IV Да, он покинул наши горы, Украйны золотой поля, Новороссийские просторы, Святые подступы Кремля, И Севастополя руины, И Крыма светлые долины, Озера, веси, города, И Новгород неопалимый, И Ленинград несокрушимый, Врагом не взятый никогда! V И у границ, где русских славой Полны и Плевна, и Сулин, Где предки шли стезей кровавой, Достигли мы тебя, Хотин. За нами – мир освобожденный, Пред нами – мир порабощенный. Стоим у прикарпатских врат Державы старой Осмомысла; Туда, где немцев ночь повисла, Наш проникает зоркий взгляд. VI Над Польшей, Балтикой, Балканом Зари пылает алый стяг, Вещая подъярмленным странам, Что кровью истекает враг, Что, трупами покрыв дорогу, Бежит назад в свою берлогу, Готовясь дать последний бой. Он осужден. Смертельна рана. Всё ближе гибели тирана Час беспощадно роковой. VII Отцов великие деянья Мы наверху несем знамен. Не громче ль новые названья, Чем подвиги былых времен. Кутузов, мы Москву отбили, Суворов, мы не посрамили Ни Рымник твой, ни Измаил! Великий Петр, пройдя Полтаву, Уже за Прут несем мы славу Вскипающих народных сил. VIII За жертв невинных миллионы Казним, за кражи, грабежи, За оскверненные законы И попранные рубежи, За голод, рабство, избиенье, Разврат, насилье и презренье, За то, что мирные черты Народа ярость исказила, Что пепелища и могила – Повсюду варваров следы. IX И вот из уст стомиллионных, Из недр и тайников глухих, Из бездн сердец испепеленных Рождается возмездья стих. Пусть ямб, любимец муз российских В громах рожденный мусикийских, В тысячелетиях гремит, И над веками торжествует, И в ритмах радостных ликует, И памятники озарит! X Пусть для грядущих поколений. Не зная гробового сна. Поэзии российской гений Несет святые имена Героев и вождей победы. Которыми гордились деды, Которыми гордится внук, Перековав мечи в орала И славя мирные начала В рабочем ритме мощных рук. 1944, август Воеводина, село Прхово Партизанская территория «Не видите – восстали из могил…»
Не видите – восстали из могил Замученные в недрах душегубок. Возможно ли, чтоб мертвый осушил За здравие вскипевший кровью кубок? Погибшие с живыми пребывают И терпеливо ждут… Изменчивых фигур Блуждают тени, и в душе пылают Освенцим, Лидице и Орадур. 1945 «Есть сила грубости. Передушить…» Есть сила грубости. Передушить В объятьях газовых германских камер, Повесить сильных, слабых заушить, Чтоб голос правды изнуренной замер. Над грудою окровавлённых тел, На кладбищах униженной Европы В кромешной тьме ты ощупью хотел В достойный мир найти святые тропы. Есть сила нежности. Она с тобой, В твоей душе измученной, усталой, Вот Ариэль в пустыне голубой, Легчайший, пролетел над розой алой. И никнут стены тонкие долин, И детский смех звучит среди руин. 1945 АТОМНЫЕ ДЕМОНЫ О демоны в одеждах из свинца, Последний дар обманутой Пандоры, Предвестники безумного конца – Вы времена смесите и просторы. В утробах ваших хаос опочил И силы излучаются глухие: Насмешка над гармонией светил, Проклятие растерзанной стихии. Вы разложили атомы души, Материи поколебали грани, И слышен страшный шепот: «Поспеши Цепочки взрывов мерить в океане. В тебе самом таится смерть твоя – Предельный жар и хлад небытия». 1945 «Я – царь великих вод Тутанхамон…» Я – царь великих вод Тутанхамон В двойной короне пламени и влаги. Прервали вы, неопытные маги, Связь вещества и цепь земных времен. Не зная сил, таящихся во мне, Явленья Ра вы назвали ураном, К Осириса вы прикоснулись ранам, Но тайну тайн познали не вполне. Я встретил вас в моем безмолвном гробе. Лучи в моей асфальтовой утробе Дрожали, ждя освобожденья миг. В моей недвижности – миров круженье, В нетленности – атомов разложенье. И вас убьет мой мстительный двойник. 1945 |
