Через неделю добрались до города Таченга на советско-китайской границе, где и застряли.

За время отсутствия Хедина произошло два важных события. Войска Гоминьдана во главе с Чан Кайши взяли Пекин. Дружественный Хедину губернатор Янг Ченцин был убит. Чан Кайши пожелал иметь в отдаленной провинции более покладистого «мандарина», и преемником Янга стал заведовавший его канцелярией Цзинь Шуджень, у которого были совсем другие взгляды на китайско-шведскую экспедицию. Он тут же начал вставлять ей палки в колеса.

Хедину пришлось проторчать в Таченге несколько недель. Во-первых, мешали препоны, которые создавал Цзинь; во-вторых, Амбольт подхватил дизентерию, и пришлось спешно вызывать доктора Хуммеля из Урумчи. Только 4 октября автомобильный караван Свена въехал во двор штаб-квартиры экспедиции.

Пока Хедин ездил в Швецию, произошло несколько событий. Геолог Эрик Норин побывал в пустыне Лоб и зафиксировал, что река Конче-дарья действительно изменила направление. При этом в северной части пустыни образовалось несколько озер. Фольке Бергман нашел руины нескольких древних поселений в южной части пустыни Такла-Макан и на севере Тибета. Палеонтолог Юань обнаружил на Тянь-Шане окаменелые останки доисторических ящеров.

Об этих открытиях, подчеркивая их эпохальный характер, Хедин информировал прессу. Не обошлось без курьезов: во Франции, из-за неверно понятого сообщения, появилась новость о том, что профессор Юань изловил живого динозавра.

В начале декабря в Швеции вышла из печати книга Хедина об экспедиции «Обратно в Азию». Но в самой Азии губернатор Цзинь Шуджень потребовал, чтобы экспедиция оставила Синьцзян не позднее 1 мая 1929 года.

После того как войска Чан Кайши заняли Пекин, он сделал столицей Китая Нанкин. Хедин и Сю Пинчанг приехали туда в начале марта 1929 года. 8 марта их принял Чан Кайши. Ровно в десять он вошел в конференц-зал, пожал руку сначала Хедину, потом Сю Пинчангу. Чан Кайши был вежлив и сдержан. Говорил генерал по-китайски. Министр путей сообщения Сунь Фу, сын основателя партии Гоминьдан Сунь Ятсена, перевел:

— Что я могу для вас сделать?

Хедин в нескольких словах рассказал об экспедиции, ее значении для провинции Синьцзян, всего Китая, китайской и мировой науки и завершил:

— Я прошу оградить нас, равно как и наших китайских сотрудников, от нападок губернатора Синьцзяна Цзинь Шудженя.

Чан Кайши обещал.

Тринадцатого марта Цзинь Шудженю должны были доставить телеграмму от Чан Кайши: ему предписывалось оказать экспедиции всяческое содействие и максимально облегчить ее работу. Хедин задержался в Нанкине — он хотел дождаться ответа губернатора.

Однако ответа из Урумчи так и не последовало. Между Нанкином и Урумчи несколько тысяч километров; возможности центральной власти были крайне ограничены. В начале апреля Хедин вернулся в Пекин.

Нельзя сказать, что поездка в Нанкин была совершенно неудачной. Хедин получил разрешение продлить работу экспедиции на несколько лет, ему позволили нанять еще четверых шведских помощников. Кроме того, он выговорил себе довольно экзотическую льготу: выпустить почтовую марку в количестве 25 тысяч экземпляров. Доходы от марки должны были пополнить экспедиционную кассу. Идею Свен позаимствовал у британских экспедиций на Эверест.

В Пекине Хедин встретился с палеонтологом из Упсалы Биргером Болином. Болин принимал участие в раскопках сенсационной находки — так называемого «пекинского человека». Палеонтолог вместе с китайским астрономом Паркером Ченом готовился к отъезду в Синьцзян.

Хедин планировал выехать в Урумчи в конце апреля вместе с ними, но ему пришлось изменить планы. Продолжение экспедиции вновь оказалось под вопросом.

