Щеткохвостых четыре вида: три в тропическом поясе Африки, один в Южном Китае, Индокитае и, возможно, на Суматре. Внешне они очень похожи на длиннохвостых. Лишь голая центральная зона хвоста, покрытая чешуями, короче, а щетка на конце его длиннее и гуще. Днем они обычно прячутся в пещерах, расщелинах, дуплах. В холодное время в горах некоторые впадают в спячку. Хорошо плавают, как, впрочем, и многие другие дикобразы, и неплохо лазают по деревьям, хотя настоящими древесными назвать их нельзя.

Ему всего несколько дней от роду: детеныш-урсон, североамериканский древесный дикобраз. Он уже неплохо лазает по деревьям. Хватать хвостом ветки, как коэнду, не может, но колючки на хвосте все-таки помогают лазить, упираются в кору. Помогают и защищаться: урсон бьет колючим хвостом. Удар бывает порой смертельным: колючки со скоростью миллиметр в час продвигаются все глубже и глубже в тело и могут попасть в сердце или другой важный орган.

Древесные – все американцы: один вид, колючехвостый, обитает в Северной (от Аляски и Канады до Северной Мексики), десять других – в Центральной и Южной Америке. Из них восемь принадлежат к роду коэнду. Только у этих дикобразов хватающий хвост с голой подошвой на нижней стороне, такого же примерно типа, как у некоторых южноамериканских обезьян. Североамериканский дикобраз, защищаясь, колет своим иглистым хвостом, все другие древесные дикобразы таким оборонительным средством не наделены. Живут в основном на деревьях, кормятся растениями. Обычно лишь один детеныш в году, реже – до четырех.

Тундра начинается не сразу. Редеющие на болотах ельники, стелющиеся у мшистых камней карликовые березки, кустарники… Это лесная окраина, решительно наступающая на Арктику и Субарктику. За один год лес, подгоняемый потеплением климата, отвоевывает у тундры 500-700 метров.

Так что здесь, где мы стоим, раньше была каменистая (или, наоборот, хлипкая) холодная сырая пустыня, населенная видавшими виды полярными животными. А теперь? Наши знакомые мыши и полевки, лисы и зайцы… Вот след лося, который никогда не был любителем тундры. Дятел тут, а с ним и сойка, и рябчик, и многие другие.

Есть и лемминги. Кроме истинно лесного лемминга, не упомянутого в предыдущей главе, в северных лесах, окаймляющих Арктику и Субарктику Старого и Нового Света, живут настоящие (4-10 видов), копытные (4 вида) и болотные (2 американских вида) лемминги. Живут не всегда и не везде, и их не считают здешними. Их место там, впереди, в тундре. И если в лесу их положение незначительно, малозаметно, малопонятно, то там оно почетно.

Александр Федорович Миддендорф, русский ученый и путешественник прошлого века, поразился: до чего же все просто в тундре! Небольшое число видов животных соединено ясными, удобными для понимания экологическими связями. Тундра – своего рода наглядное пособие для изучения взаимоотношений в животном мире.

Радужные сполохи северного сияния заливают замершую равнину. Крадется песец. Белый, он не виден, лишь косая тень причудливо струится по снежным наметам. Вдруг короткий прыжок, какая-то возня и звук, похожий на скрип ржавого замка, только потоньше…

Отощавший за зиму олень небрежно долбит копытом наст, но вдруг принюхался, фыркнул – и хлоп! – придавил. Подбирает что-то губами, хрумкает…

Тундры Старого и Нового Света, полярные острова – родина копытных леммингов. Это единственные грызуны, которые, подобно зайцу беляку, линяя к зиме, регулярно меняют свою летнюю серо-бурую шерсть на белую. К зиме сильно разрастаются и когти на средних пальцах передних лап, образуются вильчатые «копытца», которыми зверьки с большим успехом, чем другие, некопытные, лемминги, роют ходы в мерзлом грунте и твердом насте.

Скачет по сугробам горностай. И вот ринулся в снег, нырнул, как в воду. Там, внизу, возня, но скоро зверек снова на снегу, а в зубах – добыча…

А когда вечерело, белая сова, мягко махая крыльями, пролетела и пала… Поднялась, неся что-то в когтях.

