«В гораздо большей степени это приглашение Сталину: немцы хотели перебросить дивизии в Польшу, но передумали — тебе нечего бояться, тем более, что их дивизии в Румынии повернуты к тебе задом! Оцени эти факты и действуй!»
Поразительная проницательность! Суворов-Резун понял тайный смысл послания Черчилля: пока дивизии расположены к тебе задом — разбегись и пни их в зад! Но беги очень быстро: танк поворачивает пушку назад за 30 секунд…
«Письма Черчилля мы не имеем права рассматривать как предупреждения: Черчилль написал свое первое большое письмо Сталину 25 июня 1940 года, когда плана «Барбаросса» еще не было!»
Нет у нас права рассматривать письмо Черчилля как предупреждение. Черчилль 25 июня 1940 года, до «Барбароссы», не имел права писать какие-либо предупреждения…
Суворов-Резун, похоже, не знает, что желание напасть на Россию по окончании кампании на Западе Гитлер высказывал своим генералам еще на совещании 23 ноября 1939 года (См.: От «Барбароссы» до «Терминала». С. 34). Сразу после разгрома Франции, в июне 1940-го, Гитлер сообщил, что намеревается вторгнуться в Россию осенью 1941 года. Сославшись на плохие погодные условия и трудности в переброске войск, Кейтель убедил Гитлера перенести срок на весну.
«Легенда о «предупреждениях» Черчилля нужна коммунистам для того, чтобы оправдать свои агрессивные приготовления: да, признают они, внезапный удар готовили. Но это не наш собственный замысел, это нас Черчилль предупредил».
И опять Суворов-Резун прибегает к домыслу про «коммунистов» от незнания действительных фактов. Предупреждения были не только от Черчилля. И эти предупреждения хорошо известны.
План «Барбаросса» был утвержден 18 декабря 1940 года, а уже 25 декабря 1940 года советский военный атташе в Берлине получил анонимное письмо, в котором сообщалось о принятом Гитлером решении и довольно подробно излагалась директива фюрера. Позднее предупреждение было получено от посла Германии в СССР графа Шуленбурга. 1 марта 1941 года посол СССР в США был информирован о добытых американской разведкой сведениях об агрессивных планах Германии против советской России. В конце февраля советский разведчик Ш. Радо сообщил в Центр: «Германия имеет сейчас на Востоке 150 дивизий… Выступление Германии начнется в конце мая». После того как Гитлер из-за Югославии перенес срок выступления, Ш. Радо сообщил в конце марта в Центр: «Гитлер отложил операцию («Барбаросса») на четыре недели». С приближением даты нападения предупреждения стали особенно настойчивыми. 5, 10 и 13 июня 1941 года А. Идеи в беседах с послом Майским предостерегал его об угрозе со стороны Германии; 13 мая он сообщил, что «если Германия нападет на СССР, то английское правительство готово будет оказать помощь Советской стране, используя английскую авиацию против немцев, посылкой в Москву военной миссии, представляющей три вида вооруженных сил, и практически возможной военной помощью». 14 июня 1941 года Советскому правительству была направлена нота, в которой сообщалось «о концентрации германских войск на советских границах».
Нарком ВМФ Кузнецов пишет, что японский военно-морской атташе Ямагути, вернувшись из Берлина, настойчиво добивался приема в отделе внешних сношений и сообщил: «Не исключено столкновение между Берлином и Москвой» (Кузнецов Н. Г. Накануне. С. 312). 30 января 1941 года Кузнецов известил об этом разговоре К. Е. Ворошилова.
Но вернемся к Суворову-Резуну. Какие еще «открытия» сделал он от незнания истории?
«Мой свидетель — Адмирал Флота Советского Союза Н. ГКузнецов (в 1941 году — адмирал, Нарком ВМФ СССР, член ЦК, член Ставки Главного командования с момента ее создания). Вот его показания: «Доя меня бесспорно одно: И. В. Сталин не только не исключал возможность войны с гитлеровской Германией, напротив, он такую войну считал… неизбежной… И. В. Сталин вел подготовку к войне — подготовку широкую и разностороннюю, — исходя из намеченных им самим… сроков. Гитлер нарушил его расчеты» (Накануне. С. 321)».
Убеждает.
Сталин хотел напасть, но Гитлер нарушил его расчеты, напав первым.
Но что это за странные отточия? С чего бы это Суворов-Резун стал сокращать слова Кузнецова?
Откроем книгу Н. Г. Кузнецова. Я выделил то, что Суворов-Резун изъял:
«Для меня бесспорно одно: И. В. Сталин не только не исключал возможности войны с гитлеровской Германией, напротив, он такую войну считал весьма вероятной и даже, рано или поздно, неизбежной. Договор 1939 года он рассматривал лишь как отсрочку, но отсрочка оказалась значительно короче, чем он ожидал. Его ошибкой, по моему мнению, было неправильное определение сроков конфликта. И. В. Сталин вел подготовку к войне — подготовку широкую и разностороннюю, — исходя из намеченных им самим отдаленных сроков. Гитлер нарушил его расчеты».
