После окончания наполеоновских войн в Европе множество английских офицеров разъехались по разным уголкам света искать применение молодым силам. Вслед за ними потянулись и поселенцы. В сентябре 1822 года капитан британских военно-морских сил Уильям Оуэн отбыл из Кейптауна в Делагоа на судне «Левен», на обследование берегов Юго-Восточной Африки. Насколько точными были сведения, которые они собирали, можно судить по одной лишь выдержке из дневника офицера «Левена»: «К югу живет племя воинственных кафров, именующих себя зулусами, португальцы зовут их ватва. Это то же, что и старое название батва, или бутва; жители Делагоа называют их холлентонты, несомненно, это искаженное хоттентот, потому что они пришли с юга, где их родина».

Моряки внесли немалый вклад в картографирование береговой линии Юго-Восточной Африки!

Очень важным делом для капитана Оуэна было решить проблему переводчиков. Власти на Капе выделили ему троих преступников из тюрьмы на острове Роббен, и капитан остался доволен их знаниями местных языков. Один из них оказался смышленее других, к тому же он знал голландский — Якот Мсибити (он войдет в дальнейшее повествование как Джекоб), молодой человек народности коса. На Роббен Джекоба доставил корабль Джеймса Саундерса Кинга, и его передали Оуэну с надеждой на исправление.

Сразу по прибытии в Делагоа Оуэн принялся выяснять обстановку. Повсюду царило оживление. Местные и окрестные купцы и чиновники обследовали окрестные районы в поисках слоновьих стад. В порту Оуэн встретил Джона Томпсона, 34-летнего купца из Бристоля, осевшего в Кейптауне в 1809 году и основавшего собственный торговый дом.

Моряки Оуэна, не желавшего отставать от остальных, тщательно изучали окрестности. В одном из дальних походов они натолкнулись на колонну чернокожих воинов, которые явно превосходили по численности местные кланы, — под началом Сошангане. Португальские поселенцы, слабые в этнографии, прозвали их бушменами, а местные жители-африканцы, неправильно усвоив терминологию голландцев, обозвали их готтентотами, или холлентонтами. Вот откуда появились эти слова в дневнике офицера с «Левена». На самом деле пришельцы были ндвандве, бежавшие от Чаки.

Переводчик Джекоб все больше досаждал капитану Оуэну своей заносчивостью и нерасторопностью, и тот решил поменять его на местного жителя Шамагвану. Он знал диалект тонга, говорил на английском, голландском, португальском и хиндустани.

Закончив дела в Делагоа, Оуэн двинулся на юг, желая обстоятельнее обследовать побережье. Но плохая погода держала его в отдалении от берегов. Наталь он прошел без остановки, а малярия вывела из строя половину команды. В Кейптауне их принял губернатор. Они договорились о новой экспедиции, в июне 1823 года.

Торговый дом Томпсона (того самого, которого Оуэн встретил в Делагоа) попросил его взять на борт несколько человек, которые намеревались найти подходящее место на побережье Наталя, чтобы основать там поселение. Главным среди них был Френсис Джордж Фаруэлл. Но для Фаруэлла, Петерсона, самого Томпсона и нескольких других участников снарядили другое судно — бриг «Солсбери» под началом уже известного нам Кинга. Он вышел в путь 23 июня 1823 года, на несколько дней раньше «Левена».

И Кинг, и Фаруэлл были офицерами британского военного флота. Кинг с 1822 года уже командовал бригом «Солсбери», курсирующим между Кейптауном и Алгоа-бей.

Фаруэлл родился в 1791 году в Тивертоне, служил на девяти судах, командовал гарнизоном небольшого островка в Адриатическом море, стал лейтенантом королевского флота в 1815-м, водил суда из Индии в Рио-де-Жанейро, но потерпел крушение. Прибыл в Кейптаун в 1822 году. Рабы всех цветов кожи, фургоны, запряженные быками, разноязыкая речь, огромные кучи сена на улицах — все это делало Кейптаун обычным провинциальным центром Южной Африки. Но его будущее нетрудно было предвидеть. Приток британских иммигрантов, начавшийся около 1817 года, к 1820-му сильно вырос...

