Таким образом, на всем протяжении длинного периода выра ботки дифференцировки (сперва трудной, а потом совсем простой) мы видели чрезвычайную инертность и раздражительного и тормозного процессов. Особенно интересен и ясен в своем ме ханизме последний период — при простой дифференцировке. Эта дифференцировка при помощи значительно повышенной пище вой возбудимости была наконец близка к полной выработке, но сопровождалась чрезвычайным возбуждением животного, сви детельствующим о трудном состоянии его нервной системы. Но при понижении пищевой возбудимости до обычной в течение опытов для всех наших собак весь прежний успех в правильном, требуемом внешними условиями распределении во времени про тивоположных нервных процессов исчез. Для собаки оказалось труднее сменять раздражительный процесс на тормозной и об ратно через пятиминутные промежутки, т.е. продолжать уже почти выработанную процедуру, выработанный нервный стерео тип, чем подавлять довольно сильное пищевое возбуждение, при наличии которого вполне удовлетворительно работают все наши собаки при экспериментировании над ними и которое было и у нее, как показывает жадное поедание ею экспериментальных порций после опыта. Факт, несомненно и резко свидетельству ющий как об огромной важности нормальной подвижности не рвных процессов, так и об явной и большой недостаточности ее у нашей собаки, обладавшей, однако, большой силой этих про цессов.
Теперь можно ясно видеть, как греческий гений в лице (ин дивидуальном или сборном) Гиппократа уловил в массе бесчисленных вариантов человеческого поведения капитальные черты. Выделение меланхоликов из массы всех остальных людей обо значило разделение всей людской массы на две группы: сильных и слабых, так как сложность жизни, естественно, должна осо бенно тяжело ложиться на людей со слабыми нервными процес сами и омрачать их существование. Следовательно, был подчер кнут первостепенный принцип силы. Холерик выделяется из группы сильных своей безудержностью, т.е. неспособностью умерять, сдерживать свою силу в должных границах, иначе гово ря — преобладанием раздражительного процесса над тормозным. Следовательно, устанавливался принцип уравновешенности между противоположными процессами. Наконец, в сопоставле нии флегматиков и сангвиников был выдвинут принцип подвиж ности нервных процессов.
Остается вопросом: действительно ли число основных вари антов общего поведения человека и животных ограничивается классическим числом четыре? Наше многолетнее наблюдение и многочисленные исследования собак заставляют пока призна вать это число соответствующим действительности, принимая вместе с тем некоторые мелкие варианты в этих основных типах нервной системы, в особенности в слабом типе. В сильном неурав новешенном типе, например, выделяются животные с особенно слабым тормозным процессом, однако при вполне сильном раз дражительном процессе. В слабом типе вариации прежде всего основываются на тех же свойствах, которыми сильный тип под разделяется на уравновешенных и неуравновешенных, на под вижных и инертных животных. Но в слабом типе бессилие раз дражительного процесса, так сказать, обесценивает значение этих других свойств, делая его в основном более или менее ин валидным жизненным типом.
Теперь мы должны подробнее остановиться как на тех при емах, на тех более или менее определенных формах опытов, от части уже приведенных выше, которые отчетливо выделяют основные свойства типов, так и на других, менее очевидных формах, которые также могут, хотя и не в такой резкой степе ни, указывать на эти же свойства, но вместе с тем выявляют более сложный или даже весь очерк типа. Надо прибавить, однако, что многие виды наших опытов не получили у нас определенного значения в вопросе о типах. Конечно, при полном знании пред мета все наблюдаемое, отмечаемое нами у наших животных дол жно было бы находить то или другое место в области этого воп роса. Но до этого еще не близко.
Для определения силы раздражительного процесса, считая эту силу особенно характерной для сильного типа, соответствующий прием мы уже упоминали. Это есть физически сильнейший вне шний агент, который может выносить животное и из которого оно способно сделать, наряду с другими, менее сильными раздра жителями, тот или другой сигнал, условный раздражитель, и притом на продолжительный срок. Для этой цели мы обыкно венно употребляем сильнейшие звуки, специально трудновыно симую для нашего уха трещотку. В то время как у одних собак она, будучи подкрепляема, могла сделаться действительным условным раздражителем наравне со всеми другими, занимая даже по закону связи величины эффекта с интенсивностью внеш него раздражителя первое место между ними; у других — эффект ее снижался, по закону предела, сравнительно с другими силь ными условными раздражителями, не мешая, однако, другим раздражителям; у третьих — не делаясь условным раздражите лем, она влекла за собой задерживание всей условнорефлектор ной деятельности, пока применялась; и, наконец, у четвертых — после одно и двукратного применения прямо вызывала хрони ческое нервное расстройство — невроз, который сам собою не проходил, и его уже приходилось лечить.
Второй прием в случае условных пищевых рефлексов — это повышение пищевой возбудимости посредством той или другой степени голодания. У разных собак с сильным раздражительным процессом эффекты сильных раздражителей при этом или повы шаются, но вместе с этим повышение эффектов слабых относи тельно еще больше, так что эффекты этих последних приближа ются совсем или почти к эффектам сильных; или эффекты сильных остаются неизменными, будучи предельными, либо даже несколько запредельными, а повышаются только эффек ты слабых, так что они могут стать даже выше эффектов силь ных. У собак же со слабым раздражительным процессом при повышенной пищевой возбудимости обыкновенно наступает понижение эффектов всех раздражителей.
Оба приема непосредственно определяют степень возможно го крайнего напряжения нервной клетки, ее предельной работо способности; раз — прямо при употреблении чрезвычайно сильных внешних раздражителей, в другой — при действии среднесильных, но при повышенной подвижности клетки, при ее лабильном состоянии, что сводится на то же по существу.
Третий прием — введение кофеина. При сильном типе опре деленная доза кофеина повышает эффект раздражительного процесса, при слабом — она же понижает его, заводя за предел работоспособности клетки.
Слабость раздражительного процесса специально обнаружи вается, может быть, в следующей форме опыта. Факт касается хода раздражительного процесса в период изолированного дей ствия условного раздражителя и констатируется, если этот пери од разделить на более мелкие единицы времени. Здесь имеются три случая: то эффект раздражения растет регулярно и прогрес сивно в направлении к моменту присоединения безусловного раздражителя, то строго наоборот — сначала эффект большой, а затем он постепенно падает, и, наконец, наблюдаются колебания эффекта: он то растет, то падает в течение указанного периода. Возможно следующее толкование факта. Первый случай обозна чал бы обнаружение сильного раздражительного процесса, кото рый неукоснительно развивается под влиянием продолжающегося внешнего раздражителя. Второй — можно было бы понимать наоборот, как выявление слабого процесса, и это на следующем основании. В некоторых особенных случаях, например после местных экстирпаций коры, когда эффект соответствующего раздражителя при обыкновенных условиях исчезает, его в очень слабом виде все же можно получить при следующей вариации опыта. Если сперва соответствующий раздражитель применить несколько раз, подкрепляя его почти непосредственно (1—2 сек) после его начала, то затем при значительном отставлении (20— 30 сек) наблюдается следующее: сейчас же после начала раздра жения имеется положительный эффект, но он быстро падает, и даже до нуля, к концу изолированного действия раздражителя. Явное обнаружение слабости раздражительного процесса. Нако нец, третий случай есть просто борьба противоположных процес сов, так как при изолированном действии условных раздражи телей сначала развивается торможение, потому что каждый наш условный рефлекс есть запаздывающий рефлекс, т.е. такой, где раздражительный процесс как преждевременный должен на больший или меньший срок предваряться тормозным, времен но устраняться.
