На верфи Порт-Наталя на новом судне заканчивались последние отделочные работы. Но матросы часто болели, были ослаблены малярией, не хватало лекарств.
Лики Наталя: Росс
Кинг решил послать в Делагоа к португальцам за помощью юного Джона Росса, который приплыл с ним сюда на «Мери». Но послать не морем, а посуху! Колонисты справедливо рассудили, что поездка с ним важного зулусского индуны Ланга-либалеле сопровождающим обеспечит безопасность на всем 600-километровом пути до португальских владений. Ни один европеец не преодолел еще этот маршрут!
Легенды зулусов сохранили память об этом походе. По дороге юный Росс сделал остановку в краале Чаки. Вождь крайне изумился, узнав, что столь молодой человек отважился пуститься в такое опасное путешествие, да еще в сопровождении столь немногочисленного эскорта...
— Мамо! — воскликнул Чака. — У него есть печень (то есть смелость)!
Но что может сделать одна лишь смелость, когда кругом столько опасностей! Чака выделил Россу охрану и подарил пару бивней для обмена с португальцами.
Росс дошел до цели и даже вернулся в Порт-Наталь! Спустя почти полвека один из местных вождей в Натале вступил в тяжбу с колониальными властями, а знатный житель провинции написал в газету письмо в его защиту. Вождя звали Лангалибалеле, а почтенного старика — Джон Росс. В статье, опубликованной в местной печати, он описал путешествие отчаянно рыжего подростка по дебрям Африки и хорошую службу молодого индуны-зулуса. Настоящее же имя мальчика было Чарльз Роуден Маклин, а псевдоним Джон Росс он взял, когда убежал на море из родной Ирландии двенадцати лет от роду...
Чака и король Георг
Между тем Фаруэлл не мог больше управлять колонией, жители которой потеряли к нему уважение, и Кинг стал негласным старейшиной поселенцев. Постоянный приток к ним беглецов от Чаки давал повод последнему в любой момент напасть на поселок и сровнять его с землей. Но Чака не делал этого. Порт-Наталь оставался для него источником развлечений, подарков и всевозможных приятных сюрпризов. Но больше всего интересовал его далекий заморский «коллега» — король Георг, «ум-Джоджи».
На одном из заседаний совета индун было решено организовать посольство к королю Георгу, а лейтенанта Кинга просить возглавить эту миссию. Для этого Кинг должен был стать полноправным зулусом, более того, командиром полка. Ему выдали соответствующую форму — плюмаж из перьев страуса, который кренился к меховой шапочке, обшитой полосками леопардовой шкуры, а плечи украшала накидка из хвостов мелких животных. Грудь прикрывали тоже хвосты, но белые. Кинг должен был носить и щит с ассегаем. Для ознакомления главы Ганноверского дома (так называлась царствовавшая тогда династия) с подданными Чаки вождь отобрал для поездки в Англию несколько красоток, и смущенный Кинг уверил Чаку, что по своим прелестям они действительно превосходят остальных женщин его гарема.
Кроме того, Чака очень хотел научить белых людей строить настоящие добротные хижины, а не ужасные каменные лачуги, в которых нечем дышать. Поэтому он решил послать с Кингом и шестерых лучших строителей.
Он советовал королю Георгу навсегда отменить ношение сапог у своих подданных и использовать эту кожу для изготовления щитов.
— Посмотрите на себя, белые люди, — говорил Чака, — почти все вы, когда прибыли сюда, были обуты, и вам было гак трудно ходить, что мы жалели вас. А теперь вы босы и так преуспели в ходьбе, что когда-нибудь сможете сравняться в пеших переходах с нами, зулусами.
На все расходы вождь вручил Кингу 86 слоновых бивней.
Но у Чаки были и другие, более веские причины для переговоров с английским королем. Далеко на юге, на границах колонии, жили коса, тембу и амапондо, и Чака хотел добиться разрешения воевать с ними, ибо ближайшие подступы к Наталю практически обезлюдели. Кроме того, ему очень понадобилось макасарское масло, которое красило седые волосы в черный цвет. (Масло было родом из Индонезии.) Однажды Айзекс опрометчиво показал Чаке его действие, и вождь посчитал его «эликсиром жизни», который необходим и ему самому, и его матери Нанди.