Доктор Шальтенбранд внимательно посмотрел на пациента. Уже второй раз за два месяца Хедин попал в Американский госпиталь в Пекине из-за сильной боли в спине. Четыре дня его обследовали, брали анализы. Два шведских профессора, француз и немец-невропатолог Шальтенбранд провели консилиум. 29 апреля они сообщили пациенту диагноз:

— Мы считаем, что у вас опухоль. Она требует срочного оперативного вмешательства, но мы не считаем возможным оперировать вас в Пекине. Мы советуем вам как можно скорее обратиться за консультацией к доктору Харви Кушингу в Бостоне.

Хедин слушал приговор врачей с растущим беспокойством.

— Я не хочу скрывать от вас, что речь идет о весьма сложной операции, — сказал Шальтенбранд, который сам учился у Кушинга.

Через несколько дней врачи вновь собрались на консилиум. Один из них сомневался насчет опухоли, но все сходились в одном: надо ехать к Кушингу в Бостон. Доктор Хуммель телеграфировал домашнему врачу Хедина и двум знакомым профессорам в Стокгольме — они сказали то же самое.

Отправили каблограмму Кушингу, он ответил, что ожидает Хедина 9 июня. Известили Альму, она должна была встретить Свена в США.

На время своего отсутствия Хедин назначил руководителем экспедиции Эрика Норина.

Океанский лайнер «Президент Тафт» пересек Тихий океан и бросил 3 июня якорь в Сиэтле. Хедин и Хуммель, не отходивший от него ни на шаг, сели на поезд до Чикаго.

Восьмого июня Свен встретился с встревоженной Альмой и братом Карлом, который переехал в США после того, как Хедин рекомендовал его Форду в качестве инженера.

В Бостоне Свена положили в госпиталь Питера Бенгта Бригхама. Его тщательно обследовал ассистент Кушинга.

11 июня Хедин сидел в больничной палате и ждал. Наконец открылась дверь, вошел Кушинг. Худой, с коротко остриженными седыми волосами, орлиным носом. Он заговорил с Хедином так, как будто бы они были друзьями с детства. Харви Кушинг Свену понравился. Заключение Кушинга понравилось Хедину еще больше.

— Незачем вас кромсать. Я у вас никакой опухоли не нахожу.

Хуммель на судне «Кунгсхольм» Шведско-Американских линий отплыл из Нью-Йорка в Гётеборг. Хедин и Альма поехали в Чикаго на поиски потенциальных спонсоров среди богатых шведо-американцев. 7 июля Свен прислал Хуммелю телеграмму: «Получил деньги на покупку монгольского храма. Все здорово, очень тебя не хватает».

Щедрым спонсором оказался Винсент Бендикс,[36] входивший в десятку самых богатых людей Соединенных Штатов. Свен познакомился с Бендиксом через шведского атташе по культуре Таге Пальму. Хедин рассказал Бендиксу об экспедиции и упомянул о том, что король выделил на нее деньги. В действительности деньги выделило шведское правительство, но в глазах Свена государство и король были неразделимы. Он также рассказал о своих планах насчет покупки храма и о том, какую научную ценность он будет представлять для Музея этнографии в Стокгольме.

— Сколько вы получили от короля? — поинтересовался Бендикс.

— Полмиллиона.

Это не деньги. Вы получите от меня столько же. Кроны или доллары?

Хедин, Винсент Бендикс и его жена. Чикаго, 1929 год.

— Кроны, — автоматически среагировал Хедин и через секунду готов был откусить себе язык: почему он не попросил доллары?

Свен с Бендиксом придумали отличный ход: привезти монгольский храм на Всемирную выставку 1933 года в Чикаго. Бендикс был доволен, его интервьюировали американские и шведские газетчики.

Хедин отплыл из США на борту немецкого атлантического лайнера «Альберт Баллин». На пристани в немецком Куксхафене более трех тысяч человек встречали его как героя. Немецкое радио говорило о «великом шведе» и о той пользе, которую он приносит Германии.

Хедин вернулся в Стокгольм в субботу 3 августа. Вечером того же дня он ужинал с интересовавшимся археологией кронпринцем Густавом-Адольфом. Хедин жаждал вернуться к работе. Касса экспедиции была пополнена, новые планы составлены, и только нужно было срочно найти грамотного этнографа для поисков и покупки храмовой утвари.