Незадолго до завоевания Новгородской земли Москва сама оказалась в критическом положении.

В 1445 году в бою под Суздалем великий князь Московский Василий II попал в плен к татарам. Хан Улу-Мухаммед предложил князю свободу в обмен на огромный выкуп и кабальные условия, которые, по сути, возвращали Русь во времена Батыя. Василий II, литовец по матери, страстно желая властвовать над русскими и не считаясь с их национальными интересами, согласился выполнить все требования хана. В Москву Василий II явился окруженный толпой татарских князьков, уже готовых принять власть над русскими городами. Такого позора Москва не видывала уже давно! Народ негодовал на своего князя, который ради собственного спасения был готов отдать их в рабство татарам.

Всеобщим возмущением воспользовался князь Дмитрий Шемяка, давний противник Василия II. Он возглавил, можно сказать, национальное восстание против великого князя, вступившего в сговор с врагами Руси. Дмитрию Шемяке удалось быстро сплотить оппозицию и отстранить Василия II от власти. Совершая суд, восставшие вопрошали великого князя: «Почто еси тотар привел на Рускую землю, и городы дал еси им и волости в кормленье? А тотар любишь и речь их любишь паче меры, а хрестьян томишь без милости, а злато и сребро тотарам даешь, и именье великое»^{232}.

Оппозицию Василию II, поддержанную широкими массами русского населения, духовно окормляли старцы Троице-Сергиева монастыря. Несмотря на это, Василию II вскоре удалось собрать вокруг себя своих сторонников, и кровавая борьба за великокняжеский престол вспыхнула с новой силой.

Воспользовавшись московской смутой, Швеция в союзе с Ливонским орденом нанесла удар по Руси с запада. В течение 1445–1448 годов Великий Новгород совместно с Псковом вел тяжелую войну против западных агрессоров. Положение Новгородской республики осложнилось еще более, когда Литва, тоже не преминув воспользоваться русской междоусобицей, предъявила претензии на исконно новгородские земли. Тем не менее из этой сложнейшей ситуации Великий Новгород вышел с честью и в очередной раз оказался тем щитом, который уже не раз спасал Русь от западных поработителей.

Новгородская республика издревле предоставляла убежище гонимым и обездоленным. Ее гостеприимством пользовались многие русские князья, испытавшие поражения в усобицах и преследуемые своими врагами. Великий Новгород всегда давал им прибежище, несмотря на недовольство их противников и невыгодность такого покровительства с политической точки зрения. Не отступили от своего правила новгородцы и во время московской смуты. В Новгороде попеременно скрывались от преследователей и Василий II, и Дмитрий Шемяка.

Василий II, победив Шемяку и укрепившись на великокняжеском престоле, отплатил Новгороду за его невмешательство в московскую междоусобицу и оборону западных границ черной неблагодарностью. В 1456 году, чтобы наказать новгородских бояр якобы за связь с Дмитрием Шемякой, Василий II предпринял поход на Новгород. Часть его войск составляли татары, принятые на московскую службу.

Военные действия начались с того, что войска Василия II заняли Торжок. Затем они разграбили Старую Руссу, в которой убили множество жителей. Московские полки уже готовились двинуться на сам Новгород, как перед ними неожиданно появилось конное новгородское войско. В завязавшейся битве решающую роль сыграли татары. Они издали стрелами перебили лошадей у закованных в броню новгородских всадников и тем самым преподнесли победу великому князю.

1456 году в местечке Яжелбицах в результате переговоров между новгородским архиепископом Евфимием и Василием II был заключен договор. Новгородская республика, потерпевшая в войне поражение, лишилась некоторых своих суверенных прав, в том числе права предоставлять убежище политическим изгнанникам. Согласно этому договору новгородцы также обязывались выплатить Василию II контрибуцию в размере 10 ООО рублей — сумму по тем временам несметную. Чтобы представить ее размеры, надо сказать, что хан Едигей в 1408 году за снятие осады с Москвы получил 3000 рублей, а самого Василия II татары выпустили из плена за 5000 рублей. О чем это говорит? О богатстве Великого Новгорода и истинных причинах похода, предпринятого Василием II.

Спустя пятнадцать лет после заключения Яжелбицкого договора Иван III, сын Василия II, приступит к окончательному завоеванию Новгорода. За пример он возьмет действия отца. Иван III также поведет на Новгород татар и применит их тактику в борьбе с новгородцами.

В середине XV века политика Новгородской республики по отношению соседей оставалась прежней. «Новгород всегда оставался верен старине; он не хотел ни властвовать, ни расширять своих пределов; он хотел и сам быть, и видеть вокруг себя русский мир в таком положении, в каком он вырос в протекшие века; готов был, по старинным обычаям, признавать над собою первенство великого князя в качестве первого между равными, но не в значении властвующегр князьями; хотел, чтобы собственная его автономия была не нарушена»¹. Однако к этому времени на Руси сформировалась сила, которая смотрела на положение общерусских дел совсем иначе, чем Новгород. Не обращая внимания на старину, уничтожая вековые традиции, не считаясь ни с чем и ни с кем, Москва уже строила свой новый имперский мир, который можно назвать российским, но никак не русским.

Л. Гумилев писал, что в конце XV века москвичи перестали воспринимать новгородцев как «своих». Иван III шел на Новгород, по слову летописца, «не яко на христиан, но яко на язычник и на отступник православья»¹. Молодой московский этнос в тот момент уже руководствовался новым национально-политическим менталитетом. Москвичи громили старорусский новгородский этнос и выкорчевывали его многовековые традиции с непоколебимой уверенностью в своей полной правоте. И это не удивительно. Все новое и революционное всегда стремится расправиться со старым и консервативным, даже если это старое на самом деле является исконно «своим».

В отечественной, особенно советской, историографии, когда речь заходит о завоевании Москвой Великого Новгорода, часто употребляется слово «воссоединение». Встречается оно и в книге Д. С. Лихачева «Новгород Великий. Очерк культуры Новгорода XI–XVII веков», 1945 года издания.

Это исследование выдающегося ученого интересно и содержательно. Однако Д. С. Лихачеву, написавшему книгу в период правления Сталина, пришлось отдать дань времени. Характерно название одной из глав: «Сторонники воссоединения с Москвой в Новгороде». Сразу напрашивается вопрос: разве Великий Новгород когда-то отделился от Москвы? Как известно, до момента захвата его Иваном III он был самостоятельным государством, никогда не входившим в состав Московского княжества. Или название другой главы: «Воссоединение Новгорода с Русским государством». Не правда ли неловко за государственную власть, идеология которой заставила Д. С. Лихачева писать явную нелепицу? Ведь ему, знаменитому специалисту в области древнерусской культуры и истории, было прекрасно известно, что Новгород никогда не отделялся от Русского государства? Однако иначе выражаться в то время не позволялось.

Сталинская концепция истории безапелляционно отождествляла Русское государство только с Москвой. Следуя этой доктрине, историкам приходилось утверждать, что Москва не завоевывала другие русские земли, а воссоединяла с собой. Они, дескать, когда-то от нее отпали, и московским князьям выпал нелегкий жребий их воссоединять. Даты отпадений русских княжеств и земель от Москвы, естественно, обходили молчанием.

Такая однобокая и, по сути, убогая концепция русской истории, однако, не была «научным» открытием только сталинских историков. Свое вдохновение они черпали из трудов некоторых своих предшественников, историков имперской России.