Чака смутно представлял, куда именно он отправляет людей. Король Георг для него явно ассоциировался с губернатором Капской колонии, а весь остальной мир он считал большим кланом белых людей. Знаниями географии родного края он обладал превосходными, но не догадывался о том, какое гигантское расстояние отделяет его страну от Англии...
Но в 1827 году планам Чаки не суждено было сбыться. Во время охоты на слонов, в котором вождя сопровождал Финн, из Дукузы пришло тревожное известие, что мать Чаки серьезно заболела. Чака прервал охоту и к середине следующего дня пешком покрыл расстояние в 60 миль. Финн вскоре тоже прибыл в крааль, где находилась Нанди. Индловукази — Большая Слониха — умирала от дизентерии. Финн выгнал толпу стенающих женщин из хижины и с горечью сообщил Чаке, что положение безнадежное. Чака просидел час безучастно и дождался момента смерти. Потом он при всех регалиях вошел в свою хижину и минут двадцать плакал, склонив голову на щит.
Из дневника Г. Финна
«Вся его поза выражала скорбь. Я видел, как из глаз его на щит падали крупные слезы. Иногда он вытирал их правой рукой. Вздохнув два или три раза, он не смог больше сдерживать свои чувства и дико закричал. Такого сигнала оказалось достаточно. Вожди и народ — всего тут собралось около 15 тысяч человек — принялись испускать ужасающие горестные вопли...
Все время подходили жители соседних краалей — мужчины и женщины. Приблизившись на расстояние полумили, каждая группа присоединялась к чудовищному реву. Он не прекращался всю ночь, причем никто не решался отдохнуть или глотнуть воды. По мере того как подтягивались полки из отдаленных краалей, рев еще усиливался. Рассвет не принес никакого облегчения. Еще до полудня в краале собралось до шестидесяти тысяч человек. Крики их стали неописуемо отвратительны. Сотни людей лежали на земле — их свалили усталость или голод. А неподалеку валялись в куче туши сорока быков, принесенных в жертву духам-хранителям племени.
В полдень толпа образовала круг с Чакой в центре и затянула военную песню. Когда песня смолкла, Чака приказал тут же казнить нескольких мужчин. Тогда крики стали еще громче. Новых приказаний не потребовалось: словно желая доказать вождю, насколько велико их горе, присутствующие стали убивать друг друга.
К вечеру я подсчитал, что в этой ужасной бойне погибло не менее семи тысяч человек. Толпы людей ринулись к речке, чтобы смочить пересохшие рты. Скоро на ее берегах выросли горы трупов, так что к воде уже невозможно было пробиться. Крааль, где все это происходило, был залит кровью».
Вождь был так убит горем, что оказался не в силах прекратить кровавую бойню, разыгравшуюся в Зулуленде. Нанди похоронили на третий день, отправив вместе с ней в могилу десять девушек-служанок. 15 тысяч воинов были оставлены сторожить место погребения в течение года; сюда же пригнали 15 тысяч голов скота, собранного по всем краалям. Правая рука Чаки Нгомаан выступил с речью:
— Великая Слониха с маленькими грудями — вечно правящий дух плодородия — умерла. Вероятно, небо и земля объединятся, оплакивая ее, а потому мы должны принести большую жертву: весь год не обрабатывать землю, не пить молока, а весь надой выливать на землю. Женщины, которые в течение года забеременеют, будут вместе с мужьями преданы земле.
Чака долго упрекал себя, что вовремя не добыл «эликсир жизни» — макасарское масло...
Посольство
После нескольких месяцев такого траура экономика зулусов стала давать сбои. Ведь, по поверьям, ни один злак не должен быть посажен во время скорби по великому человеку. Нельзя было пить молоко. Убивали коров, чтобы телята знали, что такое остаться без матери... Мужчинам запрещали исполнять свои супружеские обязанности.
