Этот принцип проявляется во всем: от мелочей (что одеть, что есть, когда спать, сколько купаться в речке и т. п.) до серьезных вещей (какую профессию выбрать, в какой институт поступать, с кем дружить, на ком жениться и т. д.). Если в мелочах это не так страшно (хотя и не безвредно), то когда родители решают за детей более серьезные вопросы, например, на ком жениться, то они «влазят» в карму своих детей, и последствия могут быть печальными и для детей, и, в первую очередь, для самих родителей.

Да и стоит задуматься, а действительно ли взрослые лучше знают, что детям нужно. Мы уже говорили о том, что взрослые вовсе не умнее детей. Кроме того, дети чисто интуитивно чувствуют, что им нужно. И поэтому если ребенок просит на обед конфету, следует различать, то ли это проявляется его каприз (возникающий вследствие неправильного воспитания), то ли он действительно чувствует, что его организм требует именно тех веществ, которые находятся в конфете. Если ребенок не хочет надевать какую-либо вещь, то вполне возможно, это объясняется тем, что цвет этой вещи оказывает негативное влияние на его психику, и он это чувствует. Отсюда вытекает следующее: взрослым необходимо считаться с тем выбором, который делают дети, и в том случае, если этот выбор не наносит ребенку вреда, соглашаться с ним.

В учебниках по истории указываются разные причины гибели Римской империи. В целом они следующие: нежизнеспособное рабовладельческое государство римлян не выдержало столкновения с сильными племенами варваров, чья победа и ознаменовала переход к феодальному строю. Но были и другие причины гибели Рима.

Очень многое для разрушения Римской империи сделали, как это ни странно, вши и их сотоварищи. Дело в том, что в те времена не было мыла, а потому много неприятностей римлянам доставляли насекомые-паразиты. Чтобы избавиться от них, римляне натирали тело маслом, затем счищали его скребками вместе с грязью, а после распаривались в горячей ванне. Но это помогало ненадолго. Через некоторое время «непрошеные гости» появлялись снова. И единственным спасением от них были шелковые одежды, которых и требовали от своих мужей красавицы римлянки. Но надо сказать, что стоили тогда шелковые туники безумно дорого, почти так же дорого, как золото. Лев Николаевич Гумилев писал: «Римляне тратили на шелк огромные деньги, покупая его у купцов-посредников в Иране и Сирии, дарили своим женам, любовницам и… не имели средств расплатиться со своими солдатами». Не удивительно, что когда солдатам надоедало ждать жалования, они поднимали восстания, в огне которых гибли императоры и их приближенные. Но примеры предшественников никого ничему не научили, такая политика продолжалась еще двести лет и, в конце концов, привела к гибели Рима.

Конечно, можно с улыбкой отнестись к изложенному выше; несомненно, были и более существенные причины гибели Древнего Рима. Тем не менее и насекомые-паразиты поспособствовали развалу величайшей империи. А это говорит о том, что даже самая маленькая букашка может сыграть свою роль (и важную!) в истории человечества.

Интересную гипотезу гибели Рима выдвинул доктор Джером О. Нрайгу из национального научно-исследовательского института воды в Берлингтоне (США). Он установил, что древние римляне потребляли в шесть раз больше свинца, чем допустимо по современным медицинским нормам.

Во времена Римской империи особенно престижно было использовать свинцовую посуду — от кастрюль до рюмок. В свинцовых бутылях хранилось вино. Мало того, римляне имели обыкновение добавлять в вино для вкуса виноградный сироп, сваренный в свинцовом котле. По мнению доктора О. Нрайгу, одной чайной ложки такого сиропа было достаточно, чтобы получить хроническое отравление свинцом. А такое отравление приводило к тяжелым психическим расстройствам, изменениям личности и умственной деградации.

Американский ученый подсчитал, что за двести лет, с 20 г. по 220 г. нашей эры, Римом правило более двадцати императоров с различными психическими отклонениями. Вывод, к которому пришел О. Нрайгу, следующий: к падению Римской империи привело отравление римлян свинцом.

