На самом деле удалось. И танк КВ-2 строился серийно, в числе 330 единиц. 76-мм пушку поставили в КБ-1 не потому, что большая пушка «совершенно не годилась», а потому, что в танк KB с самого начала планировали поставить 76-мм орудие.

«Открытием» Бунича является и утверждение: «Решено было установить на KB 76-мм пушку и дополнительно 3 пулемета, срочно заказав промышленности новую танковую пушку калибром 85 и 122 мм».

Эта ложь, видимо, тоже призвана укрепить читателя в мысли, что Сталин горел желанием захватить Европу и заставлял разрабатывать жутко мощные орудия.

На самом деле танковые пушки в 85 и 122 мм были инициативной разработкой Грабина; руководство же эти пушкам противилось. Грабин пишет:

«По мере освобождения конструкторов от Ф-34 мы тотчас переключили их на проектирование 85-миллиметровой танковой пушки с дульевой энергией около 300 тонна-метров. Пушка эта получила заводской индекс Ф-39. Как и Ф-34, она была инициативной, следовательно, денег на эту работу нам не перечислили… Как-то, вернувшись из Москвы с пустыми руками, в случайном разговоре с главным бухгалтером нашего завода Василием Ивановичем Бухваловым я пожаловался: сейчас самый удачный момент, чтобы создать инициативную пушку, а затем представить ее на испытания и доказать военным ошибочность выданных ими тактико-технических требований. (Речь шла об одной из полевых пушек.)

— Что же вам мешает? — спросил Бухвалов.

— Денег нет.

— Может быть, поищем деньги? Для хорошего дела деньги всегда находятся.

— У меня ничего не получилось, — ответил я. — Все учреждения отказывают.

— Значит, не там искали. Надо покопаться на заводе, может, что-нибудь да найдем, — приободрил меня Бухвалов. — Давайте договоримся: вы занимаетесь инициативными работами, учитываете расходы и передаете мне. А дальше — мои заботы. Согласны?

Разумеется, я с радостью согласился…

Встал вопрос — в какой танк компоновать будущую 85-миллиметровую пушку? Резонно бы — в тот танк, для которого мы ее предназначали. То есть для КВ-1. Но такого танка у нас еще не было. Обратились в ГБТУ — получили отказ: пушка этого калибра и такой мощности Бронетанковому управлению не нужна, соответственно и танк в наше распоряжение они выделить не считают нужным» (Грабин В. Г. Оружие победы. С. 386–387).

Свою пушку Грабин поставил на средний танк Т-28. Взять этот танк помогли Горохов и Ворошилов. После удачных испытаний в Т-28 Грабин смог получить — при содействии тех же Горохова и Ворошилова — и танк КВ-1.

В. Г. Грабин:

«Очень быстро провели необходимые конструкторские доработки и установили в боевое отделение КБ Ф-39. Очень хорошо встала новая пушка на место 76-миллиметровой Ф-32. Постреляли — результаты радовали…»

Тем не менее эта пушка так и осталась инициативной работой конструктора.

В начале 1941 года, получив сведения о разработке немцами тяжелого танка, Кулик поставил вопрос о более мощном вооружении танка КВ-1. Ванников предложил поставить на КВ-1 уже серийно выпускавшееся 85-мм зенитное орудие. Когда Кулик проконсультировался по этому предложению с Грабиным, тот возразил, что для танка требуется специальное танковое орудие, в котором бы учитывались ограниченность пространства башни и удобство обслуживания. Кулик с этим согласился, однако это не имело никаких последствий. Позднее было принято решение перевооружить танк КВ-1 не 85-мм орудием, а 107-мм. Грабин спроектировал 107-мм танковую пушку, ее выпуск был начат, но установка ее на танки была сорвана началом войны.

Таким образом, вопреки Бунину, перед войной Сталин распоряжений о создании 85-мм пушки не делал. Тем более не давал он указаний насчет 122-мм пушки. Такую пушку думал создать Грабин — по собственной инициативе, — но так и не создал.

85-мм пушка была поставлена на танки только в 1943 году — Д-25Тконструкции Ф. Ф. Петрова. 122-мм танковое орудие тоже было создано Петровым, и тоже в 1943 году. Это 122-мм орудие появилось на свет исключительно благодаря инициативе самого Петрова.

