой, елки зеленые, я же забыла, что он мысли читать умеет! Огребу же подзатыльник. Срочно переключить мысли! На что? А, вот: почему свет в окна падает не желтоватый солнечный, а белый?" И окна необычные — вместо рамы стекло поддерживают витые металлические прутья, скрученные в немыслимый узор. Всерьез увлекшись рассмотрением местного дизайна, Рита позорно проморгала ответственный момент, когда Элар подошел к конторке. Спохватившись, подпрыгнула и метнулась следом. Не хватало для полного счастья торчать в пустынном помещении, пока перворожденные будут принимать решения насчет нас.

— … да, это срочно. Старейшины могут принять нас?

Подоспела Марго вовремя. Жгучая брюнетка растерянно взирала на соотечественника огромными зелеными глазами, словно ее застали врасплох.

— Но… Совет проводит сегодня финансовую проверку и не в полном составе к тому же… Они предупреждали Вас, что примут вне зависимости от обстоятельств?

Эльф принялся ласково увещевать ответственную административную служащую:

— Не просто предупреждали, леди, а настоятельно рекомендовали без задержки посетить Совет сразу по возвращении. Вряд ли Вы получите выговор за то, что помогли мне исполнить волю Старейшин.

Брюнеточка чуть расслабилась, но тут же напряглась вновь, глянув в сторону Риты:

— А ваша спутница? Она должна идти вместе с Вами? Насчет нее вы ведь не договаривались.

Так-так, остроухий начинает терять терпение. Рита уже научилась распознавать его настроение по лицу. Когда у него каменеют скулы, как сейчас, жди ледяного взрыва через пару минут. Девица же заикаться будет всю жизнь… "Спасти ее, что ли?.."

— Извините, леди, насчет меня никто договориться не мог, потому как я не из вашего мира вообще-то. Мой спутник считает, что старейшины должны первыми увидеть такое чудо и решить, что со мной делать. Убедительно прошу Вас не мешать им в таком интересном эксперименте.

Проморгавшись, эльфийка сумела изобразить на хорошеньком личике улыбку и выдавить из себя разрешение пройти в зал заседаний. "Что же они трепетные-то такие, как дикие лани? Вот Элар — другое дело, не мямлит и не теряется в общении с человеком, обходится без нюхательной соли. А эти чуть что, так языки проглатывают…"

За широкой колонной справа от стола обнаружилась кипенно-белая винтовая лестница с блестящими перилами, изящными ступеньками круто уходившая вверх. Рассчитана явно на баскетболистов по высоте — через пару-тройку этажей Рита изрядно устала и вывесила язык на плечо вместо шарфа. Бывают в жизни огорчения…

Настоящее призвание Бомбы — совершать глупые поступки. Удивительный талант обнаружился в детстве, когда Дудли умудрился разбить машину отца вдребезги. Играя у собственного гаража, он смог пробраться в кабину отца, отвлекшегося на пару минут делами семейными. Времени хватило, чтобы подергать за переключатели, сняться с ручника, спокойно вылезти из авто и смотреть, как оно скатывается с холма, на котором и располагался дом и гараж почтенного семейства. Встреча ауди с ближайшим столбом произошла очень быстро. Отец пронесся как сирена мимо сына к дымящейся и покореженной иномарке. С тех пор успехи Бомбы в области промахов усилились. Теперь он крушил объекты размером побольше. Танки, бронетранспортеры, вертолеты вообще для него семечки. На войне то все эти качества по уничтожению техники наверно приветствовались, но вот в быту он был несносен. За чтобы он не брался, все превращалось в настоящий хаос.

Лурк и Бомба пробирались сквозь густую чащу. Серебряный Меч преподносил Дудли догадку за догадкой в вопросе поселения, и чего можно было ожидать от столь нерадивых жителей Карсвила:

— Мы бредем уже целый час в поисках хоть каких-либо признаков лантов. Сдается мне, напутали, а может и нет никакого Карсвила. И жили ваши исследователи, да отшельники вовсе не здесь, и проходили через подземный туннель, а теперь и совсем ушли из этих краев. Мне кажется, они были сверх сумасшедшими и вообще боялись любого на них не похожего. Вот бы их хоть раз увидеть. Мне триста лет, а я еще ни разу их не видел. Мне рассказывали кучу баек о том, какие они смешные на вид, но очень не любят чужаков, что скажешь, друг, может тебе доводилось хоть одним глазком лицезреть этих отшельников-изобретателей?

Толстяк замялся. Признаваться ему не хотелось, поскольку эта была бы одна из тех смешных историй, которых и так о нем в избытке и гуляют они из одного трактира в другой, обрастая все новыми подробностями. Но помнил он эту историю в подробностях, видимо потому что в тот день был трезв как лист. И случилось ему побывать в Красной Пойме, последней деревне лантов-отшельников вблизи Милкора внешнего до первого нашествия свиргов и сидов. Отшельники еще проживали поблизости с милкорцами, но уже тогда как-то их сторонились. Забрести к будущим карсвильцам Дудли мог по одной причине — мёд. Он называл и называет густую жидкость со сладостным вкусом напитком богов. Мед карсвильцы очень любят, даже пуще медведей, поэтому и заводят пасеки или приучают пчел селиться в садовых деревьях. В тот день Дудли шпионом пробрался в сад к одному почтенному жителю Красной Поймы — судьей Марцелио Руже. Дядька и так и сяк, натура паршивая, любил поругаться, а если видел какого-нибудь чужака на своем участке, то считал за честь стрельнуть в ланта солью. Знать бы об этом Дудли, но нет… Глаза разбежались, когда он влез на территорию сада. Здесь нашлось превеликое количество ульев в дуплах вековых дубов. Отдельная пасека и очень много фруктов, созревших и свисавших с веток деревьев. Господи, я попал в рай, приговаривал Бомба, собирая в рубаху яблоки. Плодов набралось почтенное количество, так что складывать в одежду было бесполезно. Как бы унести то, что есть. Сделав подобие тюка из рубашки, и умерив свой пыл в отношении фруктов, насытившись ими, как следует, Дудли поспешил к жужжащему, снующему в разные стороны рою у массивного, пережившего не одну сотню лет великана с раскинувшимися во все стороны ветвями. Здесь Бомбу и поджидала ловушка. Помнит он западню до сих пор. Искусно прикрепленная сеть сковала со всех сторон, когда он ступил на землю рядом с дубом. В следующий момент толстяк висел в сетчатом мешке вверх тормашками, раскачиваясь словно кокон бабочки, когда та пытается вылезти на белый свет. А еще воин запомнил боль в пятой точке, когда, наконец, ланта нашел хозяин сада с ружьем. С "легким" остервенением от бесконечных рейдов местных недотеп Марцелио одаривал вояку несколькими порциями соли. Лантиец лишь визжал и подпрыгивал, убегая от разозленного Руже. Теперь он вспомнил всю историю с настоящим содроганием в душе и на вопрос ответил категорично: