«Маршал Советского Союза К.С. Москаленко (в то время генерал-майор, командир бригады) получает задачу от командующего 5-й армией генерал-майора М. И. Потапова: «Здесь начала формироваться твоя бригада… Займешь вон тот участок леса, построишь лагерь». Мощная, полностью укомплектованная бригада в составе более 6000 человек с более сотней (так в тексте. — А. П.) тяжелых орудий калибром до 8, 5мм оборудует лагерь за три дня. После этого начинается напряженная боевая подготовка 8—10 часов в день, не считая ночных занятий, самоподготовки, обслуживания вооружения, тренировок при оружии (На юго-западном направлении. С. 18).

Если советские войска готовятся к обороне, то надо зарываться в землю, создавая непрерывную линию траншей от Ледовитого океана до устья Дуная. Но они этого не делают. Если они намерены мирно провести еще одну зиму, то начиная с апреля — мая надо строить, строить и строить. Но и этого не делается. Некоторые дивизии имеют где-то позади недостроенные казармы. Но многие дивизии создаются весной 1941 года и нигде ничего не имеют: ни казарм, ни бараков, но и не строят землянок. Где они собирались провести зиму, кроме как в Центральной и Западной Европе?»

Опять Суворов-Резун задает вопрос читателю.

Что ж, отвечу.

Начну с того, что калибр 8,5 — это не калибр тяжелых орудий. Это калибр пулеметов. Возможно, ошибся наборщик и следовало написать 85 мм — но и это не калибр тяжелых орудий.

Перед 22 июня 1941 года на вооружении РККА находились лишь 85-мм зенитки образца 1939 года. О, это страшное оружие нападения на Европу…

Но формировались ли летом 1941 года бригады с оружием 85 мм?

Да, непосредственно перед войной в спешном порядке началось формирование 10 специальных противотанковых артиллерийских бригад по штатам, утвержденным 26 апреля 1941 года. В директиве Управления боевой подготовки артиллерии Красной Армии (от 12 мая 1941 года за № 276937) противотанковые артиллерийские бригады рассматривались как подвижный оперативный резерв командования армии (фронта), предназначенный для локализации прорыва крупных танковых соединений противника на том или ином участке фронта. «Бригады своим боевым порядком, — указывалось в директиве, — создают костяк противотанковых районов на путях вторжения танков противника». Основу таких бригад составляли 76-мм дивизионные и 45-мм противотанковые пушки, а также 85-мм зенитные пушки, которые предполагалось использовать как противотанковые. Не от хорошей жизни, конечно, поскольку эти зенитные орудия были громоздки и не имели защиты даже от пуль, — но куда деться? Предусматривалось вооружение противотанковых бригад 107-мм орудиями, но этих орудий было еще крайне мало. На месте Суворова-Резуна, сочиняя книгу о нападении Сталина на Европу, я бы не высовывался с противотанковыми бригадами резерва Ставки Главнокомандования, которые, по определению учебных пособий, являлись средствами локализации вражеских танковых прорывов.

Но читаем Суворова-Резуна далее.

«Центральный вопрос моей книги: ЕСЛИ КРАСНАЯ АРМИЯ НЕ МОГЛА ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД, НО И НЕ МОГЛА ДОЛГО ОСТАВАТЬСЯ В ПРИГРАНИЧНЫХ РАЙОНАХ, ТО ЧТО ЖЕ ЕЙ ОСТАВАЛОСЬ ДЕЛАТЬ?

Коммунистические историки готовы обсуждать любые детали и выискивать любые ошибки. Но давайте отвлечемся от второстепенных деталей и дадим ответ на главный вопрос.

Все коммунистические историки бояться давать ответ на этот вопрос. Вот почему я привожу мнение генерала, который «с мая 1940 года — заместитель начальника Оперативного управления Генштаба; работал над оперативной частью плана стратегического развертывания Советских Вооруженных Сил на северном, северо-западном и западном направлениях» (Советская военная энциклопедия. Т. 2. С. 27). В его планировании все было правильно, вот почему, начав войну генерал-майором, он через полтора года стал Маршалом Советского Союза. Это он, а не Жуков, правит Красной армией в последние годы жизни Сталина и сходит с высоких постов вместе со смертью Сталина.

