Совет индун совершенно верно определил мотивы покушения — оно явно было связано с недавней смертью Звиде и явилось обрядом очищения — ихламбо, который совершил его сын и наследник Сигуньяна.
На следующий день после покушения Финн под предлогом пополнения запаса лекарств покинул резиденцию и уехал в Порт-Наталь вслед за группой Фаруэлла. В начале августа они вновь были у Чаки. Предстояла важная церемония.
Фаруэлл привез в ква-Булавайо составленный им документ. То была ни много ни мало дарственная на Порт-Наталь и 3500 квадратных миль его окрестностей. Вот что говорилось в том позорном документе: «Я, ингусс Чака, король зулусов и страны Наталь, властитель всей области, простирающейся от Наталя до бухты Делагоэ, унаследованной мною от отца... по доброй воле и в обмен на товары передаю и продаю Ф. Г. Фаруэллу и К° на вечные времена... порт и гавань Наталь... и окружающую территорию, описанную ниже».
Из вежливости Чака поставил закорючку под этим текстом, а вместе с ним «расписались» и его индуны. Последним был Джекоб. Думается, вождь не догадывался о назначении подобных купчих бумаг и тем более не подозревал о последствиях. Вскоре после этого над Порт-Наталем взвился «Юнион Джек»: Фаруэлл в присутствии нескольких индун Чаки поспешил объявить весь район британским владением и срочно отправил в Кейптаун бумаги, подтверждающие его нрава.
Жизнь внутри крааля
Постепенно, месяц за месяцем, обитатели новой колонии обживали Порт-Наталь. До нашего времени дошло несколько фрагментов из дневника Финна, которые одно время считались утерянными. По некоторым данным, Финн посвятил часть своих записей памяти рано умершего (около 1838 года) брата — Френка Финна, тоже жившего в Натале. Генри положил эти странички в могилу брата, и они считались утерянными. Однако оказалось, что незадолго до этого Эндрю Смит скопировал их и привел впоследствии в своих собственных записках. Вот они.
Визит Г. Финна к Чаке, 1824 г.:
«... Пятница, октябрь. Выехал в резиденцию Чаки в сопровождении 20 местных жителей и прибыл на пятый день. Во время путешествия ничего не случилось, если не считать того, что нам не доставили бычков, забитых для нас, и мы довольствовались молоком.
Король встретил меня приветливо внутри ограды собственной хижины — в «святая святых» и, взглянув на мои подарки, очень ему приглянувшиеся, велел принести мне все, что мне предназначалось. Спросил, как пользоваться сахаром и чаем. И попросил меня пожить у него, чтобы он, Чака, научился есть как мы. Он приказал заколоть жирную овцу, сказав, что нам они вроде бы больше нравятся, чем говядина.
... Суббота. Первое, что сделал король поутру — послал за мною. Вновь осмотрел вещи, особенно мушкет и штык. В это время ему доложили, что военные отряды Звиде показались на северных границах его владений. Чака попросил меня заглянуть в книгу и сказать, так ли это в действительности, ибо он сам в это не верит. Он полагал, что в своих книгах мы можем читать все, что угодно. За несколько дней до нашего приезда комета предсказала их появление, а она — предвестник несчастий. Я узнал также, что, когда гремит гром, Чаку охраняют несколько воинов с ассегаями. Войско, посланное Чакой, вернулось со скотом, захваченным у Звиде. Это доказывает, что они совершили поход к границам Мозамбика.
Далее идет абзац, дописанный Э. Смитом, о том, что Чака и Звиде были равными по силам и не боялись друг друга.
Что же происходило в краале Чаки в мае 1826 года? Продолжаем читать дневник Финна.
«... По приказу короля большие отряды воинов стали подходить из других районов, после того как он узнал о намерении соседних кланов атаковать его. К полудню собралось от 23 до 25 тысяч воинов — устрашающее зрелище. Точное количество мне установить не удалось, так как они стояли тесно друг к другу. Различать отряды можно было по разноцветным щитам. На большинстве молодых людей были головные уборы, похожие на готтентотские. Такую же шапку носил Финн. У некоторых на головах было много перьев.
