— Наверное, в Университете, — Вирлисс, упав на стул напротив, запрокинул голову. — Представить не можешь, Эт, с души словно тяжесть свалилась, когда я Скидбладнир увидел, и сам не могу понять, с чего…

— Ну и хорошо, что свалилась, — весело ответил Эет. — А вот меня кое-что беспокоит…

— Что?

— Мы обещали Сили, что отправимся в Невенар. Но, чёрт меня побери, как же я оставлю Храм?

— Но…

— Одно дело покинуть его на несколько часов… ну, пусть на несколько дней! Оставить, зная, что тут Арит и Таривил… Это легко, ведь я теперь, хвала богине, полноценный лич, а не зомби. Но как я уйду, оставив Алтарь на неопределённый срок? С риском погибнуть? Согласись, это прямое нарушение приказа. А Заклятье Подчинения никто с меня не снимал… И сам я не сумел освободиться, ты знаешь.

Вирлисс молчал, закусив губы. Всё верно. Всё так.

Его друг, правитель Атариды и могущественный маг — собственность студентки-недоучки по имени Ларинна…

— И что ты предлагаешь? — одними губами прошептал Вирлисс.

Эет тяжело вздохнул. Как же не хотелось даже думать о подобном, не то что говорить вслух!

— Вир… Я прошу тебя. Ты снова станешь полноценным некромантом… Более чем некромантом! Ты станешь полноценным тариллином. И, когда ты окрепнешь…

Глаза Вирлисса расширились.

— Отбить тебя у Ларинны? Ты доверишься мне?

— Если не тебе, то кому? — удивлённо вскинул брови Эет. — Ты произнесёшь Формулу Освобождения, и мы сможем спокойно отправляться в Невенар.

Вирлисс кивнул.

— Я согласен. — И, помолчав, вдруг виновато добавил: — А как ты думаешь… Фрери… вдруг она очнётся вместе со мной?

— Даже если не очнётся, ты же её Мастер! — встав, хлопнул друга по плечу Эет. — Просто прикажи ей очнуться, как в тот раз, когда поднимал.

Вирлисс покачал головой.

— Я освободил её… Больше у меня нет никакой власти над нею.

Эет закусил губы.

— Ну… Будем надеяться, Вир. В любом случае, теперь у тебя есть Скидбладнир. И у нас обоих — счёт к Одину. Так что не переживай.

Вирлисс медленно склонил голову в знак согласия.

И резко поднялся.

— Я пойду, Эт. Не могу больше.

— Куда?

— Вниз. К Фрери. Всё равно меня скоро втянет, но я хочу увидеть её… Хотя бы увидеть!

— Да подожди! — Эет схватил Вира за руку. — Дурак влюблённый… Не надо тебе сейчас на неё смотреть, она сама этого бы не захотела! Успеешь налюбоваться, когда в себя придёшь… Вир! Да Вир же!

Вир, вырвав руку, шёл, не оглядываясь, к внутренним лестницам.

Плюнув, Эет догнал друга и пошёл рядом.

Оба молчали.

Внутри у Эта вибрировало напряжение. Он прекрасно понимал Вирлисса, ведь ещё свежо в памяти было воспоминание, как он сам мчался в потайную комнату, думая, что увидит Госпожу…

Но что предстанет глазам Вира?…

Богиня, ну сделай же хоть что-нибудь!

Лестницы. Холл. Купальни.

На входе в ванное крыло друзья столкнулись с выходившими солдатами.

— Всё выполнено, повелитель, — почтительно поклонился маг.

— Спасибо, вы все свободны, — кивнул Эет и поспешил следом за Вирлиссом, который даже не замедлил шаг.

Лич устремился по проходу вдоль рекреаций с купальнями — и резко остановился, увидев.

Его друг стоял на коленях возле ванны и прижимался щекой к бледной руке, свесившейся через край — тонкой, иссохшей руке, ногти на которой казались длинными и страшными.

Из-под сомкнутых век Вирлисса беззвучно катились слёзы.

Эет, сглотнув непонятный ком в горле, отступил назад, стараясь слиться со стенами.

— Ты мне не мешаешь, — не открывая глаз, сдавленно произнёс Вирлисс.

Хранитель Храма, стараясь не дышать, прошёл чуть дальше, к следующей рекреации, где стояла ванна с телом самого Вира.

Наполненная тёплой, не успевшей свернуться кровью.

На полу у стока что-то темнело. Эет наклонился, мазнув пальцем.

Сажа.