Фаруэлл быстро сориентировался и женился на Элизабет Катарине Шмидт. Отец жены был влиятельным членом торговой компании. В последующие годы, когда компания стала уже называться «Фаруэлл-трейд компани», Элизабет весьма редко видела мужа дома.

27 июня «Солсбери» пришел в Алгоа-бей, а через три дня туда же вошел и «Левен»: на его борту Кинг и Фаруэлл получили достаточно информации о побережье. Тогда же Оуэн передал будущим поселенцам несколько переводчиков-африканцев с острова Роббен. Среди них был и Джекоб.

В результате разговоров капитанов выяснилось, что было бы хорошо основать торговое поселение в Натале.

«Солсбери» двинулся дальше на север вдоль берегов Южной Африки и прошел мимо будущего Порт-Наталя (он же еще позже станет Дурбаном). Моряков привлекла бухта Сент-Люсия. Попытка высадиться окончилась неудачей, обе шлюпки перевернулись, шесть человек утонули, и лишь Фаруэллу удалось спастись с помощью Джекоба, который оказался превосходным пловцом. Но другой спасшийся пассажир, Алекс Томпсон, обвинил Джекоба в том, что именно он перевернул шлюпку. Смертельно обидевшийся Джекоб бросил группу и скрылся в лесу. Около пяти недель путники просидели на берегу в ожидании, пока «Солсбери» починится и сможет принять их на борт. В Алгоа-бей они вернулись уже без Джекоба.

Из Алгоа-бей, пополнив запасы воды и продовольствия, «Солсбери» вновь двинулся к Сент-Люсии. Счастливо миновав песчаные банки, бриг подошел к берегу и высадил пассажиров. Место им очень понравилось: тут было много пресной воды, окрестные зеленые пастбища и холмы радовали глаз, местных жителей не было видно. Оставив несколько человек, «Солсбери» в декабре с Фаруэллом и Кингом вернулся в Кейптаун. Кинг сразу же направил в Лондон официальное письмо, где всячески расписал себя как первооткрывателя удобного и важного для Британии порта — к неудовольствию капитана Оуэна. Адмиралтейство благосклонно отнеслось к начинаниям Кинга и переслало все документы в колонию лорду Ч. Сомерсету, что означало успех предприятия.

Фаруэлл поступил иначе. Прежде всего он обратился к лорду Сомерсету с письмом, в котором расписывал преимущества будущей британской колонии в Натале. В архиве Кейптауна сохранился ответ губернатора: «Что касается меня, то вот мое мнение: я согласен при условии, что в порту нового владения се величества будет всегда стоять парусник, готовый взять на борт поселенцев, а на берегу будет находиться небольшой отряд для контактов с внутренними районами, и он-де призван заботиться о торговых операциях на благо нашей колонии...»

Фаруэлл срочно собрал деньги и нанял шлюп «Джулия» и бриг «Антилопа», уговорив три десятка человек плыть с ним, чтобы основать новое поселение. Двадцать из них были буры, искавшие возможность создать собственные фермы на новых землях, а остальные — англичане: авантюристы и торговцы. Взял с собой Фаруэлл и троих готтентотов — Майкла, Джона и Рэчела.

Первая группа отбыла из Кейптауна в апреле 1824 года на шлюпе «Джулия» и без происшествий прибыла в Порт-Наталь. Эту часть экспедиции возглавлял молодой партнер Фаруэлла по торговой компании Генри Френсис Финн, сын владельца «Бритиш-отеля» на Лонг-стрит в Кейптауне. Родился он в Лондоне в 1803 году, служил помощником хирурга, а работал в округе Олбани, на границах Капской колонии. Финн хорошо знал нравы местных племен. За годы жизни в Олбани он хорошо изучил язык коса, знал, что где-то далеко на севере живет народ зулусов и правит ими могущественный вождь Чака. По тем временам Финн обладал значительными, можно даже сказать, уникальными сведениями!

На борту шлюпа «Джулия» кроме Финна было несколько будущих колонистов; Джон Кейн и Генри Огл — взрослые мужчины, а также юноша Томас Холстед. Через шесть недель они были в Натале. «Здесь много слонов, земля богата, а владеет ей Чака» — это все, что они знали о крае, в котором намеревались поселиться.