— Мы должны показать на деле, что белые и желтые могут прекрасно жить и работать вместе и что наука выше политических рамок и расовых предрассудков.

Чтобы все участники экспедиции были в равном положении, Хедин отклонил предложение китайской стороны оплачивать содержание своих сограждан. Свен назначил китайцам равную с европейцами плату.

Его опасения насчет китайского «соруководителя» Сю Пинчанга быстро развеялись. Тот оказался разумным, доброжелательным малым и не вмешивался куда не надо.

Основную группу в сто пятьдесят верблюдов, груженных большей частью припасов, вел Хертиг Ларссон. Ему помогали десять погонщиков-монголов. Верблюды Ларссону не нравились: из-за слишком долгого безделья на вольном выпасе верблюды одичали.

Ларссон как в воду смотрел. В мгновение ока степенно вышагивающий караван превратился в стадо диких животных, разбегающихся в разные стороны. Хертигу и монголам с трудом удалось поймать тринадцать верблюдов. Прочие удалились за горизонт вместе с кассой экспедиции.

Верблюдов, кладь и кассу пришлось разыскивать два дня. Четыре «корабля пустыни» все же исчезли безвозвратно.

Двадцать восьмого сентября «Бродячий университет», как прозвал экспедицию Хедин, вышел к реке Эдзин-Гол. Было невероятно приятно оказаться возле изобилия воды после долгого пути по степи. В тени раскидистых тополей разбили лагерь, состоящий из двадцати шести синих с белым орнаментом монгольских юрт, подбитых пухом.

По вечерам люди собирались вокруг лагерного костра: разговаривали, пели, слушали граммофон. До начала ноября этот лагерь должен был выполнять роль базового.

Эдзин-Гол получила свое название по имени города Эдзин. Марко Поло побывал там в 1274 году. В те времена путешественники закупали в городе припасы перед долгими странствованиями через пустыню. Теперь лишь руины, засыпанные песком, остались на месте когда-то процветавшего города. Эдзин нашел Петр Козлов в 1909 году. Прекрасно сохранившиеся в пустыне росписи, предметы быта, искусства и, что самое важное, множество манускриптов представляли фантастическую научную ценность.[35]

Восьмого ноября экспедиция разделилась на три группы. Точкой сбора был выбран караванный город Хами, в семистах километрах на запад.

Предстояло пройти весьма непростой маршрут. Эту часть пустыни монголы прозвали Черная Гоби. Корма для верблюдов здесь было крайне мало, а расстояние между колодцами, напротив, очень большое.

Через четыре дня после выхода с Эдзин-Гол отряд Хедина накрыла песчаная буря. Два дня пришлось пережидать. Всё и все были буквально пропитаны песком. Через неделю пути опять налетела буря. Вдобавок стало смертельно холодно.

Хедин с Хертигом Ларссоном.

Из палатки выглядывают другие участники экспедиции.

Вскоре выяснилось, что Хертиг Ларссон не запас достаточно корма. Это была серьезная ошибка. Животные голодали и теряли силы на глазах.

Шестого декабря температура опустилась ниже минус двадцати. Приходилось идти пешком, ведя верблюдов в поводу. Они очень ослабли.

С трудом добрались до колодца Себистей, на полпути между Эдзин-Голом и Хами. Здесь Хедина скрутило от боли из-за камней в желчном пузыре. Основная часть экспедиции пошла дальше, а Хедин решил остановиться и дожидаться помощи. С ним остались врач и ботаник Дэвид Хуммель, археолог Фольке Бергман, геолог Эрик Норин и повар Чанг.

Ожидание оказалось долгим. Прошло Рождество, наступил Новый год. Холод был страшный, непрестанно дул пронизывающий ветер.

Когда боли становились особенно сильными, Хуммель делал Хедину уколы морфия. Совсем плохо было с едой. Остались лишь концентрат горохового супа и какао. Правда, однажды Фольке Бергману удалось подстрелить антилопу.