«Еще осенью 1943 года Ф. Ф. Петров, посоветовавшись с ближайшими помощниками, предложил конструкторам-танкистам вооружить тяжелый танк ИС мощной 122-мм пушкой. За основу ее брался ствол и затвор пушки образца 1931/1937 годов, а также некоторые узлы от опытных образцов. Новая танковая пушка по мощности (дульной энергии) превзошла бы 76-мм танковую пушку в пять с половиной раз, а 85-мм — в два и семь десятых раза.

11 ноября 1943 года в конструкторское бюро Петрова прибыл начальник КБ танковой промышленности Ж. Я. Котин.

— Смотрите, Жозэф Яковлевич. — Перед гостем развернули чертежи общего вида новой танковой пушки.

— Подойдет для тяжелого танка?

Через несколько дней после отъезда Котина в Москву Петрову позвонил нарком танковой промышленности В. А. Малышев:

— Поздравляю, Федор Федорович! Только что мы с Котиным были у товарища Сталина, доложили о предложении установить на танке стодвадцатидвухмиллиметровую пушку. Он сказал, что осуществление этого мероприятия надолго опередит время…

Через день после телефонного разговора Ф. Ф. Петров получил постановление Государственного Комитета

Обороны о разработке и поставке танковому заводу к 27 ноября 1943 года первого, опытного образца 122-мм пушки с поршневым затвором» (Новиков М. Н. Творцы оружия. М., 1983. С. 160).

Разобравшись с тем, как было с танковыми пушками на самом деле, снова обратимся к поразительному творению Бунича.

Теперь он клеймит… американский лендлиз!

«Еще до официального вступления в войну Рузвельт фактически вырвал из рук Германии две почти верных победы: над Англией и над СССР, применив небывалый ранее способ ведения непрямых военных действий, закон о «Ленд-Лизе». В конце 1940 года единственным источником пополнения стратегическим сырьем и военной техникой для Англии были Соединенные Штаты. Но закон о нейтралитете, принятый в США, угрожал отрезать Великобританию от этого единственного оставшегося источника, оставляя Англии вполне естественный выход: мирные переговоры с Германией. Надо сказать, что, пойди Англия на этот мудрый шаг, Британская Империя существовала бы и по сей день. Советский Союз был бы сокрушен и вместо буйно растущего большевизма мы в самом худшем случае имели бы сейчас мирную, безоружную Россию, развивающуюся в какой-то форме социал-демократии».

Эх, жалко, что Гитлер не победил! У нас сейчас кругом — бурно растущий большевизм, а была бы социал-демократия..

Жаль, конечно, и того, что Бунич совершенно не знает биографии Гитлера. Именно ненависть к социал-демократии и привела Гитлера в политику. Повествуя о своих раздумьях в начале Первой мировой войны, Гитлер писал в своей книге «Майн кампф»:

«Чем больше я в ту пору задумывался над необходимостью резкой и решительной борьбы правительства против социал-демократии как воплощения современного марксизма, тем яснее становилось мне, что никакой идейной замены этому учению у нас как раз и нет. Что могли мы тогда дать массам для того, чтобы сломить социал-демократию? У нас не было никакого движения, способного повести за собой громадные массы рабочих, которые только что в большей или меньшей степени освободились из-под влияния своих марксистских вождей».

После долгих раздумий о том, как сокрушить социал-демократию, Гитлер решился на создание НСДАП.

Зачем?

По Буничу — чтобы в России была социал-демократия.

Этому помешали США. Предоставили они помощь Британии и СССР. Остались мы без социал-демократии. Теперь у нас буйно растет большевизм.

Бунич:

«В итоге русский народ понес беспрецедентные в истории жертвы, захлебнувшись в океане собственной крови, только для того, чтобы гегемония перешла от одной англо-саксонской державы к другой».

Вот оно что!..

Это ленд-лиз виноват в наших жертвах…

А я-то думал — немцы…

Далее Бунич цитирует Суворова-Резуна. Поскольку фактов для подтверждения теории нападения на Европу нет, Бунич мобилизует такого же полузнайку, как и он сам.