Когда горилла низкого ранга хочет выразить «высокопоставленной» горилле полную свою подчиненность, она падает перед ней на живот и лежит на земле, поджав под живот руки и ноги, а совсем юные гориллы одной рукой прикрывают еще и затылок. Такая сверхпокорность сразу ликвидирует ярость вожака, и он великодушно прощает провинившемуся его слабости.

Если поза покорности выражена недостаточно ясно или когда более слабый противник долго не отводит взгляда и терпение старого самца иссякает, он бросается на наглеца. Бежит за ним (галопом!) и кусает за ноги, руки, спину – за места наименее уязвимые. Укусы никогда не бывают смертельными и даже серьезными.

Живут гориллы семейными группами – в каждой от пяти до двадцати разновозрастных животных. Если в такой группе несколько взрослых самцов, то в высшем ранге те из них, у которых спина уже серебрится «сединой». Это не настоящая седина, а особый возрастной «знак», который появляется у самцов горилл после десяти лет жизни, а живут они, во всяком случае в зоопарках, до 35 лет. Второй ранг занимают самки и в первую очередь те, у которых есть дети, и чем меньше детеныш, тем выше в ранге самка. «Подростки»-самцы – на третьем месте, после самок, а в самом низу иерархии юные гориллы обоих полов, которые уже не живут с матерью, но еще и полувзрослыми не стали.

Георг Шаллер наблюдал, например, сцену, которая хорошо иллюстрирует порядок соподчинения в семьях горилл.

Шел дождь, и один молодой самец, выбрав сухое место под деревом, уселся там, прижавшись к стволу. Как только к нему подошла самка, он тотчас встал, уступил ей место и ушел под дождь. Едва горилла-мадам устроилась на сухом месте, как явился самец с серебристой спиной и уселся с ней рядом. Потом лениво, не грубо, но настойчиво стал толкать ее рукой и вытолкнул из укрытия, заняв все сухое место.

А дождь гориллы не любят. Сидят, выбрав место посуше, сгорбившись, опустив головы и скрестив руки на груди, ладонями прикрывая плечи. Матери прячут детей под грудью. Апатичны и ни на что не реагируют. Георг Шаллер однажды прошел прямо через группу скорчившихся под дождем горилл, и те не обратили на него внимания.

Но солнцу очень рады. Часами лежат на солнцепеке, греются самозабвенно, как курортники на пляжах, так что даже пот выступает на мордах. И всегда, отдыхая днем, выбирают местечко солнечное, если только оно есть в гуще дикого леса. Сумрачных, высокоствольных лесов избегают, предпочитают бродить в долинах, вдоль рек, у дорог, вокруг деревень.

Где живут гориллы и много ли их осталось?

Подсчитать трудно, но полагают, что не меньше 5 и не больше 15 тысяч. Береговая горилла живет в тропических лесах Западной Африки: Камеруна, Габона, Конго (Браззавиль) – в общем, в междуречье Нигера и Конго. Хотя и называется этот подвид береговым, однако обычно ближе 50 километров от побережья гориллы не селятся. А в глубь континента ареал их простирается местами на 500 километров. Второй подвид – горная горилла обитает в тысяче миль восточнее: в Западной Уганде и пограничных с ней районах Конго, тоже в тропических лесах, на высоте двух-трех тысяч метров (в районе гор Микено и Кариссимби, Високе – около озер Киву, Эдуарда и северо-западного берега Танганьики). Но больше всего «горных» горилл в низинном тропическом лесу, западнее упомянутых гор и озер.

Жизнь горилл покойная, мирная, вегетарианская: сон да ленивые поиски всякой съедобной зелени. Гориллы, как однажды довольно удачно определил их Петр Петрович Смолин, это «коровы» среди приматов.

Едят они только зелень, в основном Нистья и молодые побеги (а не плоды, как шимпанзе). Почти всякое растение, которое попадается им на пути, если оно сочное и свежее, гориллы попробуют. Более ста видов растений насчитал Георг Шаллер в их меню. Но ни разу не видел, чтобы гориллы ели насекомых и вообще любых других животных. Не видел, чтобы они когда-нибудь пили воду: соков растений вполне хватает для утоления жажды. И в воду, даже в небольшой бочажок или неглубокий ручей, никогда не заходят: либо перепрыгнут, либо, повалив дерево, как по мосту, переходят по нему.

