Таривил молчал. Только губы дрожали: то ли от гнева, то ли от отчаяния…

— Юный маг, поверь мне, я видела множество людей, эльфов и дварфов, которые никогда не сознались бы себе, что ищут встречи со мной. Они ухитрялись переходить улицу перед несущейся каретой, «не замечая» опасности. Бродили по тёмным переулкам — вовсе не имея намерения нарваться на нож грабителя. И каждый из них втайне за что-то ненавидел себя. А ты… ты — немёртвый, и ты использовал магию Жизни, «позабыв» о своей новой природе.

— Да нет же! — Таривил вскочил. — Я хотел попробовать вывести на поверхность источник кристаллов Земли, открыть родник Лесной магии… Я слышал, некоторые из эльфийских магов это могут. Я просто поддался безумной надежде… я почувствовал, что, кажется, тоже смогу… И обо всём забыл. Я хотел сделать себе новый Жезл… кристалл для него. Если бы я хотел умереть, разве бы я думал о волшебном скипетре?

Мортис усмехнулась уголками губ.

— Хорошо. Я надеюсь, Таривил, что, если мы ещё раз встретимся, это произойдёт при иных обстоятельствах… Ты тёмный эльф. Конечно, ты можешь использовать магию Жизни, но делай это разумно, не забывая о предосторожностях, которые отныне необходимы тебе. Зато теперь тебе не надо создавать магический Щит, призывая силы Смерти, — богиня улыбнулась. — Возвращайся. Так и быть, ты очнёшься, и тебе не потребуется снова яйцо дракона.

— Чем я заслужил такую милость? — криво усмехнулся юноша.

— Ты принадлежишь моему народу, — пожала плечами богиня. — Ты немёртвый, и ты эльф.

— Хоть явился в твою страну как враг?

Мортис чуть наклонила голову и снова улыбнулась.

— Я гневалась на тебя, это правда. Но потом, когда мой гнев утих, я поняла, что, в сущности, ты ни в чём не виноват. Ты верил в то, что тебе говорили, ты служил Гвариану… Ты честный и верный мальчик. Так за что же тебя наказывать?

— Госпожа… А вернутся ли Эет и Вирлисс? Демоны не причинят им вреда?

По лицу Мортис пробежала едва уловимая тень озабоченности.

— Пока им ничего не угрожает, Таривил, — вздохнув, ответила она. — Ну, иди…

— Пока?

— Обо всём, что меня тревожит, я поговорю с Эетом, — мягко улыбнулась богиня. — Не забивай голову. Всё будет хорошо.

— Кстати… Я хотел бы спросить об Эете, госпожа. Хотел бы понять… Мне рассказывали, когда-то ты сообщала свою волю немёртвым через верховного жреца. Эет его преемник?

— Нет, — покачала головой Мортис. — Эет больше, чем верховный жрец. Жрецы были моими слугами, и я никогда не позволяла им обсуждать мои приказания. А мнение Эета много значит для меня.

— Значит, Эет тоже тариллин?

Богиня вдруг смущённо опустила взгляд. Щёки её залил румянец, а губы тронула лёгкая улыбка.

— Нет. Таривил, я не стану обсуждать с тобой истинную природу Эета и Вирлисса, потому что они сами её до конца не осознают. Они догадываются, что на самом деле больше, чем лич и дух… И Вирлисс, даже когда вновь обретёт своё тело, уже никогда не станет обычным вампиром. Они знают это, пусть же это будет известно и тебе. А сверх того вам знать пока не надо.

Таривилу ещё о многом хотелось спросить, но он не посмел. В самом деле, как задавать вопросы о Гвариане, зная, насколько болезненными они могут оказаться? Да и воспитание не позволяло эльфу касаться в первой беседе столь личной темы.

— Иди, — усмехнувшись, мягко сказала богиня — и мир, задрожав, словно отражение в потревоженной воде, исчез, уступив место темноте. Обычной темноте под закрытыми веками.

Таривил медленно раскрыл глаза и поднял голову. Прямо перед ним, сияя золотыми и зелёными переливами, дрожал рябью под лучами солнца родник. Только в нём искрилась не вода.

Жидкий кристалл.

И вокруг разрастались цветы и трава — стремительно, буйные и шальные, переполненные жизнью.

Перед Таривилом бил источник лесной магии. Рудник кристаллов Земли…

О Гвариан, это сделал он сам!