Значит, вот всё, что осталось от тел преступников, чья кровь сейчас пробуждает вампиров к жизни? Да уж, демоны радикальны…

Сток ещё хранил тепло, хотя, наверное, пришлось использовать немало воды, чтобы всё смыть. Какой же костёр развёл тут милейший Харшис? Ванны, конечно, он прикрыл защитным полем, чтобы кровь не запеклась.

Эет посмотрел на тело. Кожа стала гладкой, и клыки уже не так открыты…

Лич, бесшумно ступая в своих кожаных сапогах по мраморной плитке, вернулся к ванне Фрери. Вирлисс поднялся на ноги, не выпуская руки любимой из своих ладоней, и с бесконечной нежностью смотрел на девушку.

— Видишь? — прошептал он. — Она поправляется на глазах. Бедная моя девочка, держись! Всё будет хорошо…

— Пойдём, — мягко дотронулся до его плеча Эет.

Вирлисс помотал головой.

— Нет. Иди. Я останусь.

— Вир…

— Я должен, Эт.

Он посмотрел в глаза Эету, чуть грустно улыбнулся и, бережно опустив руку Фрей в кровь, пошёл к своему телу.

— Вир, не глупи! — крикнул Эет.

Вирлисс обернулся с печальной улыбкой, махнул на прощанье — и пропал.

Эет тяжело вздохнул и посмотрел на тело Фрери.

Тонкие, крупные кольца волос разметались по белоснежным плечам, и тень на щеках дрожит от длинных ресниц… И почему её не считали красавицей?

Хотя… Ведь не бывает вампиров с заурядной внешностью, а теперь она вампир.

Вир был прав: хорошеет прямо на глазах. И кровь… она не засыхает на теле, кожа словно впитывает её.

— Что ж, Фрери, нам остаётся только ждать, когда этот обалдуй очнётся, — усмехнувшись, ободряюще сказал Эет девушке, словно она могла его услышать. — Судя по тому, как ты выздоравливаешь, ждать придётся недолго. А дорогу он знает.

С этими словами Эет повернулся и медленно направился назад вдоль рекреаций. На душе лежала неподъёмная тяжесть.

Эет

Эет стоял на балконе Верхнего храма, глядя в беспросветную ночь и механически катая меж ладоней бокал с вином.

Ветер рвал волосы, кидал пряди на лицо. В скалах, внизу, шумели волны, с гулом бросаясь на уступы.

С юга шёл шторм…

Эет вздохнул и, поставив бокал на парапет балкона, помассировал лоб кончиками пальцев, пытаясь снять напряжение. Если бы хоть с кем-то переброситься словом!

Но в Храме он был один.

Вир до сих пор не пришёл в себя, а Таривил с Аритом так и не вернулись.

Эет обеспокоился их отсутствием слишком поздно, занятый мыслями о Вире.

В последний раз молодой лич спускался в купальни около трёх часов назад — его осенило, что вампирам элементарно не во что будет одеться, когда они придут в себя. Эет аккуратно разложил на лавке рядом с ванной Фрей просторную ночную рубашку, которую Вир легко смог бы надеть на бессознательную девушку, а рядом с ванной Вира — нижнее белье, чёрную рубашку и брюки. Сверху, бережно свёрнутый, юноша оставил плащ — тот самый, который некогда вампир столь великодушно одолжил практически незнакомому смертному парню…

В переживаниях за друга время летело незаметно, и Эет только тогда понял, что Арита с Таривилом нет в Храме, когда, не выдержав внутреннего напряжения, заглянул к Тару.

— Таривил, послушай, может, споёшь?… — начал было лич — и, осёкшись, замер на пороге пустой тёмной комнаты.

— Арит? — опомнившись, быстро постучался он в дверь напротив. — Арит, Таривил не у вас?…

На стук никто не отозвался, и тогда Эет, повыше подняв светильник, вошёл без приглашения.

Луч света выхватил из темноты нетронутую постель да тщательно прибранный стол.

Эет поспешно вернулся в Верхний храм и открыл портал в кардегарию.

Там царило веселье: солдаты играли в кости, хохотали, курили, со всех сторон раздавались громкие голоса — смолкшие как по волшебству, едва воины заметили Эета.

— Повелитель!

Все вскочили, а потом как один преклонили колено, коснувшись кончиками крыльев пола.

— Дарршис здесь? — коротко спросил Эет.

— У себя в кабинете, повелитель, — ответил сержант.

Юноша кивнул и быстрым шагом направился через зал к дверям в дальней стене, за которыми располагался кабинет сотника.