После восхода солнца, проспав тринадцать часов, пробуждаются и часа два едят свою зелень. Часов в девять-десять завтрак кончается и начинается полуденный сон и отдых. Группа располагается в непринужденных позах: кто лежит на спине, кто на животе, на боку, иные сидят, прислонившись спиной к дереву, или лежат на суках. Некоторые и для дневного сна строят гнезда, сгибая ветви кустов или деревьев снаружи внутрь, получается пружинистая постель. Но днем такое строительство редкость.

Не все дремлют или спят: иные чистят и вылизывают своих детей, лениво жуют листья. Обычное у других обезьян взаимное расчесывание шерсти у горилл не очень-то принято. Пока взрослые часа три сибаритствуют, переваривая в полуденной сиесте свой малокалорийный завтрак, молодежь играет и резвится вокруг. Игры у них, – как и у наших детей: догонялки, катание с «горок» – стволов деревьев, борьба за пригорок или куст и «поезд»: положив руки друг другу на плечи, малыши бегают цепочкой.

Потом вожак, главный «папа», встает, и все идут кормиться. Бредут не спеша по лесу – три-пять километров в час, едят, дремлют, греясь на солнце, опять едят. За день проходят то метров сто, то пять километров, как душе угодно или смотря по тому, насколько местность удовлетворяет их аппетиты. У каждой семейной группы владения от 25 до 40 квадратных километров. Но границы их часто нарушаются соседними семьями. Если встретятся, расходятся без драк. Правда, самцы-предводители обязательно разыгрывают друг перед другом уже известные нам пантомимы с бросанием ветвей и биением в грудь. Иногда сходятся и смотрят с угрозой в глаза друг другу. Потом опять поедят, посидят и снова, угрожающе скрестив взгляды, сойдутся в бескровном поединке. Кто первым не выдержит войны нервов, тот обычно и удаляется, а семья следует за ним.

Молодая горилла – «лесное чудовище». Молва несправедливо оклеветала это миролюбивое создание.

С наступлением сумерек (в тропиках это случается сразу после захода солнца, обычно часов в шесть или в пять, если небо облачное) все гориллы собираются вокруг вожака, и он начинает сминать и сгибать в один центр ветки какого-нибудь куста. Тут все, словно подана команда, которой нельзя не подчиниться, строят гнезда для ночлега. Самцы обычно на земле, реже на дереве, самки и молодежь – на деревьях. И спят до рассвета.

С детьми гориллы нежны, заботливы и многотерпимы. Даже украшенные «сединами» самцы самого высокого ранга разрешают им прыгать и лазить по себе и вокруг. Если неопытная мать боится своего первенца, что у горилл тоже бывает, другая, старая самка обязательно его усыновит: кормит и заботится о нем, как о своем собственном.

Беременность у горилл восемь месяцев. Двойни очень редки. Новорожденный весит два килограмма с небольшим. Развивается он примерно вдвое быстрее человеческого младенца. В два с половиной месяца уже ест растения. В шесть – лазает по веткам, в год – весит 16 килограммов. Самки половозрелы в шесть-семь лет, самцы-в девять-десять. Годам к двадцати-тридцати весят первые килограммов 100-140, вторые 200-275, а в зоопарках, разжирев от неподвижности, так даже и 350! Росту в такой горилле, когда она стоит, метр и три четверти, а если измерить ее от темени до пят, разогнув в коленях ноги, то и два метра тридцать сантиметров.

Никто не видел, чтобы дикие гориллы, как шимпанзе, с какой-либо особой целью – в драке или добывая пищу – брали в руки палки, камни или другие предметы. В неволе они этому легко обучаются! Не видели и драк из-за самок. Вообще гориллы почти никогда не дерутся ни между собой, ни с другими животными. Шимпанзе, например, спокойно вторгаются в их владения, не вызывая ни гнева горилл, ни протестов. Со всяким зверем и птицей гориллы живут в мире. Только леопарды иногда нарушают ночами их покой, нападая на малых и слабых.