Помощь пришла через двадцать четыре дня. Хедина усадили в импровизированное кресло, привязанное между двумя верблюдами. 23 января 1928 года экспедиция вновь собралась в Хами в полном составе. Еще через две недели вышли в направлении Урумчи, столицы провинции Синьцзян, и 19 февраля добрались до Турфана, древнего города на Великом шелковом пути.

В Турфане Хедин и познакомился с Токта-ахуном, местным торговцем скотом. Они долго разговаривали, хотя Свен без малого четверть века не говорил на уйгурском языке. Токта-ахун рассказал Хедину, как он переплывал реку.

Свен впервые услышал о реке в этом районе.

— Семь лет назад, — рассказывал торговец, — Конче-дарья ушла из своего старого русла и обводнила прежде сухую Курук-дарью. Новая река течет на восток. Теперь там зелень, тополя растут.

Хедин почувствовал себя Коперником, получившим подтверждение гелиоцентрической теории. Еще в 1905 году в книге «Научные результаты путешествия в Центральную Азию» он написал: «Возвращение воды в ныне высохшее русло Курук-дарьи — лишь вопрос времени».

Рассказ Токта-ахуна подтверждал теорию Хедина о передвигающемся озере Лобнор. Этот процесс перехода уже начался, что было невероятной удачей, принимая во внимание длительные временные промежутки между «блужданиями» озера.

Из Турфана в Урумчи Хедин добирался неделю. На пути в пустыне начали появляться одиночные скалы, потом дорога пошла через горы. Перевал штурмовали в снежную бурю.

В то время Синьцзян оставался одним из немногих спокойных мест в Китае. 27 февраля экспедиция въезжала в столицу провинции Урумчи, где Хедин провел около двух месяцев. Здесь его настигло известие о смерти Милле Линдстрём. Ей было 54 года.

Местный губернатор Янг Ченцин благоволил Свену, но Гражданская война в Китае сделала полеты над Синьцзяном невозможными.

Для Хедина это был удар, запрет на полеты означал прекращение поддержки «Люфтганзы».

Вначале мая Свен оставил экспедицию и уехал в Швецию на поиск денег. Из-за весенней распутицы в Китае дорога заняла целый месяц. 9 мая поезд привез Хедина в Стокгольм. На перроне его встречали семья и журналисты.

Хедин созвал пресс-конференцию. Он сказал, что фотограф экспедиции уже отснял шестнадцать километров пленки, что получены ценные метеорологические и гидрографические данные. Свен также пояснил, что должен купить транспортные средства для экспедиции и автомобиль для губернатора Янга Ченцина, который мечтал о «паккарде». О финансовых проблемах он даже не упомянул. Но после встречи с журналистами Хедин поспешил к премьеру Экману и попросил его выделить на экспедицию 750000 крон из доходов от национальной лотереи.

— Обещать не могу, — ответил премьер, — решает правительство, но оно не оставляет без внимания мнение короля.

Свен позвонил Густаву V, и король пригласил его отобедать во дворце Дроттнингсхольм. Хедин попросил короля помочь.

— Но я не могу повлиять на правительство, а деньгами распоряжается оно.

— Ваше Величество, не далее как сегодня, мне объяснили, что правительство очень внимательно прислушивается к вашим пожеланиям.

— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал Густав.

Восьмого августа Хедин сообщил прессе о том, что ему нужно семьсот пятьдесят тысяч крон для экспедиции и еще двести пятьдесят тысяч на покупку ламаистского храма со всем внутренним убранством. Подходящий храм, который планировалось перевезти в Стокгольм, подыскивал Хертиг Лapcсон.

Деньги Хедин получил.

Как только стало известно решение правительства, он выехал в Урумчи. Ему составил компанию астроном Нильс Амбольт, новый сотрудник экспедиции. Поездом они доехали до Семипалатинска, выгрузили из товарного вагона два «доджа» и два грузовика «грэхэм», купленные в Швеции. Там же, в Семипалатинске, Свен арендовал грузовик «рено», чтобы уместился весь багаж.