Голова кружилась от восторга. Значит, он может… Он всё ещё может прикоснуться к магии Жизни… И пусть, как сказала богиня, надо соблюдать предосторожности — но Сила не оставила его!

Юноша осторожно опустился на колени перед кустом орешника и, прикрыв глаза, мысленно обратился к деревцу. И орех, зашелестев, опустил свои ветви.

— Благодарю, — Таривил склонил голову и осторожно сломил гибкий прут.

Теперь — призвать Щит Смерти.

Эльф осторожно дотронулся до сияющего, дрожащего кристалла Земли. Руку кольнуло, словно он коснулся натёртой шерстью эбеновой палочки. И немёртвый аккуратно насадил капли на ореховый прутик — как почки с проклюнувшимися зелёными листьями.

Не умея сдержать улыбку, юный маг опустил в родник верхушку будущего Жезла — и вынул, увенчанную острым кристаллом, как наполовину развернувшимся листом.

Обволакивали ветвь слова заклинания — и вот уже Жезл готов, сияет искрами магических камней под лучами солнца.

Таривил счастливо улыбался, запрокинув голову и глядя на высокое, наполненное светом, небо.

— Я снова могу творить магию… — прошептал он.

Конечно, его Жезл пронизан энергией Жизни, но это воистину неважно. Главное, сделать рукоятку, вроде гарды у меча, и что-то вроде ножен, чтобы безопасно носить скипетр у пояса — и извлекать в любой нужный момент.

В конце концов, магия Леса не всегда сплетается с магией Жизни. И, прибегая к магическому скипетру, не нужно будет всегда накладывать на себя Щит, если позаботиться о таких вот элементарных предосторожностях, не допуская прикосновения к самим камням Жезла. Чехол можно сшить из любой плотной ткани, она наверняка найдётся в Храме, а вот гарду… Из чего сделать гарду?

На ум приходил только камень.

Юноша усмехнулся. Значит, на побережье!

Море встретило эльфа свежим ветром, растрепавшим волосы. Кричали чайки, летая над волнами. Над рифами вскипали белые буруны.

Таривил бродил по песчаной полосе у подножия скал, что полностью поглощалась морем в часы прилива, и внимательно рассматривал окатанные прибоем обломки камней. И, даже подобрав несколько подходящих, эльф не торопился уходить с берега — просто потому, что ему не хотелось возвращаться в Храм.

По коже пробежал лёгкий озноб. Таривил вздрогнул и остановился.

Что это? Магия?

Всё верно… Когда-то давно тут творили магию. Магию Пространства! Таривил не мог спутать, потому что в своё время Совет Магов выбрал его для путешествия между мирами как раз из-за невероятного таланта юного волшебника в этой сфере тайного искусства.

Эльф рассовал найденные камни по карманам куртки и медленно направился к прибрежным скалам, следуя ощущению магического поля. Вот! Здесь… Здесь когда-то создавали пространственный карман. Такие, как слышал эльф, использовались некогда магами Невенара, чтобы прятать сокровища — не только золото, разумеется, но и волшебные артефакты — или пленных… Время там могло течь совсем по-иному…

Таривил ни на секунду не задумался. Тесная связь с Господином не позволила бы ему спутать магический почерк Эета ни с чьим иным, а присутствие на ритуале вызова демона позволило узнать и почерк Вирлисса. Карман творили не они. Значит, если его вскрыть, это никоим образом не станет вмешательством в их дела.

Маг сосредоточился, скользя ладонями по незримой стене, что ощущалась лишь лёгким покалыванием. Определить параметры… Эльф изучал мощность и кривизну поля, вслушиваясь в саму боль искажённого пространства, свёрнутого, будто рулон. Юноша больше ничего не воспринимал, потерял чувство времени… Вот она, формула! Наконец стала понятной.

О Гвариан, похоже, этот карман творили в невероятной спешке, на одном заклятье, без ритуала. Опирались только на волю и силу мага. Изнутри такой карман не открыть. Значит, там точно нет живых… или немёртвых. Очевидно, тайник. Что же в нём прятали?

Очень интересно.

Таривил мысленно сплетал заклинание. Наконец, почувствовав, что формула готова, юноша на одном выдохе призвал Силу и взмахнул руками.

По почве прошёл низкий гул, и берег содрогнулся в судорожной конвульсии. Со скал посыпался сор и прошлогодние птичьи гнезда.