Обитают дюгони в прибрежных водах Красного моря, в Индийском океане у восточного побережья Африки, вдоль побережья и у островов Бенгальского залива, Цейлона, Индонезии, Северной Австралии, Молуккских островов и Филиппин.

А по западному берегу Африки, в тропической зоне, живут ламантины – из иного, чем дюгони, семейства сирен. Заплывают из моря в реки, загадочным образом добрались даже до озера Чад и там обосновались. Родичи ламантинов – манаты нашли подходящее для себя местожительство по ту сторону Атлантики, у восточных берегов Америки. Обычный манат (от Северной Каролины до северо-востока Южной Америки) и манат бразильский: реки бассейна Ориноко и Амазонки.

Внешне манаты отличаются от дюгоней лишь округлым хвостом и более раздвоенной верхней губой, обе половинки которой могут двигаться независимо друг от друга. Правда, манаты крупнее дюгоней. Старые самцы длиной до четырех с половиной метров и весят до 680 килограммов. Но такие теперь редкость, обычны двух- и трехметровые. Старые путешественники рассказывали и о семиметровых манатах, но в наши дни никто подобных не видел.

Отличает манатов и более короткая беременность – пять-шесть месяцев (у дюгоней одиннадцать). Детенышей может быть и два, с родителями живут они около двух лет, из которых полтора года сосут мать. Она кормит малыша под водой, распластавшись горизонтально брюхом вниз, и не поддерживает ластом, не встает по грудь вертикально из воды, как часто, говорят, бывает у дюгоней.

Странно, но именно эта приписанная сиренам молвой «человекоподобная» манера кормить дитя и породила, по-видимому, легенды, сказки и мифы о морских девах. Так считают исследователи этих легенд. Однако, возможно, и дюгони не кормят своих малышей, прижав к груди ластом и подняв голову из воды. Впрочем, точно это пока неизвестно. Но за кормящими манатами много раз наблюдали в аквариумах и зоопарках, и никто не видел ничего подобного.

Манатов и ламантинов легко отличить от дюгоней по хвостовому плавнику: сзади он округлый, а у дюгоней – с небольшой вырезкой, похожей на рыбий хвост. Сирены кормятся только растениями.

Естественная история морских коров довольно заурядная, поведение не блещет проявлением особого интеллекта, образ жизни однообразен. Но сверхъестественная, мифологическая их история весьма романтична, интересна и уходит первородными корнями далеко в глубь тысячелетий – в Древневавилонское царство. Оттуда мифы о рыбохвостых девах (первоначально – мужчинах!), попутно меняя форму и содержание, перекочевали в Финикию, Древнюю Грецию и затем в другие страны.

Двести лет назад и в наших морях водились сирены (не сказочные, а натуральные!), сумевшие приспособиться к весьма прохладным водам севера Тихого океана. Ведь манаты и дюгони живут только в теплой воде, не ниже 20 градусов, но и такая слишком холодна для них. Они в ней лишь сонно дремлют, зимуя и дожидаясь лета, когда морские и речные воды на севере обитаемого ареала станут теплее.

Командорских сирен, или стеллеровых коров, открыла в 1742 году экспедиция Беринга. Имя «стеллеровых» они получили в честь молодого исследователя, «адъюнкта натуральной истории» и врача этой экспедиции Георга Стеллера, который первым описал жизнь и внешность капустниц, или капустников, – так назвали русские командорских сирен, которые кормились бурыми водорослями, по-местному – морской капустой. Не только природной склонностью к прохладным водам (и некоторыми морфологическими чертами) отличались капустницы от своих экзотических родичей, но и ростом: длиной были метров до девяти, а весом до четырех тонн.

«А той одной коровы мясо всем тридцати трем человекам на один месяц с удовольствием происходило в пищу» (Петр Яковлев, обер-гитенфорвальтер).

Были! Мехопромышленники, устремившиеся на Командорские острова вскоре после экспедиции Беринга, перебили их всех. Последнюю, говорят, съел с товарищами некий Попов в 1768 году.