Самый знаменитый город Бразилии, о котором так мечтал Остап Бендер, получил свое название, как это часто было в истории географических открытий, в результате недоразумения. Ошибку допустила португальская экспедиция с участием Америго Веспуччи. Исследуя побережье, которое принадлежит современной Бразилии, 1 января 1502 г. она открыла небольшой залив, глубоко врезавшийся в материк. Стараясь захватить как можно больше территории, португальцы не удосужились старательно исследовать открытые земли, а потому ошибочно приняли залив за устье большой реки. Река, которой на самом деле здесь не было, получила название Рио-де-Жанейро («река января»). Со временем на берегах живописного залива возник одноименный большой город, которому впоследствии и суждено было стать неосуществимой мечтой великого комбинатора.

Из глубины веков до нас дошли предания о благородном разбойнике, грабившем богатых, чтобы помогать бедным. Эти предания о дерзком удальце Робин Гуде впоследствии нашли отражение в литературе (роман Вальтера Скотта) и в кинематографе (например, советские фильмы «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго» и «Стрелы Робин Гуда»). Так в нашем сознании и сложился образ «хорошего», «доброго» разбойника. Но насколько этот образ соответствует действительности?

Не так давно, а именно в марте 1988 года, городской совет Ноттингема обнародовал доклад о самом знаменитом гражданине города. Сделано это было по той причине, что на протяжении многих лет в совет приходили тысячи запросов о Робин Гуде и его деяниях. Видимо, устав отвечать на эти запросы по отдельности, члены совета решили ответить всем сразу.

В своем докладе члены городского совета подвергли сомнению достоверность легенды о неуловимом и благородном вожаке разбойников. В результате тщательного изучения далекого прошлого Ноттингема исследователи пришли к выводу, что «славный парень» даже не был знаком с девицей Мэриан — согласно легенде, возлюбленной Робин Гуда. Монах Тук, по мнению ноттингемцев, вообще вымышленная личность, а лучший друг Робина Малыш Джон был злобным и ворчливым человеком, ничего общего не имеющим с беззаботным персонажем из фольклора. Скорее всего, его называли Малышом в шутку, так как он был довольно высокого роста. Это обнаружилось, когда в 1784 году вскрыли его могилу в Хейзерсейдже и нашли кости довольно таки рослого человека.

Другие исследователи также опровергают романтические легенды о Робин Гуде и его друзьях. Автор книги о Робин Гуде, профессор истории средневековья Кембриджского университета Джеймс Холт пишет: «Он был совершенно не таким, каким его описывают. Он носил колпак наподобие монашеского капюшона. Начисто отсутствуют свидетельства, что он грабил богатых, чтобы отдавать деньги бедным. Этими измышлениями легенда обросла через двести и более лет после его смерти. А при жизни он слыл отъявленным мародером».

Известность Робин Гуд приобрел как отличный стрелок из лука. На самом деле, когда стали появляться легенды о Робин Гуде, большие английские луки использовались еще достаточно редко. В исторических документах они стали упоминаться как самое популярное среди разбойников оружие с середины XIII столетия и позже.

Что касается других «героев Шервудского леса», то тот же Джеймс Холт пишет о монахе Туке: «Письменные материалы свидетельствуют, что брат Тук организовал свою банду разбойников в двухстах милях от Шервудского леса, причем через столетия после Робин Гуда. В действительности брат Тук был весьма далек от безобидной веселости, ибо разорял и сжигал очаги своих врагов».

С девицей Мэриан тоже далеко не все ясно. Одни историки, говоря о девице Мэриан, полагают, что это была красавица, опекаемая коварным принцем Джоном. И встретилась она с Робин Гудом только тогда, когда попала в засаду, устроенную его соратниками. Но с этой версией не согласны другие ученые, утверждающие, что Мэриан появилась во французской поэме XIII века как пастушка со своим пастухом Робином. И только через двести лет после появления этой поэмы она окончательно вошла в легенду о Робин Гуде. Надо отметить, что поначалу Мэриан не была столь уж «морально устойчивой». Репутацию непорочной девы Мэриан снискала уже значительно позже под воздействием целомудренной викторианской морали.