Мне кажется, такая ста может победить любого противника со стороны колонии, ибо все они прекрасно обучены и находятся под страхом смерти за свое ослушание. Если воин бежит с поля боя, он редко избегает смерти, так что им ничего не остается, как сражаться...
Войска совершили маневры, потом образовали гигантский круг и запели песню. Смысл ее сводился к тому; что они победят всех амапондо, а их вождя Факу зароют в землю.
На следующий день король послал за мной, чтобы я оказал помощь больной женщине: раз я вылечил одного, то смогу и другого. Потом указал на холмы, где было много людей, и заявил, что у него много воинов, и это далеко не вся армия!»
В январе 1825 года Наталь навестило судно «Йорк», шедшее из Кейптауна. Нужно же было такому случиться, что в поселке в тот момент никого не было! Финн с колонистом Оглом обследовали территории амапондо на юге, Фаруэлл и Джон Кейн тоже уехали «на экскурсию» за много километров. На «Йорке» решили, что колония нуждается в срочной помощи, и с тревожным известием вернулись в Кейптаун. Как раз в это время там находился только что вернувшийся из Англии Кинг. Он пытался заручиться в адмиралтействе поддержкой для основания собственного поселения в Натале. Но потерпел в Лондоне неудачу и решил поживиться тем, чего уже достигла компания Фаруэлла. В Кейптауне Кинг узнал о том, что жители якобы бедствуют. Лучшего повода для поездки и не придумать! Бриг «Мери» срочно вышел в море и 1 октября подошел к Порт-Наталю. Бросив якорь в безопасном месте, Кинг приказал на лодках перебираться на берег. Но корабль неожиданно повлекло на мель, и только искусство команды спасло его от крушения. Вновь прибывших встретили шестеро голых аматули, слуга Рейчел и юноша Томас Холстед. Остальные по-прежнему были в отъезде.
Лики Наталя: Айзекс
Наступает новый этап в «письменной» истории зулусов. Появляется новый хронист — Натаниэл Айзекс, племянник богатого английского купца Саула Соломона. По дороге из Англии Кинг захватил его с острова Святой Елены и привез в Наталь. Два тома «Путешествий» Айзекса стали весомым дополнением к «Дневникам» Финна. Молодой человек сразу же стал писать подробный дневник, хотя мало что понимал в жизни — ему было всего 17 лет.
Одна из первых записей в дневнике Н. Айзекса:
«Я спросил Холстеда, почему все эти люди, которые встретили меня в Натале, так боятся любых посторонних, и он ответил, что это остатки племен, которые бежали от деспотической власти Чаки и подвергаются преследованиям. Скоту них отняли, и они предоставлены самим себе...»
Пока Айзекс осваивался в поселке, лейтенант Кинг, плотник Хеттон и несколько матросов в течение нескольких дней спешно вылавливали в бухте топоры, бревна и прочие необходимые вещи, чтобы построить новое судно.
На южном берегу бухты они соорудили верфи и работали там не покладая рук. Рейчел предупредил Айзекса, чтобы тот не выходил за пределы Форт-Фаруэлла, ибо вокруг много леопардов и диких собак.
«Первый опыт общения с местным населением был, по мнению самого Натаниэла, удачен. За несколько затяжек табака он выменял 7 ассегаев и два вырезанных из тыквы сосуда для хранения-воды — калебасы. Рейчел, впрочем, заявил, что он явно продешевил».
Запись в дневнике Н. Айзекса от 15 октября 1825 г.:
«После обеда Финн вернулся из страны амапондо, населяющих берега реки Св. Джона в 200 милях от Порт-Наталя. Этот джентльмен активно торгует с местными племенами и собрал большую коллекцию слоновой кости. За последние 8 месяцев он полностью отделился от своего компаньона. На голове у него всегда красуется соломенная шляпа и некое подобие шарфика, застегнутого на шее. Местные жители смотрят на него с обожанием, ибо он не жалеет на них лекарств...»