Что? Догадаться нетрудно: три хищника и один парнокопытный поживились леммингами. Поживились и проиллюстрировали простоту тундровых взаимоотношений, основанную на одинаковости вкусов.

Да, лемминги нужны в тундре всем. Когда много леммингов, много песцов, горностаев. И самка песца, случается, вскармливает по 18 детей! Когда мало леммингов, среди песцов ни любви, ни брачных игр, и многие не выводят детей. А бывает, что народившихся, слепых и беспомощных, бросает мать и уходит.

Когда много леммингов, и сова сыта. Когда мало леммингов, нет от нее покоя ни гусям, ни другим птицам. И охотник с ружьем, ожидающий пролетных уток, бывает, не выстрелит ни разу. Биологическая цепь уже оборвана в северных краях, где из-под когтистых совиных лап летят утиные перышки.

Такова роль леммингов.

Невидными или незаметными их не назовешь. Тельце длиной с небольшую ладонь (лесные и болотные лемминги поменьше), с маленьким хвостиком. Желтоватые, ржавые, коричневые, черные пятна. Один из настоящих леммингов, норвежский, так и зовется «пеструшкой».

Некоторые из настоящих леммингов к зиме белеют, но немногие. Копытные лемминги зимой белоснежные, пушистые. Они и вообще более совершенны: у них копыта! Конечно, не настоящие, а все же копыта, разросшиеся к зиме и раздвоившиеся на концах средние когти передних лап. С таким вооружением рыть не в пример легче.

Несмотря на малую величину, лемминг выглядит зверьком основательным, не то что прыткая мышь. Он оставляет на снегу изрядные следы, которые кажутся несоразмерными, но их секрет прост: шерсть вокруг ступни лемминга растет широко.

Глаза у него малы и невыразительны, ушей почти не видно.

Тундра и каменистые горбы сопок еще хранят зелень, но холодное небо уже раз-другой одарило землю истерической щедростью снежных зарядов: бешено вертясь, липкие хлопья летели, летели, летели… И вот явилась зима. Сильный ночной снегопад надолго укрыл землю. Угрюмый, холодный, враждебный мир остался наверху.

Зима для всех мачеха. Ей не рады даже такие прославленные полярники, как белый медведь, морж, тюлень, пингвин. Но лемминг – один из немногих на земле зверей, кому зима заботливая мать. Шубка у лемминга достаточно теплая, чтобы не замерзнуть под сугробом, отличное умение свободно там передвигаться и, наконец, запасы пропитания, которые не испортятся в природном холодильнике. Огромные грибы-подберезовики, на севере их червь не берет, не сгнили, не упали, а заледенели, занесены снегом. И крепким листочкам морошки и их ягодам, мху, лишайникам что от мороза сделается?! Они ничуть не теряют вкуса. В крайнем случае пригодна на обед и душистая кора березок.

Бесконечная полярная ночь. Свищет пурга над тундрой. Кто сумел уйти, улететь, тот ушел, улетел… А кто остался… Тощие, похожие на тени, звери. Редко когда удается раскопать глубокий сугроб и поживиться леммингом… А леммингам хорошо! В снеговом дворце бесчисленные ходы и галереи, каждая из которых как раз та сказочная речка с кисельными берегами.

В марте у леммингов уже выводки. Март на севере не тот, что в Подмосковье. Морозы люты, и солнце неохотно и ненадолго кажет лик свой из-за линии горизонта. Под снегом, конечно, тоже не слишком тепло. Но для новорожденных готовы гнезда. До марта, на досуге, лемминги строили. Материал тут же: сухая осока и прочная трава, мох, лишайник, надранное лыко. Сплели под сугробом шар сантиметров двадцать в диаметре – внутри мягко и температура уже не снеговая. И довольно крепкий шар: тяжесть сугробовой толщи нескоро его сплющит. Тут через месяц вырастают дети первого из тех 2-4 пометов, которые лемминги приносят каждый год.