Отряд китообразных систематики разделяют на три подотряда: древних (все вымерли 30 миллионов лет назад), зубатых и усатых китов.

Хотя китообразные произошли 70 миллионов лет назад, по-видимому, от каких-то хищных, близких к предкам собак, зверей (а возможно, и от насекомоядных!), все связи с сушей у них давно утеряны, а приспособления к жизни в морях, некоторых озерах и реках выражены лучше, чем у всех водных млекопитающих. Тело похоже на рыбье, но с горизонтальными лопастями хвостовых плавников. Передние конечности эволюция преобразовала в ласты, задние исчезли совсем, сохранились лишь рудименты костей таза, у гладких китов также и бедер, не связанных с позвоночником. У большинства китообразных есть спинной плавник, впрочем без костной основы.

Тело бесшерстное, кожа гладкая, с очень толстым слоем подкожного жира, который и служит термоизолятором. У кашалота, горбача и полосатиков толщина его в среднем до 18, а у гладких китов – до 50 сантиметров! Немного щетинок уцелело лишь на морде. Некоторые киты, например нарвал, совершенно безволосы. Потовых и сальных желез нет. Слюнных желез тоже нет, или они недоразвиты.

Желудок велик (у крупных китов вмещает тысячу литров!), устроен сложно: из трех камер. В первой камере пища мнется и «пережевывается» мускулатурой желудка, проглоченными камнями (у зубатых китов) и костями съеденных рыб. Почки относительно вдвое крупнее, чем у наземных зверей, так как удаляют из организма много проглоченных с морской водой солей. Нет трубчатых костей, все пористые, сильно пропитаны жиром.

Зубатых китов отличают от усатых прежде всего зубы: их может быть и 272 (рекорд для зверей!) у амазонских дельфинов, и только одна пара (клюворылы и ремнезубы), либо лишь один левый верхний клык – почти трехметровый, направленный прямо вперед сквозь верхнюю губу (у самцов нарвалов, у самок недоразвитый зачаток этого клыка). Все зубы однообразны по форме, обычно конические.

У китов усатых нет никаких зубов, вместо них по бокам верхней челюсти растут роговые поперечные пластины с бахромчатыми изнутри краями – цедилка, которая, когда кит закроет рот, выпускает лишь воду, а мелкие рачки, рыбы и кальмары остаются во рту.

У зубатых китов череп по непонятной причине асимметричный и только одна ноздря, или дыхало; усатые сохранили обе ноздри и симметричный череп. Размеры зубатых китов от метра с четвертью до 20 метров (кашалот), усатых – от 6 метров до 33. У первых самцы крупнее самок, у вторых наоборот.

У китообразных нет обоняния, зрение относительно слабое, но слух отличный. Исследования последних лет показали, что эти животные сигналят друг другу, ориентируются в пути и эхолоцируют пищу с помощью ультразвуков, как летучие мыши.

Беременность дельфинов – 10-12, усатых китов – 11, а у кашалотов – 16 месяцев. Почти всегда один детеныш, двойни и тройни очень редки. Соски – одна пара снизу, у корня хвоста, в похожих на карманы складках – сокращением особых мышц впрыскивают в рот детенышу очень питательное молоко. В нем не больше 50 процентов воды. Полосатики кормят детенышей молоком полгода, дельфины-фоцены и горбачи – 8-10 месяцев, большинство других китов – почти год.

На превосходном молоке новорожденные киты растут очень быстро: китенок-блювал, например, в первые семь месяцев в среднем прибавляет ежедневно по 100 килограммов в весе и почти 4 сантиметра в длину! Большие киты половозрелы в 4-6 лет, а некоторые дельфины и в полтора года. Самки крупных китов рожают через два с половиной года. Поскольку живут они лишь 30-40 лет, едва ли больше, то каждая, наверное, только 10-12 раз бывает матерью.

Китобойные флотилии всего мира уничтожили за последние 70 лет около миллиона крупных китов. Некоторые виды истреблены почти полностью.