Покорилась Агарь и вернулась к шатрам Аврама. И действительно, вскоре родился у нее сын. Назвала она его Измаилом, как повелел ей через вестника своего Бог, чьего имени она не знала и которого звала Богом видения.

Было тогда Авраму восемьдесят шесть лет, и радовался он своему первенцу.

Тринадцать лет спустя, когда Авраму было уже девяносто девять лет, а сыну его Измаилу — тринадцать, услышал Аврам голос Бога:

— Я Бог Всемогущий^{140}, и вот мой завет с тобою. Будешь ты отцом множества народов и отныне станешь называться не Аврамом, а Авраамом, ибо по воле моей народы и цари произойдут от тебя. И поставлю я между мною и тобою и всеми потомками твоими завет вечный в том, что один я буду Богом твоим и потомков твоих. А в знак завета между мною и тобою и потомством твоим пусть будет обрезан всякий младенец, родившийся в доме твоем или купленный за серебро.

— А жену свою, — добавил Бог, — не называй больше Сарою. Имя ее теперь будет Сарра. Благословлю я ее и дам тебе от нее сына, от которого и произойдут народы многочисленные и цари народов этих.

Упал Авраам ниц на землю, чтобы отблагодарить Бога за добрые вести, хотя с трудом удержался от смеха, подумав про себя: «Неужели от столетнего будут дети и девяностолетняя родит!» Но вслух не решился высказать Богу сомнений и лишь сказал:

— О, хотя бы Измаил был жив.

— Нет! Именно Сарра родит тебе сына, — проговорил Бог. — Ты назовешь его Исааком^{141}, и именно через него заключу я вечный завет с потомством твоим. И Измаила не оставлю я: благословил я его и произведу от него великий народ и двенадцать царей родятся от него. Но завет свой заключу я с Исааком, которого родит тебе Сарра в это время на следующий год.

^{Выраженная в этом сюжете идея типична для фольклора ряда народов: боги (или посланцы богов) посещают местность, где им оказывают гостеприимство благородные люди, избегающие благодаря этому всеобщей гибели или награждаемые долголетием. Легенда объясняла также название Мертвого моря, которое арабы и поныне именуют «морем Лота», и происхождение находящихся на его берегах соляных столпов, отдаленно напоминающих человеческие фигуры. Поиски Содома и Гоморры археологами пока не дали результатов, но в реальности геологической катастрофы, в результате которой появилось Мертвое море, наука не сомневается.}

Сидел как-то Авраам во время дневного зноя в тени своего шатра и дремал. Когда же пробудился и поднял глаза, увидел вблизи себя трех юношей. По их внешности и одеянию он сразу понял, откуда они, и бросился навстречу с резвостью, удивительной для преклонного возраста. Поклонившись им до земли, он обратился мысленно к Богу:

— Владыка! Если я обрел благословение в глазах твоих, не проходи мимо раба твоего!

Поскольку юноши стояли, не исчезая, понял Авраам, что Бог внял его мольбе. Поэтому он крикнул, чтобы рабы принесли воды.

— Омойте ноги, гости небесные! — сказал он пришельцам. — А я принесу чего-нибудь, что подкрепит вас на пути от моего шатра.

— Пусть будет так! — сказал один из юношей с достоинством.

И скрылся Авраам в шатре. Оттуда раздался его взволнованный голос:

— Сарра! Поскорее замеси три меры лучшей муки и сделай лепешки!

Пока гости смывали со ступней дорожную пыль, Авраам успел сбегать к стаду, выбрать нежного теленка и дать его рабу, чтобы он поджарил лучшие части. Другой же раб позаботился о молоке и сливках.

И вот уже гости сидят в тени деревьев за полотном, уставленным яствами, и молча насыщаются. Авраам же, стоя, наблюдает за ними.

И спросили вестники Авраама, где жена его Сарра.

— В шатре, — ответил Авраам.

И тогда один из вестников обратился к нему со словами:

— Я опять буду у тебя в то же время следующего года, и будет сын у Сарры, жены твоей.

Услышала эти слова Сарра, стоявшая у входа в шатер, и рассмеялась, подумав, что стара для того, чтобы иметь сына.

И заметил это Бог, хотя вход в шатер был позади него, и обратился к Аврааму с упреком:

— Чему это рассмеялась жена твоя Сарра, подумав, что стара для того, чтобы родить? Разве есть что-либо трудное для Бога?

Услышала Сарра слова, обращенные к мужу, и, испугавшись, не созналась в своем неверии.

— Я не смеялась! — проговорила она.

— Нет, ты смеялась! — произнес Бог, вставая. Вслед за ним поднялись и остальные мужи и пошли по дороге, ведущей в Содом. Авраам же их провожал, не смея спросить, какое они выполняют поручение.

Тогда Бог, решивший, что Авраам достоин узнать тайну, скрываемую от остальных, сказал:

— Тяжел, велик грех Содома и Гоморры, громогласен будет и их вопль.

И понял Авраам, что посланники идут вершить над Содомом и Гоморрой кару Господню. И хотя он презирал нечестивых жителей этих городов и уже успел высказать им свое презрение, он вспомнил о трех содомцах, людях храбрых и честных, которые помогали ему отбить из рук врагов племянника его Лота, попавшего в беду. И из уст его вырвались слова:

— Господи! Неужели ты погубишь праведного вместе с нечестивым? Должно же быть в этом городе хотя бы пятьдесят праведников?! Разве нельзя пощадить город ради них? Неужели Судья всей земли поступит вопреки правосудию?

— Если я найду в Содоме пятьдесят праведников, не трону город.

Промолчать бы Аврааму и отойти, но его обуяла отвага, граничащая с дерзостью.

— Владыка! Я прах, я пепел под твоими стопами, но разреши мне спросить: «А если в Содоме будет сорок пять праведников? Неужели все погибнут из-за недостающих пяти?»

— Нет, не погибнут! — ответил Бог.

— А если их будет сорок? — не унимался Авраам.

— Я оставлю жизнь остальным ради сорока, — сказал Бог.

— А если двадцать? Если десять? — продолжал спрашивать Авраам.

— Не истреблю ради десяти, — оозвался Бог.

— А если…

Авраам хотел сказать три, имея в виду тех содомцев, которых он знал. Но Бог уже не слышал его. И, поняв это, Авраам вернулся к своему шатру и молча сел, обратив взор на восток.

Посланцы между тем достигли шатров Лота, которые были разбиты за городской стеной Содома. Уже стемнело, и Лот не различил в прохожих вестников Бога, приняв их за обычных людей, но встал им навстречу, поклонился незнакомцам и сказал:

— Зайдите в мой шатер, рабыни дадут вам воды для омовения ног и постелят постель, а утром отправитесь в свой путь.

— Нет, — ответили вестники. — Мы привыкли ночевать под открытым небом.

Но так как Лот настаивал, они зашли в его шатер, омыли ноги и приняли угощение, поставленное на стол.

Жители Содома, узрев с городской стены незнакомцев, вошедших в шатер Лота, высыпали из ворот и, окружив шатер, стали требовать, чтобы Лот выдал им своих гостей для наслаждения их плотью.

Вышел Лот наружу и сказал, обращаясь к неистовствующей толпе:

— Братья мои! Не делайте мерзости. Выдать гостя, взятого в дом, великий грех. Хотите, я дам вам двух своих дочерей, не знавших мужа, вместо этих юношей?