И тут раздался рев.

Меня швырнуло на спину, ударило о стену. Только через секунду я сообразил, что это я сам отпрыгнул. В глубине ледяных переходов возникло смутное движение, будто сами стены задвигались, бросились навстречу. Секунду спустя ошарашенное, растоптанное страхом сознание выхватило толстые, с фонарный столб, щупальца. Они быстро и деловито, без лишней суеты, будто имели глаза, скользили между колонн. С легкостью великана рушили неожиданные препятствия.

Я панически засучил ногами, вдавливаясь в стену, попытался закричать, но горло отказалось повиноваться.

— Автомат!!!

Крик донесся с трудом, будто слышен сквозь сон чей-то тихий шепот. Я не сразу понял, что от меня хотят. Какой на фиг автомат, когда здесь, в сыром холоде мрачного подземелья, ТАКОЕ?!

Щупальца с пугающей легкостью оттолкнули вмерзший в лед, раздавленный бетонной глыбой автомобиль. Тот с громким скрежетом отлетел в сторону, дважды перевернулся. Щупальца короткий миг держали «в поле зрения» машину, потом, не касаясь стенок, устремились дальше. Мгновение, что для меня было длиннее всей моей жизни, и щупальца, будто исполинские змеи, замерли передо мною.

Я различил отвратительную серую кожу, покрытую замерзшей слизью. Еще более отвратительные короткие рыжие волоски и присоски. Те пульсировали, бледно розовыми ртами сжимались и разжимались, открывая мелкие, как у рыб, ряды зубов.

Мне показалось, что щупальца каким-то образом принюхались. С удовлетворенным чавканьем вздрогнули, со скоростью молнии метнулись вперед, будто тараны.

В следующую секунду я вновь обрел контроль над онемевшим телом, бросился в сторону. В спину мощно ударило, меня швырнуло метров на десять вбок, приложило о стену. Ударом едва не выбило сознание.

Сверху божественным громом застрекотало. Новый крик «спрута» на мгновение заглушил выстрелы, оглушил меня. Не вполне осознавая, что я делаю, перевернулся, вскочил. Рядом ударили в глыбу льда сноп щупалец, раскрошили в мелкую крошку. Ударом меня вновь швырнуло на пол.

— Хантер, оружие!!! — зарычал над ухом разъяренный голос Дэйсона.

Чьи-то руки ухватили меня за шиворот, сунули автомат. Я даже не посмотрел на человека, тут же нажал на курок. КАт загрохотал, метнувшиеся щупальца перерубило свинцом, выпотрошило. Те, уже на излете, ударили в грудь, опрокинули, обдавая зловонным запахом крови. Обрубки тут же втянулись в один из проходов.

Не успел я как следует отдышаться, из другого прохода метнулся новый пучок щупалец, остервенело рванулся вперед. Рядом ярко вспыхнуло, тяжело грохнул дробовик. Потом, не останавливаясь, американец подряд выбил всю обойму. Я и сам уже жал на гашетку.

Щупальца будто попали в вентилятор, взорвались, забрызгали кровью стены. Лохмотья серой кожи и бледного мяса разметало по проходу.

— Джексон! Трос!!! — безумно заорал над ухом американец.

От неожиданности я едва не всадил очередь в коммандоса, только в последний миг успел отдернуть палец с курка.

Джеймс быстро цеплял на мой пояс сброшенный Джексоном трос. Щелкнул застегивающийся карабин.

— Тяни!

От мощного рывка я едва не выронил оружие, успел забросить ремень КАта на спину. В следующий миг полет остановился, и я, болтаясь, повис на высоте метра над землей. Сообразив, начал карабкаться по стенам, с невероятной скоростью перебирая ногами. В следующий миг дневной свет, казавшийся наверху тусклым и грязным, буквально ослепил. Я упал брюхом на лед, рванул карабин на поясе, бросил трос в провал.

— Дэйсон!!! — крикнул я. — Цепляйся, я наверху!

Трос с легким шелестом исчез внизу, натянулся, подергался. Я вскочил на ноги, вцепился вместе с Джексоном в трос, натянул. «Мышцы» сервомоторов экзоскелета взвыли от натуги.

Раздался дикий рев, внизу что-то ударило так, что вздрогнула земля. Потом еще раз. Трос мгновенно ослаб, будто его обрезали. На мгновение волосы под шлемом зашевелились, когда я представил судьбу американца.

