Что касается способа, как изменяются качество и количество секретов под влиянием этих возбудителей, Павлов высказал ряд идей, которые позволяют дать чисто физиологическое толкование происходящих процессов и помогают лучше понять соответ ствующую приспособляемость.

По Павлову, эта адаптация не что иное, как точное взаимо проникновение элементов сложной системы и постоянная взаи мосвязь всего комплекса элементов с внешним миром. На осно ве открытых им замечательных явлений при секреции слюны он пытается показать, что отдельные отрезки стенки полости рта обладают различной возбудимостью и что исходящие от них цен тростремительные нервы рефлекторно воздействуют на опре деленные центробежные нервные пути, из-за чего характер сек реции варьируется в зависимости от обстоятельств в том или ином направлении. Следовательно, речь здесь должна бы идти об особом внешнем воздействии, которое вызывает специфиче скую реакцию в живом веществе.

Впрочем, нет еще окончательных доказательств этой точки зрения, тем не менее из аргументов Павлова неколебимо следует, что для теоретического толкования данных явлений ни в коем случае не надо прибегать к каким бы то ни было мистическим или таинственным факторам.

Также для понимания того, как действуют нервные механиз мы в целом, учение о специфических возбудителях — как мож но легко увидеть — имеет решающее значение.

Доказательство «психического» влияния на процессы секре ции дает нам много ярких примеров, как органы, которые, строго говоря, вовсе не находятся под влиянием воли, но могут в своей деятельности подвергаться сильному влиянию со стороны пред ставлений, и несомненно, что и другие вегетативные органы ведут себя в этом отношении подобно органам пищеварения. Как Павлов уточняет, эти явления можно рассматривать как рефлек торные, хотя и очень сложные процессы.

Весьма большое значение Павлов придает более детальному анализу относящихся сюда наблюдений и, таким образом, надеется значительно продвинуться в понимании того бесконечного ряда приспособлений, из которых состоит всякая жизнь на земле.

Так, первоначальная область исследований развертывается в грандиозный план будущих исследований. Что из этого получит ся, покажет будущее; то, что уже достигнуто Павловым, безус ловно относится к самым замечательным достижениям, которые когдалибо были получены в области физиологии вегетативных функций.

К этим работам прибавляется еще многие другие, как, напри мер, важное, выполненное у Гейденгайна исследование о сфинк торе Anodontae; основополагающие наблюдения за выживанием животных после двустороннего перерезания блуждающих не рвов; проведенные совместно с Ненцким и Залеским очень ин тересные опыты на собаках с фистулой Экка и т.д.

Я лишь упомянул здесь эти работы, поскольку в мои намере ния не входило дать в этом очерке исчерпывающую характери стику научных достижений Павлова, и я поэтому рассмотрел их лишь в самом общем плане. Они составляют подлинную биогра фию Павлова, и ее можно вкратце охарактеризовать следующи ми словами: неустанный поиск истины привел его к научным результатам первостепенного значения.

<1904>

Иван Петрович Павлов. Биорафический очерк

14 сентября старого стиля в Рязани у молодого священника в захудалом пригороде Николы Долготели родился первенец, на званный в честь деда по матери Иваном. Отец его, Петр Дмитри евич Павлов, происходил из среды сельского духовенства. Пра прадед отца был всегонавсего простым пономарем в селе. Трудна и тяжела была жизнь сельского духовенства в те времена, а доля низших рангов духовенства была особенно незавидна. Букваль но приходилось биться из-за куска насущного хлеба: жизнь их ничем не отличалась по внешности от жизни рядового хлеборо ба. Ведь земледелие составляло главный источник существова ния. Этот постоянный физический труд, при некотором умствен ном развитии, и создал поколение энергичное, сильное, здоровое. Постоянная нужда закаляла сильные натуры, а известная интел лигентность побуждала выбиться из тяжелых условий существо вания. И вот мы видим, как потомки деревенского пономаря шаг за шагом поднимаются все выше и выше, завоевывая в жизни одну позицию за другой. Так, П. Д. смог начать свое жизненное поприще уже в губернском городе, хорошо кончив семинарию. Личными качествами он приобрел общее уважение среди духо венства и горожан и кончил свои дни, будучи уже благочинным в одном из лучших приходов Рязани.