Маршал Советского Союза А. М. Василевский, вам слово: «Опасения, что на западе поднимется шум по поводу якобы агрессивных устремлений СССР, надо было отбросить. Мы подошли… к Рубикону войны, и нужно было сделать твердо шаг вперед» (ВИЖ. 1978. № 2. С. 68).

В каждом грандиозном процессе есть критический момент, после которого события приобретают необратимый характер. Для Советского Союза этим моментом была дата 13 июня 1941 года. После этого дня война для Советского Союза стала совершенно неизбежной, и именно летом 1941 года, вне зависимости от того, как бы поступил Гитлер».

Говорил такие слова Василевский? Говорил!..

Никто этого не отрицает.

Василевский после войны открыто говорил об упущенных возможностях. Но… Он говорил об упущенных возможностях в отмобилизовании армии — и только.

В воспоминаниях «Дело всей жизни» (М., 1978) А. М. Василевский пишет, что если бы к гигантским усилиям партии и народа по подготовке страны к отражению фашистской агрессии «добавить своевременное отмобилизование и развертывание Вооруженных Сил, перевод их полностью в боевое положение в приграничных округах, военные действия развернулись бы во многом по-другому» (С. 107).

Василевский указывает: «… Оправданно поставить вопрос: почему Сталин, зная о явных признаках готовности Германии к войне с нами, все же не дал согласия на своевременное приведение войск в боевую готовность?» И отвечает на это вопрос: «… хотя мы и были еще не совсем готовы к войне… но если реально пришло время встретить ее, нужно было смело перешагнуть порог. И. В. Сталин не решился на это…» (там же. С. 106–107).

Василевский утверждает, что Сталин не решился даже на приведение войск в боевую готовность (что могло вызвать осложнения с Германией), а Суворов-Резун, занимаясь обрезанием фраз для своей надобности, пытается посредством Василевского убедить нас в запланированной сталинской агрессии!..

Должен сказать, Суворов-Резун — мастер искажать смысл, заменяя слова отточиями. Но он еще и умелец, ничего не вырезая, давать комментарий, который как бы случайно убирает из цитаты одно слово, чем меняет весь ее смысл.

Пример:

«В предыдущих главах я уже упоминал Северный, Северо-Западный, Западный, Юго-Западный и Южный фронты, и это не ошибка. Официально они созданы после германского вторжения — как реакция на это вторжение. Но заглянем в архивы и будем поражены: начиная с февраля 1941 года эти названия уже фигурируют в документах, которые были в то время совершенно секретными. Часть документов уже рассекречена и пущена в научный оборот. Цитирую: «В феврале 1941 года военным советом приграничных округов были направлены… указания о немедленном оборудовании фронтовых командных пунктов» (ВИЖ. 1978. № 4. С. 86).

Официально на западных границах — пять военных округов. Неофициально — каждый военный округ уже готовит фронтовой командный пункт, т. е. создали не военно-территориальную структуру, а чисто военную, которая возникает только во время войны и только для руководства войсками во время войны.

Коммунистические историки уверяют нас, что до 22 июня 1941 года между СССР и Германией существовал мир, который якобы 22 июня был нарушен Германией. Эта смелая гипотеза фактами не подтверждена. Факты говорят об обратном. Развернув в феврале 1941 года командные пункты фронтов, Советский Союз фактически вступил в войну против Германии, хотя об этом и не заявил официально».

Этот подлог Суворова-Резуна состоит в следующем: распоряжение в феврале 1941 года оборудовать фронтовые командные пункты он выдает за развертывание командных пунктов фронтов.

На самом деле только 19 июня 1941 года, когда уже все говорило о нападении немцев, было дано указание вывести на полевые фронтовые командные пункты фронтовые управления Прибалтийского, Западного и Киевского особых военных округов. Заметим: только фронтовые управления — фронты не были развернуты. Развертывание самих фронтов началось лишь с началом войны, 22 июня.