Через год, явившись на озеро, увидел Пуруравас на глади вод Урваши и плывущего с нею рядом лебеденка. Но и на этот раз отказалась прекрасная лебедь последовать за юношей, однако обнадежила его, обещав вернуться к нему, если он станет гандхарвой. За все время существования мира пока еще ни одному смертному не удавалось стать бессмертным. Но для истинной любви не существует преград. Пуруравас явился к гандхарвам и попросил принять его в их братство. Сжалившись над несчастным, они решили ему помочь. Вынесли гандхарвы жаровню со священным огнем и сказали:
— Принесешь жертву и станешь нашим родичем!
Было это в лесу. Поставил юноша жаровню на землю и стал искать жертвенные дары. Но, как только он сделал первый шаг, подул ветер, и погасло священное пламя. Метался Пуруравас по лесу в поисках огня, пока ему не пришло в голову добыть огонь самому. Он бросился к высокому стволу смоковницы, отрезал от него две ветки и изготовил из них две дощечки, гладко их обстругав. Потерев дощечки друг о друга, юноша возжег жаровню, стал гандхарвой и соединился с возлюбленной.
Корова желаний
Вишвамитра («Друг всех») — один из семи мудрецов, известных уже «Ригведе». Его борьба за корову желаний с брахманом Васиштхи отражает соперничество между брахманами и кшатриями. Сочувствие рассказчика на стороне первых.
Великий воитель Вишвамитра отдавал время, свободное от походов, охоте. Однажды, преследуя со своими воинами оленя, он забрел в хижину мудреца-брахмана Васиштхи. Оказал тот томимым жаждой путникам гостеприимство: дал воды напиться, налил воду для ног, а потом крикнул:
— Сурабхи!
На зов явилась, как собака, корова. У нее были гладкие бока и бедра, глаза, как у лягушки, чудесная шея, пушистый хвост.
— Красавица! — сказал Вишвамитра из вежливости, полагая, что хозяин хочет похвастаться своей коровой.
Но, к общему удивлению, Васиштхи попросил проголодавшихся гостей заказать к трапезе любимые ими блюда. И корова дала все, что они желали: молоко, масло, овощи и фрукты. Насытившись, гости захотели сменить одежду, порвавшуюся во время странствий по лесу. Тотчас появилась одежда.
Насытившись и нарядившись, захотел неблагодарный Вишвамитра иметь чудо-корову при себе и обратился к брахману:
— Отдай мне твою Сурабхи за миллион коров.
Васиштхи сделал протестующий жест.
— А также за царство, которое я должен получить от отца, — добавил воитель.
— Я должен огорчить тебя, кшатрий, — отвечал брахман. — Сурабхи не меняется и не продается. Она, сладкопахнущая, дана мне, чтобы питать богов, гостей и предков.
— Если ты не отдашь мне эту корову, я уведу ее силой! — властно проговорил Вишвамитра, не привыкший к отказам.
— Сила — твое право, — покорно ответил брахман. — Мое право — молитва.
Пока шел этот диалог, корова удалилась в свою хижину. Выполняя угрозу, Вишвамитра вооружился кнутом и бросился на Сурабхи. Вскоре послышались хлещущие звуки и жалобное мычание. Слышал все это брахман, но даже не пошевелился. Лицо его, как всегда, было величественным, невозмутимым.
— Разве ты не слышишь, как меня мучает сила Вишвамитры? — заговорила корова человеческим голосом. — Почему ты меня не защитишь?
— Сила брахмана — терпение! — отозвался Васиштхи.
Кажется, именно терпения не хватило кшатрию, чтобы заставить корову уступить своей силе. Отбросив бич, он подбежал к теленку, чтобы его увести и заставить последовать за ним родительницу. Сурабхи преобразилась. Она вскинула голову и с налившимися кровью глазами выбежала наружу. Напрасно воины Вишвамитру метали в нее стрелы и кололи копьями. Сурабхи пылала гневом, ее могучее тело источало жар, как Солнце в зените. Из ее уст вырывался сноп раскаленных углей, наподобие метеоритов в ночном небе.
Но этого было мало. В ярости она произвела из своего хвоста, струй молока, потоков мочи, пены рта тысячи вооруженных варваров — скифов, дравитов, бактрийцев, гуннов. Собравшись в отряды, они на глазах Вишвамитры рассеяли его воинство, но никого не лишили жизни.