По умственному развитию П. Д. заметно выделялся среди духовенства того времени. Он всегда сохранял любовь к чтению, даже позволял себе покупать книги в те времена, невзирая на малые средства. Конечно, эти покупки были настоящими семей ными праздниками. Между прочим, Иван Петрович часто с бла годарностью вспоминал заветы отца читать книгу по два раза, дабы лучше усвоить содержание. Кроме далеко незаурядных умственных запросов П. Д. выдвинули на почетное место и дру гие черты его характера. Весьма требовательный к другим, он 292 В. В. САВИЧ был не менее требователен к себе самому; он отличался большо настойчивостью и силой воли; слово его было крепко. П. Д. от личался прекрасным здоровьем и большой физической силой, от своих родителей унаследовал любовь к земле. Живя постоянно в городе, он сосредоточил эту любовь на огороде и, главное, на фруктовом саде, где все делал сам. Понятно, он очень старался и словом и делом привить свою любовь к земле своим детям.

Из старших сыновей эту любовь воспринял лишь один И. П.

Надо остановиться на унаследовании здоровья, сил энергии. Как только борьба за кусок хлеба отходила несколько назад, из быток сил просил выхода. И вот брат П. Д. постоянно принимал участие в кулачных боях, процветавших в те времена в Рязани. И эти регулярные бои и еще более разговоры о подвигах создава ли и поддерживали боевое настроение в семье. Эта сила и здоро вье создали в семье Павловых удивительно жизнерадостное на строение. У некоторых членов веселость выливалась прямо-таки в комическом таланте. Так, брат П. Д. отличался неудержимым стремлением к веселью, смеху, юмору. Нет никаких сомнений, в нем погиб незаурядный комик, а в качестве духовного лица он терпел только одни тернии от своего начальства вплоть до раз жалования в дьячки. Дети П. Д. унаследовали отчасти и эти ка чества, делавшие их желанными членами всякого общества. Особенно отличался этим качеством второй сын — Дмитрий.

Относительно матери, Варвары Ивановны, нужно заметить, что она тоже происходила из духовной среды. Образование по лучила только домашнее: в те времена даже среди духовенства дочерям не считалось вовсе нужным давать образование. В мо лодости В. И. отличалась прекрасным здоровьем: это ярче всего сказалось на ее детях. Первые три сына, Иван, Дмитрий, Петр, все погодки, отличались и здоровьем, и способностями. Все трое, не окончив семинарию, перешли потом в университет и по окон чании были оставлены кто при университете, кто при Академии. После рождения трех сыновей Варвара Ивановна захворала нервным расстройством, которое очень усилилось после смерти следующих шести детей в молодом возрасте во время эпидемий. Остались в живых лишь два последних ребенка, Сергей и Лидия. Но они далеко не отличались теми способностями, которыми были так щедро наделены три старших брата. С. П. кончил лишь семинарию, дальше в учебу не пошел, а остался священствовать в Рязани и скончался уже во времена революции, заразившись сыпняком.

Итак, И. П. рос на свободе, в компании своих младших братьев, и они прежде всего и явились его соучастниками во всяких играх и шалостях. Родители были обременены заботами о куске хлеба, мать любила и баловала своих детей, но, занятая домашним хозяйством, предоставляла им большую свободу, и они росли, что называется, на воле. Конечно, скоро завязались знакомства с соседскими ребятами, много времени они проводи ли на улице среди своих сверстников. Само собой разумеется, жили интересами, общими всей улице, и игра в бабки занимала немалую роль, особенно весною. И уже тогда, в игре, сказался огромный азарт у И. П., причем он бил левой рукой; отец его был тоже левшой. Таким образом, в сущности, И. П. был левшой, и только постоянное упражнение развило и правую руку, так что в конце концов И. П. мог почти одинаково хорошо работать и правой и левой руками, например, оперировать. Однако левая рука была все-таки сильнее, и в случаях, требующих особой мы шечной силы, пускается в ход именно левая рука, а пишет он обычно правой рукой, хотя может писать и левой.