– В этот раз он зашел слишком далеко. Больше я не позволю ему так меня унижать.

Королева сделала несколько безуспешных попыток расцепить слипшихся собак, но любовников ничто не могло бы разделить. Водитель фургона, первого в очереди машин, нажал на клаксон и заорал:

– Если бы это люди занимались этим посредь улицы, их уже арестовали бы!

Видя огорчение королевы, Вайолет вернулась в дом и через несколько секунд выскочила с ведром воды, которое и выплеснула прямо на милующихся собак. Те вмиг разлетелись в разные стороны, и королева, сердито схватив Гарриса за ошейник, прицепила поводок и потащила домой.

По дороге несколько человек остановили ее, чтобы сказать, что им будет жаль, если она уедет из Зипца. Маддо Кларк, торговец дурью и отец семерых неуправляемых мальчишек, сказал:

– Мы видели в новостях, типа вы можете уехать домой в Букингемский дворец, типа. Я сказал одному своему клиенту, типа вы добавляете класс в нашей округе, ну да вот.

Когда Маддо, пошатываясь, убрел прочь, Вайолет посмотрела на королеву:

– Я знаю, не принято трепаться, кто за что попал в зону, но знаешь, почему сюда упекли Маддо?

Королева придвинулась к подруге, и Вайолет принялась рассказывать.

В переулке Ад каждый держал по меньшей мере одну собаку – кроме Маддо Кларка, которому это запретил магистрат, после того как пять его собак раскурочили арендованный муниципальный дом, сделав его непригодным для жилья. Общество защиты животных обратилось в суд, заявив, что собаки Маддо Кларка истощены и все в запущенных язвах от блошиных укусов. В суде Маддо в свою защиту сказал, что собаки должны быть поджарыми, а блохи – естественные природные паразиты. Его псов все же увезли, Маддо осиротел, он начал сильно пить и вскоре вступил в ряды наркозависимых.

Ну а когда, к его горчайшей обиде, жена родила ему седьмого мальчика, Маддо окончательно съехал с катушек и, хорошенько напившись и обдолбавшись, решил выкрасть из родильного отделения девочку одного дня от роду и подложить вместо нее своего новорожденного сына. Его застукали, когда он пытался зубами снять с похищенного младенца пластиковый браслет – метрику. Так он заработал прозвище Человек – волк – по заголовку в желтой газете: ЧЕЛОВЕК – ВОЛК ГЛОЖЕТ РУЧКУ МЛАДЕНЦА.

Виновниками своего пятилетнего тюремного срока и последующей ссылки в зону изоляции Маддо по неведомой причине считал собак.

Свернув в переулок Ад, Вайолет с королевой увидели Камиллу, сажавшую в своем палисаднике какие‑то луковицы. Камилла оглянулась на них.

– Беверли Тредголд сообщила, что вы удалили зуб у пассатижной тетки. Очень гнусно пришлось?

Королева потрогала кончиком языка брешь на месте зуба и ответила:

– Не так гнусно, как вид любимой собаки, совокупляющейся на публике.

Позже, передохнув на диване, королева мыла окна в гостиной и увидела, что у ее дома остановился желтый «роллс – ройс» Артура Грайса. На заднем сиденье скалил зубы доберман Рокки. Королева отпрянула от окна, надеясь, что Грайс не собирается к ней заходить, – она совсем не готовилась принимать гостей.

К ее огромной досаде, в парадную дверь напористо постучали. Гаррис и Сьюзен с призывным лаем бросились в переднюю. Королева сорвала фартук, выдернула из волос парочку бигуди, сунула в ящик чиппендейловского бюро в коридоре и нехотя отворила дверь. Артур Грайс снял с головы шитую на заказ бейсболку и театральным жестом, как плохой актер в театре эпохи Реставрации, помахал ей перед своей громоздкой тушей. После этого он низко поклонился и замер, выжидая, пока заговорит королева.

Артур велел своей жене Сандре скачать из Интернета и распечатать информацию о придворном этикете. Так он узнал, что не вправе заговаривать с королевой первым, а должен дождаться, пока она заговорит с ним. Он не должен трогать ее ни за какую часть тела. При первом обращении к королеве ее следует назвать «ваше величество», а затем обращаться к ней «мэ – эм».

После недолгого молчания королева сказала:

– Здравствуйте, мистер Грайс. Как поживаете?

