ПАРИЖСКИЙ ЦИКЛ (1930-1935) ЛЮКСЕМБУРГСКИЙ САД Где фуксии лиловые цветут И тихо падает широкий лист платана, Где шествие торжественных минут Замедленно у Медичей фонтана, Осенних вод немые зеркала Колеблет стон свирели потаенной, И зыбких нимф пугливые тела Привидятся в аллее обнаженной. Порою слышится далекий легкий смех И промелькнут трагические боги. Дионисийский попирая мех, Танцует Вакха спутник козлоногий. Так и душа моя, сообщница харит, Окружена багрянородным тленьем, Собой пьяна, танцует и пьянит Осенний мир божественным волненьем. И кажется – ее мелькает тень За Люксембурга стройною оградой, Когда затихнет утомленный день И дышит ночь трезвеющей прохладой. ВЕРСАЛЬ Заворожен осенней дремой сад, Сроднившийся с моим воображеньем. Я создал души трепетных дриад, Я посвящен в их тайные служенья. Природы вечен животворный сон. Печальной радостью меня порадуй! Уже целует первый Аквилон Обветренные губы статуй. И облаков торжественный полет, И борода всклокоченная Пана, И пастухов козлиный хоровод Во мне живут, моим восторгом пьяны. 1930 МОНМАРТР Мельницы лживый скелет Вялыми машет руками. Желтый колеблется свет, Стынет под фонарями. Лишь безобразный собор Там, на холме величавом, Смотрит спокойно в упор В очи померкнуншим славам. Улочек узенький бред, Нищенский шепот унылый… Встретит туманный рассвет Утра слепое светило. Дай-ка заглянем в кабак. Песенки, верно, всё те же. Красный фригийским колпак Публику сонную тешит. НА СМЕРТЬ ФОША Мерен и четок шаг. Франция, плачь! Ниспадают флаги во мрак С высоко вознесенных мачт. Желто-лиловый флер Тумана всё тяжелей, Словно медлительный хлор С опустошенных полей. Только под аркой немой, Там, где не видно ни зги, Вспыхивают порой Пламенные огоньки. Смолкли трубы побед. Бей, барабан! Струится кровь лет Из открывшихся ран. Почий, одинокий вождь Огненных страшных дней… Мелкий тревожный дождь, Сон Елисейских Полей. 1929 ПОБЕДИТЕЛЬ
Он выбит давно из седла, Умчался взмыленный конь. Города сожжены дотла, Всюду меч и огонь. Полон трупами черный ров, На дороге лежат в пыли. Над побоищем трубный рев Вдали. Победитель, ты побежден. Пыль всклубивший, ты ныне – пыль. О, пойми в трубной мгле, в стонах жен Страшную быль. 1931 МЕЛАНХОЛИЯ (На мотив их Альбрехта Дюрера) И нож зазубрился, и циркуль сломан. Заржавел гвоздь, безмолвствует топор. И цехов радостный умолкнул гомон, И недостроенный стоит собор. О преткновения равносторонний камень! О равноденствие! А на море, вдали, Над мертвой зыбью раздается Amen, Но парусам не верят корабли. Немотствуют таблицы тайных Знаков, И червь грызет пергамент вещих книг. Лишь там, где некогда вселенской славой Сияла сладострастная Венера, Мерцаешь ты, вечерняя звезда. Твой отдаленный облик порождает Высокое бездействие в сердцах. О Меланхолия! В венке из бледных маков Здесь, на земле, твой девственный двойник: В одеждах белых юная химера Очами полыми глядит туда, Где пролетает нетопырь костлявый. И на его готических крылах Твое святое имя прославляет Магическая надпись… 1930 ОТЕЦ (К французской миниатюре XV века) Мне часто снится тот же вещий, Мучительный, последний сон. Вокруг меня безмолвье плещет- Я в душном склепе погребен. Лежу бездольный, безучастный; Лишь кажется – на краткий миг – Склоняется суровый, властный Отеческий печальный лик. «Отец, отец, перед тобою Твоей любви извечный плод. Ты жертву предпочел покою И создал этот душный свод». И сердце мертвое томится Любовью смертной и тоской И хочет вспыхнуть и забиться, Отвергнуть призрачный покой. И в нестерпимой бездне света Всё ближе скорбные глаза, И падает на сердце это Животворящая слеза. |
