Каден рассмеялась:

— Ну, если мы обнаружим кости людей в пятнадцать футов ростом, обещаю тебе эксклюзивное право на рассказ об этой находке.

— Нечего смеяться: загадочная или пугающая репутация не возникает просто так, ни с того ни с сего.

— А ты читала про НЛО?

— Здесь, в Мексике? Да, знаю, что какие-то непонятные объекты наблюдались над Мехико и были замечены пилотами ВВС Мексики. И вроде как после этой встречи летчики моментально уверовали в правдивость рассказов об НЛО.

— Так вот, как минимум одну такую тарелочку засекли здесь, в Тео. Еще в двадцатых годах американский археолог докладывал, что его группа наблюдала неопознанный объект, изучавший руины Теотиуакана.

Гиллок погрозила Каден пальцем.

— Когда вокруг какого-нибудь места начинают прямо-таки скапливаться всякого рода странности, стоит задуматься, в чем тут дело. Взять хотя бы ацтеков: судя по всему, то были крутые ребята. Тем более интересно, что такого они знали про Теотиуакан, если чертовски его боялись?

— Смотри, там что-то происходит, — прервала ее рассуждения Каден, указав кивком в сторону Пирамиды Солнца, у подножия которой собралась толпа.

Это сооружение имело двести футов высоты, и по одной из его сторон к вершине вела крутая лестница. Пирамида именовалась ступенчатой, потому что состояла из пяти стоящих друг на друге платформ, в сорок-пятьдесят футов высотой, каждая верхняя меньше нижней, так что по краю любой можно было пройтись.

Приблизившись к пирамиде, они услышали, что туристы переговариваются насчет какого-то шоу. Как оказалось, представление на одной из ступеней, на высоте примерно в сотню футов, устроили двое, взрослый мужчина, одетый ацтекским жрецом, и мальчишка лет десяти-одиннадцати. Они боролись возле выпуклого каменного алтаря, в древние времена служившего для жертвоприношений.

— Правильно я поняла? — спросила Гиллок. — Это актеры, которые разыгрывают представления для туристов?

— Господи!

— В чем дело?

— Там, с мальчишкой — Хулио!

Борьба шла у самого края платформы, где, чтобы лучше было видно туристам, установили алтарь. Хулио ударил мальчишку камнем и сбил его с ног.

— Вау, да это совсем как взаправду! — воскликнул американский турист, стоявший рядом с Каден.

И ей тоже казалось, что это не представление.

Подняв оглушенного паренька, Хулио уложил его на выпуклый жертвенный камень, и Каден пробрало ужасом. Гиллок схватила ее за руку и что-то сказала, но Монтес не слышала. Она вырвала руку и принялась проталкиваться сквозь толпу к пирамиде. Происходило нечто непонятное! Хулио, стоявший над алтарем, подался назад и обеими руками воздел над головой большой клинок.

«Обсидиановый кинжал, — промелькнуло в голове Каден. — Древний церемониальный нож для жертвоприношений!»

Она охнула, когда студент с размаху вонзил клинок мальчишке в грудь. Тот вскрикнул, его тело и ноги конвульсивно дергались, в то время как Хулио двигал кинжал в ране, расширяя отверстие. Затем он запустил туда руку и вырвал кровавый ком.

Кое-кто в толпе зааплодировал, остальные завороженно молчали. Каден стало плохо — она знала, что было в его руке. Бьющееся сердце.

Хулио шагнул к самому краю платформы, взглянул вниз и, видимо, заметив ее в толпе, окликнул:

— Каден! Каден!

Молодой человек потрясал своим кровавым трофеем.

— Видишь? Я тебе говорил! Он возвращается!

Пару секунд он балансировал на краю платформы, а потом, все еще сжимая в руке сердце, бросился вперед, как если бы мог летать. И упал вниз головой с высоты пятидесяти футов на следующую каменную ступень: Каден не столько увидела падение, сколько услышала удар тела о камень. И не сразу поняла, что заполнивший уши крик ужаса — ее собственный.

«Он возвращается»!

Это о Пернатом Змее.

Именно об этом Хулио говорил ей по телефону.

