3. Обручение Ни разу Пьет синий ирис воду вазы, Ей оставляя горький вкус. Мы поцелуями ни разу Не закрепили наш союз. Я все твой мальчик синеглазый, И ты укутана в бурнус; Но ирис выпьет воду вазы. Камер-фрейлина при тет-а-тет Из тех встреч надо вычесть две: Тоскуя по Вашем Ирисовом Величестве, Все сердце отдашь им, Поцелуи Флоренции, Что в губах несу я; Но в такой аудиенции Я совсем пасую! Кем же это поведено, И злодеи где те? — Чтобы вдруг — камер-фрейлина При тет-а-тете… Иди, иди, прощелкивай Паркет до порога! Лучшей покрою — шелковой — Скатертью дорогу. Он попросил Он попросил моей руки… Какую — эту или эту — Отдам я моему поэту? Ведь право обе — голубки. Ах, что я… Ведь согласья нету: Не станут платья мне узки, Любовь схоронят неотпетой. Не дам ни этой и ни этой! Я в благовесте Я в благовесте завечерелась; Не затопи же в своей судьбе. Кто в снежно-белое приоделась, Та не тебе. Выискивай для себя иную, С кем обменяешь свое кольцо; Только — оставив, только — минуя Мое крыльцо. Подругой мне назваться не жребий. О заневестившейся забудь, И в послез вез дном, ослепшем небе Дай затонуть! Только перстнем Я люблю цветов цветенье, Там, где в яблонях сады. От стыдливого сплетенья Будут щедрые плоды. Но с любви смолистых яблонь Брать примера не вели: В нас до шепота ослаблен Голос ласковой земли. Звезды разные над нами, В звездах русские моря — У тебя ж еще волнами Замывается заря. Только перстнем аметистным В то же время — я и ты Запечатываем письма — Наши робкие цветы. Конец Но нелегко сказать уже «конец», Не знав, глаза твои какого цвета, Поверив — мой воркующий гонец Не перешлет уже ответа. Ни под одним крестом мне не зарыть Воспоминаний о любви недавней. Останьтесь! Навсегда могу закрыть Еще распахнутые ставни. II. «СТРАНЫ И ЗВЕЗДЫ В ПУТИ» 1. Именам и встречам Сонет-акростих Гора идти не хочет к Магомету, Едва ль и Магомет пойдет к горе!.. Опомнитесь! — На бромо-серебре Рисует в сердце грусть свою замету. Грустя скажу Вам, будто бы «предмету»: «Июльских встреч не стало в сентябре!» Юлю, но Вам поймаю на заре, Игнорируя бабочек — комету! Ворвется же, хвостатая, мне в сетку, А Вы придете, издеваясь едко Над «Лилией», и с Вами — «№ 2». Осеннюю еще строку вплетете В тот триолет, что верится едва… Упрямо жду и не поеду к тете. Встречи на ущербе лета За глотками массаграна! Мне их никогда не рано Счесть за строчки триолета: Первую, как и вторую, Но боюсь, что я ворую У какого-то поэта. А на юге А на юге Очень черны ночи И глаза подруги Утром… после ночи. А на юге Губы жжет от соли, Но от губ подруги Больше, чем от соли. А на юге, Что ни шаг — то розы И подруги, Тоже — розы! Эстетке Не будет с сердцем сладу — Ему пылать на сотне вертелов, Если забудет переулок Эртелев И…………………………….. («Пудреное сердце) У тебя губы флейтиста, Ты знаешь наизусть поэтов, В ирисы вонзаешь аметисты, И даже шарф твой фиолетов. И у меня все другие цвета в опале Так отчего же мы ропщем, Словно наши жизни не совпали И не стали чем-то общим? Я открою тебе причины, И ты выслушай мою исповедь: Только в зеркале витрины Я любуюсь аметистами; Все мои ирисы Останутся вянуть в теплице, Никогда ими не вырисую Своей петлицы. Из поэтов — помню имя Ромео и Верону. Люблю твои губы, но своими — Их не трону. |
