Ввиду полученных от своего ординарца Гурго тревожных сведений о положении Дрездена Наполеон решил идти прямо на выручку Дрездена, а действия в тылу войск Шварценберга предоставить Вандамму.

Тем временем Шварценберг, посоветовавшись со своим генерал-квартирмейстером Лангенау, ночью же велел написать диспозицию на следующий день, не сообщив об этом даже императору Александру. По этой диспозиции нападение на город предполагалось произвести 14-го, в 4 часа пополудни, пятью колоннами, направленными по радиусам со всех сторон на левом берегу Эльбы.

Диспозиция является отрицательным образцом во всех отношениях. Цели действий назначено не было. Обо всех колоннах говорилось, что они назначаются для демонстрации, и ни одной не указано штурмовать. Выражения «наступает по возможности далее», «может ворваться», «наступает столько, сколько можно будет без напрасной траты людей» — очень странны в диспозиции для штурма.

Начало действий назначено на 4 часа пополудни, тогда как диспозиция писалась ночью, и можно было бы успеть начать штурм утром, чтобы иметь в распоряжении больше светлого времени, теперь же пришлось бы оканчивать дело в ночной темноте. Такое промедление можно было бы объяснить желанием подождать подхода всех сил, но здесь и этого не было.

А между тем промедление позволило Наполеону изготовиться, и уже в 9 часов утра он имел 70-тысячное войско. Хотели брать укрепленный Дрезден штурмом, а не было ни штурмовых лестниц, ни фашин.

Таким образом, все предприятие являлось лишь жалкой полумерой.

Сражение 14 августа. Пруссаки начали бой уже с пяти утра, австрийцы с семи, русские с восьми. Войска овладели кое-где местностью, но на этом все дело и закончилось, ибо Шварценберг разослал приказания — приостановить наступление до 4 часов дня. О Наполеоне пока ничего не знали, что кажется странным. Ведь движение его в Силезию и обратно происходило местами в расстоянии ружейного выстрела от австрийской границы, но ни лесничие, ни ловчие, ни таможенники — никто не известил Шварценберга о столь важных происшествиях. Наполеон, прибыв в Дрезден, уже сам подослал своего знаменитого шпиона Шнейдера сообщить об этом союзникам, чтобы замедлить их атаку и успеть подтянуть войска.

В 11 часов утра Александр выехал на Рекницкие высоты и с удивлением заметил, что войска строятся для боя. Решил позвать Шварценберга, сообщить ему, что в Дрезден прибыл сам Наполеон и что поэтому атака на город невыгодна. Снова приступили к бесплодным совещаниям. «То место, — рассказывает очевидец, — где стояли монархи со штабом своим, уподоблялось шумному народному собранию. Моро пришел в крайнее раздражение и, бросив шляпу на землю, сказал Шварценбергу: „Э, черт возьми, monsieur, я более не удивляюсь, что в течение 17 лет вы были всегда биты!“ Император Александр старался успокоить его и отвел в сторону. „Ваше Величество! Этот человек потеряет все“, — прибавил Моро».

Наконец главнокомандующий согласился с мнением Александра и сам поскакал искать своего начальника штаба и генерал-квартирмейстера, чтобы сделать через них распоряжения об отмене штурма.

Время уходило, а отмены штурма не давалось. Ровно в 4 часа дня раздались роковые три пушечных выстрела — условленный знак для начала атаки; наступление началось. Шварценберг не объяснил причины этого обстоятельства, но можно думать, что ближайшие советники уговорили его не уступать русскому императору и не отменять сделанных распоряжений. Само сражение обратилось из преднамеренного в случайное со всеми его невыгодными сторонами. Войска дрались храбро, но успеха быть не могло, ибо подготовки не было никакой.

Ручей Вейстриц, протекавший в глубоком Плауэнском овраге, берега которого круты и труднодоступны, разрезал поле сражения на восточную и западную части. Если уж решились дать сражение, то следовало бы, как предлагал Жомини, сосредоточить войска по правую сторону Плауэнского оврага, чем избегалось бы вредное разделение преградой и сохранялся бы лучший путь отступления — Пирнское шоссе.