Грайс поднял голову и улыбнулся, что редко за ним замечалось.

– Хорошо, ваше величество. Вообще сказать, лучше всех, мэ – эм.

Королева проводила Артура Грайса в гостиную. Она никогда не видела его так близко. Лицо и череп этого человека несли следы жестокого противоборства с жизненными обстоятельствами: кулаки, ножи и разбитые бутылки оставили свои оттиски, пока Грайс силой и хитростью прокладывал себе путь к богатству Королева не предложила гостю сесть, они так и стояли друг перед другом, и Грайсова туша нависала над хрупкой фигуркой королевы.

– Чем я могу быть вам полезна, мистер Грайс? – спросила королева.

– Да я не так чтобы из‑за себя пришел, мэ – эм. Из‑за жены, Сандры.

Королева кивнула.

– Не знаю, в курсе ли вы, мэ – эм, но Сандра в лепешку разбивается ради своей благотворительности, – прогудел Грайс.

– И какой благотворительностью занимается ваша жена? – спросила королева.

– Так это же она замутила ИСК.

– Иск? – переспросила королева.

– Искалеченные силиконовой коррекцией, – чуть ли не по слогам проговорил Грайс. И добавил: – Ей увеличивали сиськи и чего– то не так намудрили. Теперь одна титька в два раза больше другой. Короче, перекосило на всю жизнь.

Он печально опустил глаза и склонил голову.

– Какое несчастье, – пробормотала королева.

– И она еще с подростками возится.

– Это достойно восхищения, – сказала королева, частенько встречавшая на улицах поселка Сандру Грайс, рассекавшую в кабриолете с грохочущей музыкой и с разными обалдуями на переднем пассажирском сиденье. Пластическая хирургия подтянула миссис Грайс до такой степени, что она казалась загорелой астронавткой на тренажере перегрузок.

– И в чем же дело, мистер Грайс?

– Вы не поверите, как ее оскорбляют некоторые люди. Конечно, они завидуют, Сандра – роскошная женщина и не стыдится показывать свое тело. Некоторые болтают, что она шлюха. Я с такими провел работу, но вот если бы она была леди Грайс, она бы чувствовала себя гораздо спокойнее.

– Разумеется, – буркнула королева.

– Так что если вам видится возможным удостоить ее такого…

– Не исключено, что в будущем… – сказала королева, стараясь потянуть время.

– А не могли бы вы даровать мне рыцарство? Прямо сейчас? У меня в багажнике есть меч.

– Боюсь, что нет, мистер Грайс, – покачала головой королева. – Есть установленный порядок… Рекомендательные комитеты…

– Но вы ж скоро снова королевой будете. Кто может вам помешать удостоить титулом местного филантропа, который преодолел все преграды, чтобы стать владельцем самого крупного в Мидлендсе лесомонтажного бизнеса, а? Да и вообще, я хозяин целой зоны изоляции.

Королева посмотрела в изборожденное шрамами лицо Артура Грайса и сказала:

– Боюсь, мой ответ «нет», мистер Грайс.

– Нет? – изумился Грайс. Не часто он слышал это слово. – Да я самый крупный работодатель в поселке. Просто надрываюсь за – ради благотворительности. Это же я денег дал на Академию.

– Мистер Грайс, мы живем в эпоху, когда все граждане ценны одинаково. У меня теперь нет ни власти, ни, правду сказать, желания удовлетворить вашу просьбу.

– Но я ж устроил вашего внука на работу, – недоумевал Грайс.

– Не сомневаюсь, Уильям отлично управляется с лесами. Он очень добросовестный мальчик, – сказала королева.

– А она уже заказала новые визитки с сэром Артуром и леди Грайс, такие, с гербом, знаете. Треугольник из шестов для лесов, а в серединке лев на задних ногах и панда, она страсть как панд обожает.

Грайс говорил уже скорее сам с собой, чем с королевой.

– Со стороны вашей жены несколько преждевременно было заказывать новые письменные и канцелярские принадлежности, мистер Грайс, – заметила королева.

– Импульсивная она у меня, – объяснил тот.

Он не мог представить, как вернется домой, на свою перестроенную мельницу, и сообщит жене, что не сумел добыть для нее титул. Слишком уж капризная собственность, думал Грайс. Он отвалил двести пятьдесят штук на переделку старой мельницы, а жена уже пилит его, что шум воды действует ей на нервы.