Мать Хулио жила в восьми милях от археологического Теотиуакана, и именно к ее дому подогнала свой «Фольксваген Жук» Каден через три дня после того, как видела убитую горем женщину на похоронах сына. Зная из разговоров с Хулио, что денег у его матушки в обрез, Каден сумела организовать его похороны за счет заказчика исследований.

Бедный Хулио! Официальный вердикт гласил, что причиной всего случившегося явилось употребление психоделиков, и Каден чувствовала себя виноватой, хотя молодой человек говорил, что интерес к галлюциногенной фармакопее Древней Мексики появился у него еще до начала их совместной работы. Она не могла отделаться от мысли, что не предложи она ему заняться исследованием культа Ягуара, молодой человек был бы жив. Каден задавалась вопросом, в какой мере ее собственная одержимость древней историей, доходившая до того, что она ставила под угрозу свое научное реноме и карьеру, могла подтолкнуть юношу к роковому краю ступени.

Ее интерес к истории Мексики был естественным, поскольку она являлась американской в первом поколении, а корни у нее были мексиканские. Незадолго до ее рождения родители Каден под покровом ночи нелегально перебрались через пограничную реку Рио-Браво в Техас. В ту пору политкорректность еще не получила широкого распространения, и таких, как они, называли «мокрыми спинами», но, с другой стороны, нелегальная иммиграция тогда еще не приобрела эпидемического размаха и не считалась проблемой общенационального уровня. В то время прокрасться ночью через границу считалось мужественным поступком, совершаемым людьми, потерявшими веру в возможность обеспечить детям достойное будущее на родной земле.

Они брались за поденную сельскую работу, которой не желали заниматься американцы, и благодаря их труду уборка фруктов и овощей обходилась фермерам, а стало быть, и покупателям дешевле. Поскольку Америка страна большая, приток мигрантов в ту пору никого особо не пугал, тем паче что Юго-Запад и Запад могли принять куда больше народу.

Ее отец и мать горбатились на полях за символическую плату, едва сводя концы с концами. Мать Каден не бросила работу даже на последнем сроке беременности и родила дочь в поле, среди латука.

Каден росла в Техасе, в маленьком городке в тридцати милях от Остина. Когда она училась в третьем классе, ее родители приобрели на окраине домишко на одну спальню, чуть ли не короб из клееной фанеры с плоской крышей. Ее отец занялся ремонтом машин у себя на заднем дворе, а к тому времени, когда Каден стала старшеклассницей, у него уже имелась крупная авторемонтная мастерская в деловом квартале.

Хотя сами ее родители образования не получили, они всячески поощряли дочь к учению, и в выпускном классе именно Каден доверили произнести прощальную речь. Высокие баллы позволили ей поступить в колледж в Остине, а когда она была на втором курсе, на нее обрушилась трагедия: родители погибли в аварии, вызванной лобовым столкновением с пьяным водителем.

В годы учебы в колледже она серьезно заинтересовалась историей и культурой Мексики. Ее восхищали древние цивилизации, существовавшие на американском континенте и уничтоженные жаждавшими сокровищ европейцами, открывшими для себя Новый Свет, хотя обучение в колледже было ориентировано в большей степени на европейскую историю, поскольку большинство учащихся было потомками выходцев из Европы. Эта образовательная система почти игнорировала тот факт, что до прибытия европейцев на американском континенте процветали великие цивилизации, оставившие после себя богатейшее наследие, добившись выдающихся успехов в области архитектуры, математики, астрономии, медицины и летоисчисления.

Но интерес Каден к Мезоамерике объяснялся не только ее мексиканским происхождением. В ее натуре присутствовала детективная жилка, а древняя Центральная Америка, огромный регион, простиравшийся от Мексики до Панамы, предлагал пытливому уму дразнящую загадку: кем были люди, построившие величайший, самый изумительный город доколумбовой Америки… и что с ними случилось?

Но одно дело просто заинтересоваться Тео, а другое — добиться того, чтобы его изучение стало темой научной работы. Для молодой женщины археология, почтенная и уважаемая научная дисциплина, отнюдь не способствовала быстрому карьерному росту.