Почему Суворов-Резун изъял часть текста?
А вот почему:
1) Упоминание о том, что Сталин считал войну всего лишь «вероятной», сводит на нет всю теорию Суворова-Резуна о долго готовившемся и намеченной на 6 июля 1941 года нападении Красной Армии. Поэтому Суворов-Резун акцентирует внимание на слове «неизбежной».
2) Слова об «отсрочке» говорят о желании Сталина оттянуть начало войны, а это перечеркивает теорию Суворова-Резуна.
3) Упоминание о «неправильно определенных» сроках конфликта подразумевает сроки нападения Германии, а не СССР.
4) Слова об «отдаленных» сроках тоже противоречат теории Суворова-Резуна о готовившемся 6 июля
1941 года нападении. Сталин действительно считал, что Германия нападет — но вряд ли сделает это в 1941 году [Из докладной записки Л. П. Берии И. В. Сталину от 21 июня 1941 года: «… Ф. И. Голиков жалуется на Деканозова и на своего подполковника Новобранцева, который тоже врет, будто Гитлер сосредоточил 170 дивизий против нас на нашей западной границе… Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет!» (Берия С. Мой отец — Лаврентий Берия. М., 1994. С. 130)].
Читаем Суворова-Резуна дальше:
«Адмирал совершенно открыто и ясно говорит нам, что Сталин считал войну неизбежной и серьезно к ней готовился».
Ну, допустим. Если обкорнать текст адмирала так, как это сделал Суворов-Резун, то действительно можно сделать такой вывод.
«Мне понятно, что в Нюрнберге судьям из «международного трибунала» не хватило желания (и профессиональной честности) найти настоящих виновников войны. Но мне не понятно, почему же «судьи» после признаний адмирала Кузнецова не собрались срочно в Нюрнберге и не сняли часть обвинений против Кейтеля, Йодля, германского Вермахта и вообще всей Германии?»
Подумать только: Германия не виновата! Виноваты судьи в Нюрнберге, у которых не хватило «профессиональной честности» заниматься искажением слов Н. Г. Кузнецова в манере Резуна.
Далее Суворов-Резун показывает агрессивные планы Сталина в действии.
«22 июня 1941 года 41-я стрелковая дивизия 6-го стрелкового корпуса 6-й армии, не дожидаясь приказов сверху, действуя по предвоенным планам, перешла государственную границу в районе Рава-Русская».
Хороший довод в пользу агрессивности И. В. Сталина.
Прекрасный.
Но ссылки опять нет.
Жаль. Если Суворов-Резун знает предвоенные планы 6-й армии, ему следовало бы их привести — и всем сразу стало бы ясно: Сталин готовил нападение.
Но не приводит Суворов-Резун планов 6-й армии. Не нашел он этих планов.
В. А. Анфилов в своей книге приводит план, и именно для 6-й армии. Этот план находится в Центральном архиве Министерства обороны: ЦаМо СССР. Ф. 229. Оп. 181. Д. 25. Л. 31.
Анфилов описывает этот план следующим образом:
«Армия в составе 6-го стрелкового, 4-го и 15-го механизированных корпусов получила задачу прикрыть сосредоточение и развертывание войск и не допустить прорыва противника на территорию СССР, а вклинившиеся части уничтожить. Ширина полосы прикрытия армии составляла 165 км. Опорой ее являлись Струмиловский и Рава-Русский укрепленные районы, в главной полосе обороны которых было построено большое количество дополнительных огневых точек. Прикрытие границы планировалось организовать следующим образом. Пограничным отрядам (а их в полосе 6-й армии было два — 91-й и 92-й) следовало установить прочную связь с так называемыми отрядами поддержки, выделенными от дивизий первого эшелона (всего в полосе армии 8 отрядов, каждый в составе одного усиленного стрелкового батальона). В случае нападения противника предписывалось вызвать отряды поддержки и совместно с ними в предполье уничтожить вражеские части. Тем временем надлежало выдвигаться на полевые позиции основным силам первого эшелона и постоянным гарнизонам укрепленных районов (21, 36, 44, 140 и 141-й пулеметный батальоны)… В случае прорыва противником предполья, отмечалось далее в плане, задача частей укрепленного района не допустить дальнейшего продвижения и во взаимодействии с полевыми войсками остановить вторгшегося врага. В случае вторжения крупной группировки в сражение вводились резервы района прикрытия (механизированные корпуса). С этой целью каждому механизированному корпусу было определено несколько направлений контрударов. Совместно с авиацией и артиллерийскими противотанковыми бригадами им предстояло уничтожить вторгшегося врага» (Анфилов В. А. Крушение похода Гитлера на Москву. 1941. С. 83).
