Перевод В. Резвого vii Вновь музыка слышна В тиши долин зеленых, Тревожит холмы она И слух влюбленных. Минуя лес и луг, Минуя жизнь — куда-то. Под флейту и мерный стук Идут солдаты. Дана солдату власть В день мрачный иль погожий Сердца служанок красть, Мужские — тоже. Заслышав шаг солдат, И парень, и зазноба, Под кустиком лежа, в лад Вздыхают оба. И — смерть вздохнет в ответ. Преграды вдруг не стало: В безмолвье, солдатам вслед, Прогрохотала… Перевод И. Поляковой-Севостьяновой viii В дом с войны ведет дорога. После воинских трудов Посиди в тиши немного, Покоритель городов. «Здравствуй, друг!» — кругом несется, Мир настал, конец войне. На лугу твой конь пасется, Вон уздечка — на стене. Отдыхай, солдат, по праву! И раскисшая земля, И сражения во славу Кайзера и короля — Всё прошло, и ждет награда. Конь, пасись! Ржавей, узда! Сядь, солдат! Тебе здесь рады. Приходи сюда всегда. Перевод И. Поляковой-Севостьяновой ix Каштан роняет факелы, кружится Боярышника цвет — поди поймай! В плену дождя — домов слепые лица. Дай кружку, милый! Умирает Май. Весна продлила оскуденье наше, Богатый собран урожай невзгод. Грядущий май, наверно, будет краше, Но с ним придет наш двадцать пятый год! Уж верно, мы не первыми в таверну Ретировались, буре за стеной Отдав мечты и проклиная скверну, Которой создан грубый мир земной. Несправедливость властвует судьбою: Сродненным душам воздаянья нет. Веселье позади, и нам с тобою Нести до гроба убиенный свет. Несправедливость… Дай же кружку, милый! В подлунном мире мы — не короли. Удел людской — вот наш удел унылый: Хотим Луну, а ляжем в прах Земли. Сегодня туча к нам явилась в гости — Ей завтра быть вдали от этих мест, Иная плоть сожмет иные кости, Иную грудь уныние изъест. Нам вечность дарит беды непреложно, Наш гордый прах — ее прямая цель, Но эту ношу выдержать возможно. Подставь плечо под небо. Пей свой эль. Перевод А. Белякова
ix Каштан бросает факел; рвут ветра С боярышника за цветком цветок; В незрячих окнах — ливень до утра. Дай кружку, милый; маю вышел срок. Прожитых весен убывает счет — Стал на одну скуднее наш запас; Погожим май вернется через год, Но… двадцать пятый год пойдет для нас. Нет, мы не первые в тавернах пьем. Пока всё то, чем дорожат сердца Швыряет в бездну буря, — и клянем Мир и тупую злость его творца. Таков небесный произвол — отнять У обреченных душ всё, что ни есть Ътрадного, пока, глупцам под стать, Бредем к могиле, для чего — Бог весть. Пусть произвол; дай кружку, милый друг, — Мы не царями родились на свет, Удел наш — тот же, что у всех вокруг: О чуде молим, но ответа — нет. Сегодня в небе нависает мрак, А завтра туча минет стороной; Плоть облечет уже не наш костяк, И мыкаться душе — в груди иной. Терзать охваченный гордыней прах — Бессрочной вечности слепая цель; То внове ль нам? — снесем и боль, и страх. Взвали на плечи мир — и пей свой эль. Перевод Дж. Катара xi Лишь рассвело — забот не счесть: Встань, вымойся, костюм надень… Я должен думать, пить и есть, Работать (для чего — Бог весть), И так вот — каждый день. Всё как обычно — чист, одет… Но отдохнуть бы мне сейчас. Терзает боль — сильнее нет. Что должен — делал много лет… И сделаю не раз. Перевод И. Поляковой-Севостьяновой xi На небе солнце золотится, Оно встает, и я встаю: Мне надо завтракать и бриться, Потом зачем-то торопиться Работу выполнять свою. Как часто, соберясь в дорогу, Я рано должен был вставать! Так дайте отдых, ради Бога! Пять тысяч раз я делал много И много сделаю опять. Перевод Г. Бена xii Закон людей, закон от Бога, Кто хочет, пусть исполнит строго. Но только мне не нужен он, Себе оставьте свой закон. Займусь своими я делами, А вы — свои устройте сами. Поступки ваши я сужу, Но вам законом не грожу. Ведите жизнь по вашей воле, В мою не вмешиваясь боле… Но эти речи им претят — Они сломить меня хотят, Чтоб я их тешил до упада Под страхом тюрем, плахи, ада. Взбесились человек и Бог — Кто это выдержать бы смог? Отнюдь не я, пришелец пленный В не мною созданной Вселенной. За ними правда или нет, В их глупой власти — целый свет; И коль, душа, нам хода нету С Земли на лучшую планету, — Блюди, как можешь, до конца Закон людей, закон Творца. |