— Джеймс! — позвал Джексон.

Вдруг трос натянулся, потащил вниз. Мы едва успели затормозить ногами.

— Тяни!!! — страшно заорал Скэндел, падая на спину.

Я тоже не выдержал, рухнул на землю, засучил ногами, отползая. Снизу донесся новый рев, наполненный болью и лютой ненавистью. В ответ без остановки застрекотал автомат американца. Над провалом показался край шлема, потом шлем целиком, плечи. Я напряг все силы. Рванул трос, не переставая скользить по льду. Американца, как рыбу на крючке, выбросило на лед, по инерции протащило еще пару метров.

Дэйсон вскочил на карачки, быстро-быстро перебирая конечностями, пополз в сторону. За спиной из колодца вынырнули окровавленные щупальца, ударили в лед, обрушивая своды подземной ловушки. Мы с Джексоном тоже вскочили, не выпуская из рук троса, побежали, утаскивая пойманного на крючок американца. Лед под ногами мелькал со скоростью асфальта под днищем автомобиля на скоростном шоссе.

— Стойте! Стойте! Вы до Кремля меня волочить будете?!

Я не сразу сообразил, что Дэйсон уже минуту орет по интеркому. Не выпуская троса, я остановился, обессилено упал лицом в снег. В ушах мощным водопадом гудела кровь, сердце оглушительно стучало. Мне казалось, что я сейчас умру от недостатка кислорода, быстро-быстро задышал.

Под боком раздалось карканье, но я был не в силах повернуться. Через миг я сообразил, что это хрипло смеется Скэндел.

Я сел, с удивлением покосился на американца, потом перевел взгляд на его напарника. Дэйсон лежал на льду запутанный в трос. Похоже, что мы его тащили вверх ногами, несколько раз стукнули об углы, если судить по вмятинам на шлеме. А потом, вдобавок, волокли по поверхности ногами вперед. Сейчас Джеймс с трудом разгребал собранный неуклюжим комбинезоном сугроб, пытался выпутаться троса. На миг он остановился, покосился с укором на нас.

— Когда все это закончиться, если кто вспомнит — убью! — мрачно пообещал Джеймс.

Я облегчено засмеялся, не столько из-за комичности ситуации, а для разрядки. Иначе бы заорал.

Все произошло настолько быстро, что весь ужас ситуации только начал доходить. Руки мелко дрожали, в живот будто ухнула глыба льда. Второй раз в жизни я столь близко сталкиваюсь со «спрутом» и ухожу живым. Это просто небывалая удача! В Гарнизоне были, конечно, люди, что пережили такую встречу. Но для них на всю жизнь суровым напоминанием о тварях «метели» остаются ампутированные конечности, которые давили титанические щупальца.

Я кое-как встал, помог выпутаться из троса Джеймсу. Пальцы тряслись так, что простейшие узлы я распутывал только с третьего раза. А глаза волей-неволей возвращались к черному провалу на льду, где еще разочарованно ощупывали снег толстые щупальца.

Арина Веселкова бросила взгляд на часы. Бег в «метели» продолжается уже сорок пять минут. Достаточно для того, чтобы обнаружить беглецов, если, конечно, направление выбрано верно. Впрочем, выстрелы и рев твари слышались достаточно долго, чтобы принять все необходимые поправки к маршруту.

Задние крылья звена все больше и больше отставали. Экзоскелет костюмов облегчал работу, но не наполнял мышцы силой. Бессонная ночь, проведенная в пути, все сильнее сказывается на амазонках. Если ничего не удастся найти впереди, нужно устраиваться на привал. Иначе Керенского они обнаружат уже падающие от усталости, что существенно уменьшит их шансы на победу. Ведь с хантером два профессиональных убийцы, давно привыкших к сложностям и лишениям. Для них будет парой пустяков справиться с уставшими девушками, совсем недавно взявшими в руки оружие.

— Вижу ловушку по центру! — стеганул сухой голос Виктории, которая неутомимо бежала впереди.

А секунду спустя и сама Старшая Хранительница уже увидела глубокую трещину во льду.

— Стоп! — крикнула Арина, по рассказам хантеров вспоминая, что именно означает такая брешь. Потом запоздало вспомнила, рявкнула: — Молчание в эфире!

Амазонки рассыпались, встали на одно колено, вскинули автоматы. Ни дать ни взять — заправские солдаты. Стоит только чуть-чуть набраться опыта.