Русские, под начальством Витгенштейна, двинулись вперед на правом фланге, но вскоре были остановлены французами; упорный бой за мызу Гойфгартен остался безуспешным. Пруссаки овладели всем Грос-Гартеном. Австрийцы правее оврага отбросили французов, заняли люнет № 3, но были остановлены стенкой со рвом, приведенной в оборонительное состояние. Левее Плауэнского оврага они были остановлены подобными же стенками и конницей Латур-Мобура.

Теперь Наполеон готовился произвести контратаку. Он объехал всю ограду, осмотрел все поле сражения, потом пропускал мимо себя войска, спешно переходившие через мост на Эльбе, ободрял их несколькими словами и сам указывал им направление. Солдаты снимали ранцы и грязную одежду, надевали парадную форму, получали порцию вина и с музыкой и восторженными восклицаниями проходили мимо императора.

Для управления боем Наполеон поехал к люнету № 3, а саксонскому полковнику фон Гааку приказал взобраться на колокольню Дрезденского собора и через конных ординарцев доносить обо всем, что заметит.

Мортье с двумя дивизиями молодой гвардии и 20 эскадронами гвардейской кавалерии Нансути отбросил Витгенштейна. Пруссаки были выбиты из большей части Грос-Гартена. Австрийцев отбросили на всех пунктах. Союзники возвратились из-под стен Дрездена почти к тем самым местам, с которых пошли на приступ.

Сражение 15 августа. Полагая, что противник отступает, Наполеон назначил для преследования 125 тысяч войска, но союзники, собрав до 160 тысяч, остались на позиции. Впрочем, у них не было определенного плана; конечно, о повторении штурма не следовало и думать, а диспозиции для оборонительного боя не было дано. У Шварценберга уже мелькает мысль об отступлении; по крайней мере, австрийским обозам приказано отступить.

^{План сражения при Дрездене 15 августа 1813 г.}

Позиция союзников состояла из слабых фланговых участков на равнинах, примыкавших к Эльбе, и сильного центра на Рекницких высотах; но фланги весьма важны в стратегическом отношении: от правого отходит шоссе на Пирну, а от левого — на Фрейберг, первостепенные пути отступления; от центра — второстепенные. Шварценберг оставляет 30-тысячное войско, на легкодоступных и стратегически важных участках, а 130 тысяч стягивает на сильный и стратегически менее важный центральный участок.

Ночь на биваках для союзников прошла тягостно. Полил крупный холодный дождь, укрытия нет, продовольствия тоже; как последствие отбитого приступа — упадок духа; среди солдат разносились слухи о грядущем отступлении.

Французы укрыты под кровлями дрезденских домов; пища, вино, водка и пиво вдоволь доставляются жителями, устрашенными гневом Наполеона; удача 14 августа сильно подняла дух.

План Наполеона: удерживая центр, атаковать фланги. Позиция союзников растянута; в таком случае, по теории, надо бить в центр, но план великого полководца соображен с особенностями обстановки: центр труднодоступен, фланги слабы, а стратегически они важнее; между тем центр самого Наполеона усилен укреплениями Дрездена, и потому он не опасается прорыва. Для атаки правого фланга союзников назначается Ней с 20 тысячами, (вчетверо сильнее), а левого — Мюрат с 40 тысячами (вдвое сильнее); в центре — корпуса Мармона и Сен-Сира; за ними в общем резерве — старая гвардия.

Наступило ненастное утро 15 августа. В 8 часов утра Ней начал теснить Рота. К Нею подъезжает Наполеон; ядро падает у самой его лошади. Избегнув счастливо опасности и видя успешное начало дела, император находится в самом лучшем расположении духа и весело ободряет солдат. Однако Рот упорно отстаивает каждую пядь земли. Дождь замочил полки ружей, стрельба невозможна, дерутся на штыках, навалены груды трупов. В 12 часов русские уступили Пирнское шоссе, хотя и захватили довольно много пленных. Блестящее сопротивление 5000 русских против 20 тысяч врага все же кончилось потерей пути, имевшего важное стратегическое значение.