После этого Вишвамитра разочаровался во всем, чем он раньше жил, к чему стремился. Он не захотел наследовать своему отцу, стал подвижником. Наполнив три мира жаром своего покаяния, он добился истинного могущества и сравнился властью и славой с Васиштхи.
Пании — похитители коров
Миф о похищении лучей-коров — один из солнечных мифов, на что указывает и место похищения — страна Заката, и результат похищения — погружение мира во мрак, и появление Ушас («Зари») сразу же после освобождения коров из пещеры. Индийский миф о похищении коров близок по мотивам греческому мифу о Геракле, который захватывает на западе стадо тельцов и приводит их в Микены. Здесь может идти речь не о заимствовании греками индийского мифа, а об общем для индоевропейских народов сюжете. Одна из русских поговорок «Куда Макар телят не гонял» свидетельство того, что и у славян имелся миф о герое, связанном с похищением или уводом коров на край света.
Далеко на западе, на самом краю света, куда каждый день закатывается солнечный камень, текла река Раса. На ее берегах обитали необычайно хитрые и не менее свирепые демоны пании, которым едва не удалось погрузить весь мир во мглу. Они похитили солнечные лучи, принявшие облик коров, и спрятали их во мраке пещеры. Когда воцарилась вечная ночь, Индра понял, что это проделки паниев, и послал на них божественную собаку Сараму. Помчалась Сарама вприпрыжку, добежала до реки Расы, одним махом перенеслась через нее и уткнулась влажным черным носом в скалу, откуда доносилось едва слышное мычание.
Увидев это, пании вышли из своих укрытий.
— Что тебе здесь надо, Сарама? — спросили они, делая вид, что удивлены ее появлением. — Что заставило тебя проделать столь далекий и опасный путь?
— Я ищу похищенных коров, — ответило бесхитростное животное. — Меня отправил сам Индра.
— Индра? — повторили пании, притворно пожимая плечами. — Кто он такой? Как он выглядит? Почему бы ему не явиться самому? У нас огромное стадо, а пастухов не хватает.
— Когда явится Индра, не быть вам живыми! — рявкнула Сарама. — Отдайте коров добром. Все равно они вам не достанутся.
— Не предрекай, не зная! — сказали пании поучающе. — Наши коровы надежно припрятаны, а тому, кто захочет их отнять, полезно знать, что руки наши сильны. Тебе бы лучше остаться с нами! Будешь нашей сестрой. Мы отдадим часть коров тебе. Ты поведешь их на водопой.
При слове «водопой» у Сарамы невольно высунулся язык. Торопясь выполнить приказ своего хозяина, она не успела напиться.
— Не надо мне коров! — протянула Сарама. — Но я бы отведала их молока.
При этих словах глаза паниев загорелись радостным блеском. Они понимали, что слуга, согласившийся принять от врагов господина что-либо в дар, не будет ему верен. Так и случилось. Как только Сарама жадно вылакала поставленное перед нею молоко, она, забыв о коровах, перепрыгнула через Расу и побежала обратно по своему же следу.
Индра, увидев Сараму, строго взглянул на нее:
— Ты одна? А где коровы?
— Я их не нашла, — бесстыдно солгала Сарама.
Догадавшись по опущенным глазам и трусливому вилянию хвоста, что животное лжет, Индра ударил его ногой, словно бы эта была обычная собака, а не божественная, и она изрыгнула молоко.
И пришлось Сараме вновь мчаться уже знакомой ей дорогой к паниям, Индра же следовал за ней на колеснице, восседая рядом с волшебниками из рода Ангирса. За рекою Расой волшебники направились к скале, близ которой их ожидала Сарама. Волшебники раскололи скалу и вывели наружу жалобно мычащих коров. И тотчас рассеялась мгла. На восточной стороне неба показалась ослепительная колесница с восседавшей на ней Ушас.
Увидев свет зари, поняли пании, что коровы освобождены. Демон же пещеры, тюремщик коров, поднял грозный вой, но был сражен копьем Индры. Пании были рассеяны по свету, а их несметные пещерные сокровища достались ангирасам, помогавшим Индре.
